Вольфганг Акунов - Берсерки

• Название: Берсерки
• Автор: Вольфганг Акунов
• Издательство: М.: Вече, 2014. — 320 с.: ил.
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1218-3

Берсерки… Поистине есть некая не поддающаяся рациональному объяснению, подсознательная притягательность в этом древнем наименовании воинов-зверей, одержимых боевым безумием, насланным на них древним скандинавским богом-кудесником Одином, аналогичным богу-оборотню англосаксонского пантеона Водену и одноглазому Вотану — предводителю Дикой Охоты древних германских племен континентальной Европы. Истоки военно-колдовского искусства и магии оборотничества воинов-зверей — берсерков, варульвов, ульвхединов, свинфюлькингов, вервольфов, вурдалаков, ликантропов, псоглавцев и других — уходят своими корнями в древнейшие пласты истории военного искусства, истории религиозных верований и истории человечества. Кем были воины-звери древней и средневековой Европы — одержимыми, бесноватыми, изгоями, оборотнями, героями или злодеями? В чем заключался секрет их неуязвимости и непобедимости в бою? Как и почему они превратились из элиты воинского сословия в социально опасные элементы и врагов общественного порядка? Обо всем этом рассказывается в новой книге историка Вольфганга Акунова.

_{Автор выражает огромную благодарность Виктору Акунову за неоценимую помощь при написании настоящей книги}

---

Несмотря на это, Один не всегда темен в делах или сердце. Одно из его имен — Оски (Oski), от слова «желание» (вероятно, связанное с англо-саксонским традиционным именем Вуск-фреа, Wusc-frea, «Желанная Фрейя» или «Желанный для Фрейн»?), показывает его исполняющим желания. Он часто является дать совет и помощь своим избранным, как Сигурду Вельсунгу и Хрольву Жердинке, к примеру. В более светлом настроении он пришел к конунгу Хейдреку в образе знакомого тому человека и вызвал конунга на состязание в загадках, он также явился Олаву Толстому (Olafr inn digri, также известный как Святой Олав) как старый рассказчик, предложивший свое благословение, что конунг-христианин отверг, попытавшись запустить в бога молитвенником. «Песнь о Харбарде» рисует его разыгрывающим Тора, когда он является неузнанным перед другим богом как старый перевозчик, представившийся: «Я зовусь Харбардом, редко скрываю я имя» (и это сказано богом, с более чем сотней известных имен!), и поддразнивает своего сына, пока Тор не становится готовым схватиться за свой Молот Мьелльнир («Молниеносный». — В. А.).

Один более чем просто «любит немного выпить». «Речи Гримнира» сообщают нам, что он живет на одном только вине, а в «Речах Высокого» он рассказывает, возможно с некоторым сожалением, про выпитые им три котла меда поэзии: «Я был пьян, был сверхпьян, у мудрого Фьялара». В своей статье «6minnis hegri» Урсула Дронк (Ursula Dronke) даже приводит аргументы, что ритуальное чрезмерное питие, до тошноты, было одиническим действием, которое делало или не делало приятнее следующее утро молодых танов (вождей), что пытались выиграть нечто вроде «Приза За Умение-Пить-И-Блевать Во Славу Эгиля Скаллагримссона…»

Приключения Одина с женщинами также хорошо известны: он не только прародитель многих династий от человеческих женщин, но также соблазнил дев-йотунов (инеистых исполинов), как например Гуннлед, и имеет, по меньшей мере, двух возлюбленных в Асгарде — Фригг и Фрейю. В «Речах Высокого» он хвалится своими заклятиями, помогающими завоевывать благосклонность женщин, а в «Песне о Харбарде» он противопоставляет свои многочисленные подвиги в спальне рассказам Тора о битвах с турсами.

Среди прочего, Один — учитель всех существ, обитающих во всех трех мирах скандинавской мифологии. В «Речах Сигридривы» рассказывают, как Один соскоблил руны (с деревянных — обычно буковых — палочек[144] или дощечек, на которых руны были вырезаны. — В.А.) в «священный мед» и разослал их по всем путям, так что «у асов одни, другие у альвов, у ванов мудрых, у сынов человечьих». Скальд Тьдольв из Хвинира называл его hapta snytrir — «делающий богов мудрыми» в «Хаустленг», и то же делает Водан (англосаксонский аналог норманнского Одина и В(у)отана континентальных древних германцев. — В.А.) для людей. Хотя это никоим образом не правило и становится менее распространенным в последние несколько лет, чем когда Трот развивался. Многие верные, чья жизнь отдана учебе и преподаванию, находят путь к Водану.

Одина также называют Фарматюр (Farmatyr), «Бог Ноши». Это имя может быть прочитано несколькими способами, возможно, подобно римскому Меркурию (которому он соответствует в Interpretatio Romana, он также играл роль бога торговли, как и греческий Гермес; в то же время и Гермес, и Меркурий, так же, как и Один, были посредниками между посюсторонним и потусторонним миром и проводниками душ умерших в потусторонний мир — на это указывает эпитет Гермеса «Психопомп»). Возможно, это было намеком на загруженные добычей ладьи викингов, чьи набеги Один благословлял, может так же идти речь о его возвращении из Ётунхейма (Йотунгейма — обители «инеистых исполинов». — В.А.), «нагруженного» медом, приводящим дух в движение, или это может быть связано с его ролью перевозчика мертвых, как показано в отрывке «О смерти Синфьетли». В современной практике, однако, считается, что Один, как Фарматюр — бог, подходящий для обращения в случае, когда надо отыскать вещи, для нахождения трудные: не только редкие или неиздававшиеся книги, но и ритуальные предметы всех видов.

