Гертруда Стайн - Кровь на полу в столовой

• Название: Кровь на полу в столовой
• Автор: Гертруда Стайн
• Издательство: Kolonna Publications, Митин Журнал.
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-98144-095-3

Несмотря на название «Кровь на полу в столовой», это не детектив. Гертруда Стайн — шифровальщик и экспериментатор, пишущий о себе и одновременно обо всем на свете. Подоплеку книги невозможно понять, не прочтя предисловие американского издателя, где рассказывается о запутанной биографической основе этого произведения.

«Я попыталась сама написать детектив ну не то чтобы прямо так взять и написать, потому что попытка есть пытка, но попыталась написать. Название было хорошее, он назывался кровь на полу в столовой и как раз об этом там, и шла речь, но только трупа там не было и расследование велось в широком смысле слова. Но я все-таки взяла и написала, и вышел замечательный такой детектив вот только никто там ничего не расследовал а были одни только разговоры так что по большому счету получился никакой не детектив и я, наконец, решила, что в общем и в целом у детектива должен быть конец а у моего детектива никакого конца не было.»

---

В третьей главе детективной повести происходит весьма примечательный поворот:

«Помнишь некоторое время тому назад слуги посходили с ума и в доме жуть что творилось, и приехал один молодой человек и многим казалось что он очень милый, хотя на самом деле ничего подобного. Он был шотландец и все на свете разболтал. Пожалуйста не забывай как каждого зовут по имени. Вот только имен никто не разбалтывает. Никогда на свете даже если речь идет всего-то лишь о преступлении, то есть я хочу сказать о подоплеке преступления. И ты пойми а лучше и запомни что если подоплека ясна то и преступления никакого нет».

Тем же летом, чуть позже, происходит следующее «преступление». В соседнем Белле обнаружили тело мадам Пернолле, в нелепой позе, на цементном полу внутреннего дворика гостиницы, которая принадлежала ее мужу. Пернолле был хозяином гостиницы в пятом поколении. Жена помогала ему по хозяйству, они из года в год работали как проклятые и никогда никуда не ездили, чтобы не оставлять гостиницу на произвол судьбы. Когда он вернулся с войны, у них пошли дети, всего четверо. Старший сын собирался стать юристом, второй по старшинству должен был унаследовать гостиничный бизнес. А потом, как рассказывает нам Гертруда Стайн, муж мадам Пернолле начал ей изменять, прямо здесь же, на месте, в той самой гостинице, где они жили и работали. В общем-то, все шло привычным чередом, вот только вид у мадам Пернолле стал совсем несчастный, и она в буквальном смысле слова места себе не находила. А потом ее не стало.

Что это было: несчастный случай? Самоубийство? Убийство? Гертруду Стайн насторожило одно обстоятельство: некий молодой человек, садовник, которого она в своей повести вывела под именем «Александр», рассказывал всем и каждому, что мадам Пернолле ходила во сне: и все это выглядело так, словно ему очень нужно было найти для этой трагедии подходящее объяснение. Его словам поверили, и причиной смерти следствие постановило считать несчастный случай: «Интересно, как они все это дело замяли и стали жить дальше».

Однако, в те самые времена, когда господин Пернолле начал изменять жене, в гостинице работала родная сестра Александра, «и за что ни бралась, все у нее получалось». Существовали весьма серьезные подозрения, что брат и сестра договорились убрать хозяйку с дороги, чтобы эта молодая особа смогла занять в процветающем гостиничном предприятии Пернолле более достойное место. Про Александра поговаривали, что он уже успел избавиться от собственного отца, чтобы прибрать к рукам семейный садоводческий бизнес. Отец вроде бы вел дела из рук вон плохо и тем ставил под угрозу будущее своих детей.

Вообще-то изначально Александр собирался стать священником, но потом связался с некой странной старухой, которая принимала в нем более чем странное участие. Она фактически толкнула его в объятия Мейбл, своей же собственной невестки, и она же помогла ему избавиться от отца, чтобы семейный сад начал, наконец, давать прибыль. После того, как он сделал всю грязную работу, его брат и сестра были бы не против, чтобы он «уехал куда-нибудь и молил себе бога», но он решил остаться в родных местах.

А если к этой мрачной истории разложения провинциальных нравов добавить еще и элемент случайного стечения обстоятельств, то мы увидим, что Александру суждено сыграть свою роль и в следующем преступлении, в убийстве англичанки. Складывалось такое впечатление, что с кем бы ни связался этот самый Александр, беды не избежать. Там была замешана еще одна молодая женщина, сирота по имени Элен. Отца у нее убили на войне:

«Он ушел на войну чтобы его убили на войне потому что жена у него была сумасшедшая. Она вела себя странно, когда ходила в церковь. Она вела себя странно даже тогда, когда не ходила в церковь. Она играла на пианино и при этом набивала между клавишами цемент чтобы звука не было. Вот видишь цемент найти совсем не сложно».

