Иван Машуков - Трудный переход

• Название: Трудный переход
• Автор: Иван Машуков
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Роман
• Год: 1953

---

— Понимаю, — сказал Трухин. — Понимаю, что я не одинок был. Я тут как-то сказал, что трудно в одиночку начинать борьбу. Пока, мол, другие, твои товарищи, придут к тем же выводам, что и ты, может тебе и голову до этого времени свернуть успеют. А правда-то в другом. Когда одиночка начинает бороться, чтоб лишь одного себя показать, тогда этот человек и верно одиночка. Индивидуалист. А когда у него более высокие интересы страны, тогда какой же он одиночка! За ним — народ!

— Вот-вот, я это и хотела сказать, да ещё бы добавила. Кто только за себя борется, чаще всего голову-то и свёртывает. А у этого, кто за правду идёт, поддержка обязательно будет. Вот ведь Марченко-то борется же! И боролся. Получил постановление ЦК, в стол спрятал. Считал, видишь ли, что оно ему лично, персонально адресовано, ему и никому другому. Пришла статья, надо публиковать в газете. Марченко говорит: "Нельзя, не разрешаю!" Почему? Нет, видишь ли, гарантий, что статья не поддельная. Вон куда махнул! Ну как такое назвать? Кто так борется? — Варвара Николаевна пристукнула кулаком по столу. — Вот так и будет извиваться, пока ему хребет не сломают! Эти твари живучие… От нас ушёл — нашлись в Хабаровске покровители. Домработница уж вывезла все вещи. Квартира на замке. А сам Марченко так здесь и не появлялся. Я звонила в крайком. Говорят, будет работать в каком-то тресте…

Наступило молчание. Сурово смотрели друг на друга Трухин и Клюшникова.

— Ты знаешь про его ленинградские дела? — спросил наконец Трухин.

— Знаю, слыхала. Он там был связан с правыми, — ответила Клюшникова. — Надо проверить.

Опять помолчали.

— На днях будет пленум, выберут меня, грешную, и придётся мне развернуться на старости лет. — Варвара Николаевна грустно усмехнулась. — Сколько дел сейчас свалилось на мою бедную седую голову! Работы невпроворот. Надо же исправлять положение. И немедленно! Сегодня отправила в Кедровку Тишкова и Нину Пак. Надо объяснить мужикам, как будет у нас с колхозами дальше. Я Северцеву сказала, что работаю за секретаря только до конференции. Пусть молодые поработают! — и она посмотрела на Трухина. Но тот уж повернулся к двери.

Там послышался какой-то шум. Потом дверь раскрылась, и в кабинет секретаря райкома торопливыми шагами вошла толстая краснощёкая женщина.

— Товарищ Клюшникова! — заговорила она крикливым голосом. — Это безобразие! Целый год он у вас работал, ни копейки не получал, я его кормила! Спросишь деньги, а он говорит, что пожертвовал. Только и проку от него было, что в райкоме работал. А теперь что же?

— А теперь мы его уволим, — сказала Клюшникова холодно. — Я завтра подпишу приказ.

— Уволите?! — взмахнула руками женщина, и на лице её отразился испуг. — А где же он работать будет?

— Где хочет.

— "Где хочет"! — повторила женщина. — Ну, так я его тоже выгоню! Мне дармоедов не нужно. Вот! Я думала: человек в райкоме работает, может, мне какай помощь будет. Я стою, стою на базаре, мёрзну, мёрзну — и вот тебе вместо благодарности! Выгоню! — решительно повторила женщина и хотела ещё о чём-то заговорить, по Клюшникова сказала:

— Можете идти, гражданка, я вам всё объяснила.

Женщина вышла.

— Это что за торговка? — спросил Трухин. — И о ком она тут говорила? Я что-то не понял…

— О Стукалове. Это его жена или сожительница, не знаю, — брезгливо поморщившись, проговорила Клюшинкова.

А Трухин мог только пожать плечами: провозглашать высокие принципы и жить на содержании у базарной торговки! Но на Стукалова это было похоже.

