Олег Смыслов - Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях

• Название: Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях
• Автор: Олег Смыслов
• Жанр: Военная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1599-3

По подсчетам некоторых немецких историков, во Вторую мировую войну через немецкий плен прошло более пяти миллионов советских солдат, из них более половины погибли. Многие умерли от голода, холода и болезней или были расстреляны, немало погибло от непосильного труда на фабриках, строительстве дорог, заводах, каменоломнях, рудниках и шахтах. Тысячами умирали по прихоти озверевшего от повседневной скуки лагерного начальства или потому, что, в отличие от американских, британских и французских, советские солдаты считались военнопленными самой низшей категории, за гибель которых охрана практически не несла ответственности.

Какие условия были приготовлены германским командованием для советских пленных? Как попадали в плен, как погибали или выживали в плену? Кто был виновен в жестоком обращении с военнопленными? Что ожидало вернувшихся из плена солдат на родине? Об этом и многом другом читатели узнают из новой книги О.С. Смыслова.

---

Равным образом для лиц, состоящих под защитой нейтралитета, допускается употребление особого знака на рукаве; но выдача его представляется лишь военному начальству. Флаг и нарукавная повязка представляют красный крест на белом фоне».

Считается, что Советский Союз не признал Женевскую конвенцию о военнопленных, и это явилось, в сущности, главной причиной неисчислимых страданий советских бойцов и командиров в немецком плену.

Вот и немецкий военный историк Иоахим Гофман уверенной рукой написал: «Советское правительство уже в 1917 г. больше не считало себя связанным Гаагскими конвенциями о законах и обычаях войны, а в 1929 г. отказалось и от ратификации Женевской конвенции о защите военнопленных».

Однако эта правда имеет две стороны. Но прежде ознакомимся со следующим документом.

Декларация

Нижеподписавшийся народный комиссар по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик настоящим объявляет, что Союз Советских Социалистических Республик присоединяется к конвенции об улучшении участи военнопленных, раненых и больных в действующих армиях, заключенной в Женеве 27 июля 1929 года.

В удостоверение чего народный комиссар по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик, должным образом уполномоченный для этой цели, подписал настоящую декларацию о присоединении согласно постановлению Центрального исполнительного комитета Союза Советских Социалистических Республик от 12 мая 1930 года. Настоящее присоединение является окончательным и не нуждается в дальнейшей ратификации.

Учинено в Москве 25 августа 1931 года.

(подпись) Литвинов.

Следовательно, Советский Союз подписал Женевскую конвенцию, присоединившись к ней 12 мая 1930 года. Но при этом ратификацию присоединения не счел необходимой. Этим-то и воспользовались его противники и враги. Да и сейчас пользуются.

А по поводу того, что «советское правительство уже в 1917 году больше не считало себя связанным Гаагскими конвенциями (И. Гофман)», снова все не совсем так.

Во-первых, Женевская конвенция 1929 года ничуть не перечеркивала Гаагские конвенции 1889 и 1907 годов, подписанные Россией и Германией. Более того, достаточно было подписать хотя бы одну из конвенций касательно военнопленных, чтобы требовать от противника человечного отношения к своим военнопленным.

Например, авторы Гаагской конвенции 1907 года, подписанной и Германией и Россией, учитывая, что все военные ситуации предусмотреть невозможно, сделали специальную оговорку: «Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, законов человечности и требований общественного сознания».

В приложении к этой конвенции подчеркивалось: «Военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен. С ними надлежит обращаться человеколюбиво».

В Гаагской конвенции 1899 года были записаны и такие слова: «Хотя военнопленные теряют свою свободу, они не теряют своих прав. Другими словами, военный плен не есть более акт милосердия со стороны победителя — это право безоружного».