Из всех событий того необычайного лета история мадам Сезар и англичанки, которая время от времени жила у нее в доме, представляется наиболее удачной сюжетной основой для детектива. Эти персонажи и в самом деле появляются в «Крови на полу в столовой», но история остается не рассказанной, а само преступление не упоминается вовсе. Мы находим его в «Автобиографии Каждого» и, в несколько иной версии, в коротком фрагменте под названием «Водопад и пианино», который заканчивается следующим пассажем:

«Однажды англичанка приехала снова очень веселая и повидалась со всеми своими подругами и у нее были планы насчет девяти щенков и оставшейся части сада. А потом ее нашли собаки. Она положила шляпку с собой рядом и в голове у нее были две пули и она была мертвая. Полиция не должна была переносить ее тело но перенесла, протестантский пастор не должен был ее хоронить но похоронил, потому что никому так и не сказали, что собственно такое с ней случилось. Врачи говорили что человек не может застрелиться дважды. Все врачи так говорили. А один офицер сказал что ничего подобного. На войне когда офицер хотел застрелиться он чаще всего стрелял себе в голову. И очень часто действительно получалось так что он всего лишь вгонял пулю себе под скальп а потом стрелял еще раз следом… И до сих пор все вокруг обо всем этом говорят хотя гораздо меньше чем бывало. Вместо англичанки теперь приезжает одна американка, и она пока живая».

От последней фразы кровь стынет в жилах. Ясно, что дни американки сочтены.

В «Автобиографии Каждого» финал иной. Как только обнаруживают тело, один из местных жителей, озабоченный происходящим, звонит Гертруде Стайн и просит приехать как можно скорее. Когда она прибывает на место происшествия, тело уже успевают унести и складывается такое впечатление, что до выяснения истины вообще никому нет дела. Они вдвоем с Бернаром Фаем, другом, который гостит у нее в это время, идут в дом мадам Сезар и застают там более чем странное сборище:

«Там была американка, которая все на свете знала про Бенджамина Франклина… а снаружи еще двое, человек который устанавливал электрические обогреватели» — как и Гертруда Стайн, мадам Сезар в то лето провела электричество, — «и его жена, а внутри еще женщина, очень толстая и вся в черном, как будто уже наступил вечер. Она была мать того электрика и говорила на нескольких языках, а потом она осталась там и все с ней вместе».

Гертруда Стайн и Элис Токлас находились с мадам Сезар и ее кружком в приятельских отношениях, но после этой загадочной смерти дружбе пришел конец:

«Во всяком случае мадам Сезар мы видели всего однажды, она приехала нас навестить и те кто хотел ее видеть там были а потом прошло совсем немного времени и всем стало как-то боязно ее и насчет нее и потом прошло совсем немного времени и хотя она сама все время была тут как тут никого с ней больше не было то есть миссис Стайнер никогда с ней больше не было а жена электрика та с ней была».

Итог всем этим событиям Гертруда Стайн подводит довольно странный:

«Нас это больше никогда не беспокоило но всякий раз как мне хочется писать мне хочется писать о том что с ней случилось. Во всяком случае нет никакого проку не забывать о том что ты знаешь а мы так и не знаем что с ней случилось».

Люди, которые наезжали в Билиньен в гости к Гертруде Стайн, удивлялись, обнаружив, что жители французских деревень запирают свои дома и даже строят вокруг них стены. Американцы привыкли считать, что преступления совершаются только в городах.

«Принято было говорить, что в деревне ничего не происходит, но в деревенской семье за пять лет происходит куда больше изменений чем в городской семье и это естественно. Если бы в деревне ничего не происходило, то не было бы ни яиц, ни масла. Изменения в деревне происходить просто обязаны, здесь всегда будут разрушать семьи и убивать собак и совращать сыновей и терять дочерей и убивать матерей и выгонять отцов из дому. Разумеется в деревне иначе никак. Оттого в деревне все и происходит как положено в деревне. В городе ничего не происходит. Все происходит в деревне. Город только рассказывает о том, что происходит в деревне, а в деревне все уже произошло. Лиззи ты понимаешь».

«Кровь на полу в столовой» подходит к концу, но, как утверждала сама Гертруда Стайн, окончания у повести нет. Есть финальная глава, которая начинается словами: «Давным-давно они начали и все началось». Так же, как и последняя строка элиотовской «Вечеринки с коктейлями», окончание этой детективной повести содержит в себе новое начало, так что и говорить больше ничего не требуется.

«Не нужно ничего придумывать. Каждый знает и говорить смысла нет. Потому-то каждый и болтает и никто не говорит, потому что каждый видит, каждый говорит, что видит. Не мало помалу, и никаких секретов в том, что каждый знает и все равно переживает».