Теперь, размышляя о своём разговоре с Клюшниковой и о том, каким фарсом с базарной торговкой может закончиться карьера Стукалова в Иманском районе, Трухин ехал по знакомой дороге. Встреча с Лопатиным и завербованными сибиряками, однако, оттеснила все другие впечатления на второй план. В конце концов, то, о чём говорила Клюшникова, в большей своей части уже дело прошлое. А Марченко и Стукалов ушли со сцены и, по-видимому, больше в Иманский райком не вернутся. Надо, стало быть, думать о том, что сегодня, сейчас нужно, необходимо. Трухин представил сибиряков в лесу и подумал, что всё здесь им будет ново, непривычно, как всем крестьянам, попадающим на производство. В деревне весь распорядок жизни другой, не связанный с часами, а на производстве — обязательная точность во времени. Эта разница должна быть особенно заметна, когда сравниваешь крестьянский труд с высокоорганизованным трудом в индустрии — на заводах. Не потому ли деревенские люди сейчас больше всего идут на производство, близкое по своему характеру к труду земледельца, главным образом в добывающей и строительной промышленности? Угольные шахты, различные стройки, лесозаготовки — вот, судя по всему, куда идёт нынче разворошённая коллективизацией деревня. А уж потом, часто с новостроек, поступает на ею же построенные заводы, пройдя некоторую рабочую обкатку. В этой массе есть и городские жители — бывшие мещане, кустари, разные люди копеечной жизни, вплоть до люмпен-пролетариев. Есть и перекрасившиеся нэпманы. Но больше всего, конечно, пришельцев из деревни. И не все эти пришельцы — раскулаченные или подкулачники, как можно о том прочитать иногда в газетах, в очерках писателей, наблюдающих жизнь из окошка. Раскулаченные, разумеется, попадаются. А главная масса — народ трудовой. Трудовой, но с психологией крестьянина-собственника. И вот чтобы эти люди, вчерашние крестьяне, стали вполне рабочими, с ними придётся повозиться немало. Рабочему классу Советской России ныне предстоит не лёгкая задача: переварить в пролетарском котле весь пришлый элемент, привить ему навыки организации и дисциплины. Для этого нужны особые способы и методы. Жизнь их уже выдвигает… Ленинская идея социалистического соревнования может стать силой, переделывающей старую психологию собственника. Соревнование требует сознательного участия в труде. Сейчас в особенности развита форма штурмов. Штурм — это соревнование накоротке…

Занятый своими мыслями, Трухин сидел чуть ссутулясь и опустив поводья. Он давно уже свернул на лесную дорогу, ведущую прямо к посёлку на Партизанском ключе. Солнце садилось в неподвижные облака у горизонта, пора было поспешить, но Трухин и не собирался подгонять коня. От партизанских лет осталась у него эта привычка — отдаваясь вполне ритму шагов лошади, покачиваясь в седле, уходить в себя, сосредоточиваться. Так бывало на длинных переходах, когда приходилось и спать в седле, в то же время ловя ухом звук или негромкую команду.

Лесная дорога, суживаясь, перешла в тропу. Сумерки уже опускались над землёй. Солнце погасло, малиновая холодная заря виднелась над кромкой леса. Трухин привстал в седле, огляделся. И тем решительным движением, которое означало конец раздумья, он повернул коня в сторону от тропы, через мелкий берёзовый ёрник. Выпрямившись в седле, он натянул повод, собрав холодный ремень в левом кулаке. Конь, почувствовав твёрдую руку всадника, пошёл быстрее, изредка оступаясь, пофыркивая. Низкое небо падало на плечи Трухину, он поднял голову и не увидел ни одной звезды. "С вечера было как будто ясно. Заря горела", — вспомнил он, но не удивился: тут уж всегда так весною — погода может перемениться неожиданно. "Хорошо бы дождя"…

К бараку, где жил Викентии Алексеевич Соколов, Трухин подъехал в полной темноте. Единственное окно светилось: Соколов не спал. Трухин ещё не перевёз свою семью из Имана и решил пожить несколько дней с Соколовым. В комнате, кроме койки, на которой спал Викентий Алексеевич, была ещё одна свободная.

— Сейчас чайку сообразим, — убирая со стола свои бумаги, суетился Викентии Алексеевич. — Раздевайтесь. Ну, какие новости в Хабаровске?

— Говорил о вашем проекте узкоколейки с секретарём крайкома, — сказал Трухин. — Ваш проект, если его осуществить, увеличит лесовывозку. А это у нас сейчас самое узкое место. Вопрос этот среди прочих обсуждался на краевой партийной конференции. Лесу надо больше, Викентий Алексеевич, лесу! — вспомнив свою беседу с Северцевым, сказал Трухин.

— Значит, одобряется проект? — Старый лесник радостно потёр руки, словно ему не терпелось приступить к делу.

— Нужна тщательная разработка, — сказал Степан Игнатьевич. — Все необходимые расчёты.

— Да у меня же всё готово. Вот, — и он стал перелистывать бумаги.

— Хорошо, — сказал Трухин, — повезёте в трест. А сейчас — что у нас на участке? Река весь лес не взяла, знаю. А как с осадками?

— Ожидается ненастье, — подойдя к барометру, висящему на стене, и постукав по нему ногтем, сказал Викентий Алексеевич. — Возможен в это время затяжной дождь.

— Очень хорошо. Придётся, значит, второй сплав проводить. Между прочим, второй сплав на реках — это что, только у нас, на Дальнем Востоке, бывает или ещё где? — спросил Трухин.

— Ещё кое-где бывает, — отметил Соколов, — но не так бурно. У нас он имеет свой характер.