Историческая справка

Гаага — резиденция короля Нидерландов и местопребывание центральных правительственных учреждений. Лежит в провинции Южная Голландия, в 5 км от берега Северного моря. Первоначально Гаага была охотничьим замком графов Голландских; но уже около 1250 года Вильгельм граф Голландский (и король германский) построил здесь дворец, вокруг которого возникли и другие поселения. В XVI столетии Гаага стала резиденцией Генеральных штатов, а в течение XVII и XVIII столетий была местом важнейших дипломатических переговоров. Здесь был заключен 4 января 1717 года тройной союз между Францией, Англией и Голландией, а 17 февраля того же года — мир между Испанией, Савойей и Австрией. Гаага в то время все еще считалась селом, самым большим на свете. Крайне неблагоприятное влияние на благосостояние Гааги имели события 1795 года и затем правление короля Людовика Бонапарте, который перевел высшие правительственные учреждения в Утрехт в Амстердам…

Гаагская мирная конференция 1899 года, или Гаагская конференция разоружения, была созвана по инициативе императора Николая II. 12 августа 1898 года министр иностранных дел граф Муравьев обратился к представителям России за границей с циркулярной нотой, в которой говорил: «Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются, при настоящем положении вещей, целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств. Все возрастающее бремя финансовых тягостей в корне расшатывает общественное благосостояние. Духовные и физические силы народов, труд и капитал отвлечены в большей своей части от естественного назначения и расточаются непроизводительно. Сотни миллионов расходуются на приобретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений. Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или направляются на ложные пути… Если бы такое положение продолжалось, оно роковым образом привело бы к тому именно бедствию, которого стремятся избегнуть и перед ужасами которого заранее содрогается мысль человека. Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья — таков ныне высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем Дворе, с предложением о созыве конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью, конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века».

В конце 1898 года происходила дипломатическая переписка между державами по вопросу о конференции… В результате ее Россия несколько изменила свой взгляд на задачи конференции. В ноте графа Муравьева от 30 декабря 1898 года — 11 января 1899 года, обращенной к иностранным дипломатическим представителям в Петербурге, было отмечено, что правительства и общественное мнение встретили сочувственно проект, долженствовавший «обеспечить всем народам благо действительного и прочного мира и прежде всего положить предел все увеличивающемуся развитию современных вооружений; в то же время, обстоятельства, казалось, вполне благоприятствовали осуществлению в более или менее близком будущем означенной человеколюбивой задачи… Однако политическое положение значительно изменилось в последнее время. Многие государства приступили к новым вооружениям, стараясь в еще большей мере развить свои военные силы».

Подлежащими разрешению на конференции были признаны следующие вопросы:

«1) Соглашение, определяющее на известный срок сохранение настоящего состава сухопутных и морских вооруженных сил и бюджетов на военные надобности; предварительное изучение средств, при помощи коих могло бы в будущем осуществиться сокращение означенных вооруженных сил и бюджетов.

2) Запрещение вводить в употребление в армиях и во флоте какое бы то ни было новое огнестрельное оружие и новые взрывчатые вещества, а также порох, более сильно действующий принятого в настоящее время, как для ружейных, так и для орудийных снарядов.

3) Ограничение употребления в полевой войне разрушительных взрывчатых составов, уже существующих, а также запрещение пользоваться метательными снарядами с воздушных шаров или иным подобным способом.

4) Запрещение употреблять в морских войнах подводные миноносные лодки или иные орудия разрушения того же свойства; обязательство не строить в будущем военных судов с таранами.

5) Применение к морским войнам Женевской конвенции 1864 г. и дополнительных к ней постановлений 1868 г.

6) Признание на таких же основаниях нейтральности судов и шлюпок, коим будет поручаемо спасание утопающих во время или после морских сражений.

7) Пересмотр Декларации о законах и обычаях войны, выработанной в 1874 г. на конференции в Брюсселе и до сего времени не ратифицированной.

8) Принятие начала применения добрых услуг, посредничества и добровольного третейского разбирательства в подходящих случаях, с целью предотвращения вооруженных между государствами столкновений; соглашение о способе применения этих средств и установление однообразной практики в их употреблении».