Первоначальным обликом Одина был облик бога смерти: не хранитель царства Хель, но Выбирающий Мертвых, ведущий души из мира в мир, и выносящий силу и мудрость умерших из темных царств в светлые земли, расположенные над ними. Руна *ansuz (Ас) наиболее тесно связана с Одином: древнеисландская руническая поэма особо упоминает, что руна — имя этого бога. Слово *ansuz могло сперва относиться к умершим предкам, чья сила еще помогала живым, согласно Иордану, готы называли духов предков «anses», которое христианский летописец интерпретировал как «полубоги». Как предводитель неупокоенных мертвых и вождь Дикой Охоты, Один был известен по всем германским землям с древних времен, возможно даже, что с времен древнейших. Несмотря на то, что северных мифов, повествующих об Охоте (Дикой Охоте), не существует, имя Охотника — Водан или Оден (или в древней форме — Вод (Wod)) — встречается от Скандинавии до Швеции. Стремительный поток могущества мертвых над опустевшими зимними полями поднимает все силы, что были поглощены землей в конце сезона урожая: Последний сноп оставляют для них, чтобы их благословление вновь сделало земли плодородными.

Как бог, который вступает в царство смерти и приносит оттуда силу, Один становится богом магии и скальдического искусства (которое, само по себе, является частью магии гальдра): они из земель мертвых, что учат возрождению и где бушует wod. Как рассказывает эддическая поэма «Речи Высокого», он получил руны в ходе шаманской смерти-инициации. Повешенный и пронзенный собственным копьем Гунгниром одновременно, качаясь на Древе-Виселице (Иггдрассиле, являющемся одновременно и его волшебным, скачущим между мирами, восьминогим конем Слейпниром. — В.А.), растущем между мирами (а точнее говоря — соединяющем все три мира, прорастая через них. — В.А.), Один погрузился, мертвый, в поиски двадцати четырех паттернов (праформул, или, если быть точнее — первоформ, архетипов — В.А.), что лежали в корнях миров — формы и звуки мощи, с шторой все вещи были сотворены. Как маг, он призывает мертвых и далее, чтобы получить от них знания и услышать мудрость их предсказаний.

Как тот, кто путешествует между мирами жизни и смерти, Один становится королем и богом-предком, поскольку сила короля в Скандинавии и саксонской Англии была связана с курганами его прародителей, на которых правитель излагал свои мысли и законы, и со священной мудростью тех, кто в них покоился. Один был прародителем многих родов, особенно в англосаксонской Англии, где почти все королевские генеалогии возводили к нему, он был (вместе с Фрейром, о чем сказано далее) тем, кто помогает начать разговор между королем, лежащим под курганом, и правителем, что стоит на его вершине.

В течение Железного века, когда происходила миграция германских народов, возрастала роль Одина как бога битв, в этом качестве он был избран покровителем многих германских племен, таких как лангобарды, алеманы (аламанны) и херуски. Из поздних северных источников и упоминаний классической поры следует, что место Одина как бога битв и, соответственно, покровителя племени было связано не с его силой как воина, но с его ролью Избирающего Убитых: бог, определяющий потери был, безусловно, и тем, кто управлял исходом сражения, и потому Валфедр (Valfodr, Отец Павших) стал Сигфедром (Sigfoedr, Отец Победы). В поздних северных источниках, таких как «Прядь о Стюрбьерне», войско было отдано Одину броском копья над ним со словами «Один владеет всеми вами!» (или: «Вы все во власти Одина!» — более частая форма перевода слов Эйрика Победоносного: «Отдаю вас всех Одину!»). Многочисленные клады оружия и число неприятелей, плененных и принесенных в жертву в Железном веке, также свидетельствуют о подобном посвящении: каждый выживший в битве с проигравшей стороны был уже отмечен как принадлежащий богу («посвященный» ему и тем самым обреченный быть принесенным ему в жертву. — В.А.).

Один не был единственным богом викингов даже для тех, кто отправлялся осваивать или завоевывать новые земли на юге. Но его присутствие было, несомненно, ощутимым среди них. Знамя Ворона (боевой стяг норманнов с изображением черного ворона Одина. — В.А.) было изготовлено в Дании в 878 г., как описано в «Англо-саксонской хронике»: «боевой стяг… который они называли Ворон». Ecomium Emmae Reginae рассказывает, что у данов был флаг из белого шелка, в центре которого ворон указывал время для войн. Согласно «Саге об Оркнейцах», у ярла Сигурда с Оркнейских островов было знамя с вороном (сотканное его матерью), которое давало победу тому, перед кем его несли, но смерть тому, кто его нес — вероятно как знак жертвы Одину. Турвилль-Петре (Gabriel Turville-Petre) полагает, что этот бог был личным покровителем многих королей Норвегии, таких как Харальд Харфагри (Haraldr inn harfagri, Хральд Прекрасноволосый) или Эйрик Блодокс (Eirikr blodoex, Эйрик Кровавая Секира). Хотя есть немного указаний на культ Одина в Исландии, где Тор и Фрейр были любимыми божествами, Один не был там столь популярен. Его почитание в этих краях, однако, кажется было ограничено несколькими личностями — скальдами, такими как Эгиль Скаллагримссон, и своенравными искателями приключений наподобие Вига-Глума — которые не только подходили ему по своей природе, но и происходили из семей, в которых существовала традиция почитания Одина. И даже в таких семьях посвящение Одину никоим образом не было правилом: брат и дядя Эгиля, оба носившие имя Торольв, не разделяли мудрости или угрюмого нрава одинистов, имевшихся в их семье — Квельдульва (Вечернего Волка. — В.А.) Скалла-Грима и Эгиля.