Марианна Баконина - Школа двойников (1 и 2 части)

• Название: Школа двойников (1 и 2 части)
• Автор: Марианна Баконина
• Жанр: Русская классическая проза

---

Центральная избирательная комиссия стала проводить предварительные пресс-конференции, дабы хоть как-то утихомирить журналистов, нуждавшихся в бурлении страстей. Но бормотание председателя ЦИК и его заместителей не заменяли живой политической борьбы. Народ потихоньку переселился в фойе, где стоял телевизор. Некий мудрец, возглавляющий общественное телевидение, распорядился показать советский киношлягер - "Белое солнце пустыни". Именно он развлек и отвлек публику лучше чем что бы то ни было.

Наконец представитель ЦИК пригласил всех на итоговую пресс-конференцию. По парламентскому центру прокатился вздох облегчения, постепенно переросший в стон или в вопль, как кому нравится. Журналисты, заслышав сулящее свободу слово "итоговая", скоренько собрались в зале. Не заставили себя ждать и компьютерщики, и труженики Центризбиркома. Они тоже устали, тоже хотели поскорее уйти домой, и они, как никто другой, хотели избавиться от шумной, свободолюбивой репортерской орды, которая всегда рада схватить первое попавшееся лыко и вставить его в подобающую строку. ЦИК намеревалась выбить из бюджета немалые деньги на развитие компьютерно-выборных технологий, поэтому лишняя ругань и насмешки в прессе никоим образом не устраивали тех, кто профессионально служил процедуре вольного народного волеизъявления. Избирательные комиссии в России работают постоянно, а самая постоянная, естественно, - Центральная. Лизавета, смотревшая бессмертное кино, тоже прошла в зал.

Итоговая пресс-конференция была такой же нудной, как и все предыдущие. Судя по всему, семьдесят процентов тех, кого посадили в президиум и кто отвечал на вопросы, страдали отеком мозга и раздвоением личности одновременно. Выглядело все примерно так:

- У меня вопрос к начальнику компьютерного отдела. Каким образом вы можете предотвратить подтасовку при компьютерном подсчете голосов? вопрошал юноша в очках и с блокнотом.

- В программу не может войти ни один посторонний человек. Я не хотел бы вдаваться в технические тонкости, но могу сказать с уверенностью... - И заместитель начальника Центризбиркома принялся мутно объяснять, сколько степеней защиты внедрено в систему. Все терпеливо слушали. Те же, кто хоть капельку разбирался в программировании, прятали снисходительные улыбки. Глеб пробрался к Лизавете по заполненному ряду как раз тогда, когда начальник компьютерного отдела в пятый раз повторил про пять степеней защиты.

- Они забыли про Салинаса, - чуть не захохотал Глеб прямо в Лизаветино ухо.

Прогрессивные журналисты в большинстве своем знали печальную повесть о всесильном мексиканском президенте Карлосе Салинасе де Гортари. Он президентствовал с 1988 по 1994 год, а теперь считается чуть ли не врагом нации. Летом 1988-го институционно-революционная партия, побеждавшая на выборах в Мексике последние семьдесят лет, в припадке болезненного тщеславия решила доказать всему миру, что ее победы вовсе не результат политической алхимии, а продукт правильной политической стратегии. Посему была придумана компьютерная система, в Мехико наприглашали журналистов и наблюдателей, затолкали их в ярко освещенный и забитый компьютерами зал, и гости получили возможность прямо с дисплеев считывать последние данные о ходе подсчета голосов. Данные же были для Салинаса самые неутешительные. И когда стало ясно, что за конкурента всемогущего и мудрого Салинаса проголосовало большинство...

- Все компьютеры в зале для гостей неожиданно вышли из строя, веселился сотрудник "Огонька", рассказывая Лизавете эту историю, - а к зданию мексиканской ЦИК подошли войска. Наверное, чтобы компьютеры починить. Чинили долго, почти неделю. Отремонтированные машины показали правильный результат - победил Салинас. Скандальная оппозиция потребовала вскрытия избирательных урн и пересчета бюллетеней. Но вскоре все урны сгорели, вместе со зданием местного парламента.

- Интересно, председатель нашего Центризбиркома про этот афронт знает? - шепотом спросила Лизавета.

- Нет, зачем ему голову всякой ерундой забивать... - ответил образованный сотрудник "Огонька". - К тому же наши люди, даже если захотят, не смогут повлиять на результат, просто не сумеют. Не зря же мы машины покупали маломощные, а людей нанимали полуграмотных. Потому что для нас безопасность - прежде всего, - ерничал Глеб, склонившись к Лизаветиному уху.

- Не знаю, как насчет безопасности здесь, а вот у нас творилось черт-те что. Я звонила в редакцию - в Петербурге на половине участков бюллетеней не хватило, а кое-где избирательных урн.

- Это в каком смысле? - Глеб выстроил брови домиком.

- В самом прямом и непосредственном.

- Ты хочешь сказать, что несчастные избиратели метались и не знали, куда пристроить листок, на котором поставлен заветный крестик?

- Именно. Здесь уже сообщили про невероятную активность избирателей, о которой социологи никого не предупредили. Соответственно, к ней и не подготовились. Особенно отличился крупный научный центр, то бишь Петербург. В нашем городе ни один чиновник и высморкаться без соответствующих рекомендаций не сумеет. Раз социологи пообещали, что голосовать придет не более тридцати процентов избирателей, значит, так оно и есть. Посему избирательные чиновники решили сэкономить на транспортных и прочих расходах. Развезли по территориальным участкам лишь треть бюллетеней - они же тяжелые, чего их тягать туда-сюда без толку. А избиратель, как назло, попался несознательный, взял и передумал в последний момент, и повалил, словно в девяносто первом году. Бюллетени расхватали за два часа, остальные уходили, не исполнив гражданского долга, или стояли в очереди, или возмущались...

- Картина, достойная кисти Айвазовского. "Очередь на выборы в Петербурге - девятый вал"!

- Впрочем, с дефицитом бюллетеней справились часа за три, продолжала Лизавета, - главная головная боль была впереди - дефицит урн. Что делать с переполненными ящиками? Их же не вскроешь и не запечатаешь по новой, особенно когда на участке толпится охочий до демократии народ и наблюдатели, всегда готовые растолковать любую статью закона о выборах. Кое-кто отказывался ждать - и их бюллетени просто складывали грудами. Потом принялись запечатывать, вернее, опечатывать в полиэтиленовые пакеты. Эти пластиковые пакеты выставляли как своеобразный суррогат, призванный заменить привычный деревянный ящик с замком и щелью в крышке.

- Председателю ЦИК крупно повезло, что здесь нет скандальных петербургских журналистов. А то вертеться ему карасем на сковородке.

- А я откуда? - обиделась Лизавета.

- Ты не склонна к скандалам, это видно невооруженным глазом! ухмыльнулся Глеб. - Ты же не будешь тиранить облеченного властью человека, утомленного интригами!

- Отчего бы и нет? - Лизавета до того момента сама толком не знала, стоит ли вылезать со своими петербургскими вопросами. Глеб помог принять решение.

Она дождалась паузы, подмигнула Славику и вышла к центральному микрофону. Председательствующий начальник пресс-центра кивнул - мол, я вас заметил, подождите. Ждать пришлось довольно долго. Лизавета даже успела пожалеть, что вылезла вперед. Ответа по существу все равно не дождешься, а топтаться на виду она не любила. Наконец ей включили микрофон.

Лизавета в двух словах рассказала о нехватке бюллетеней и переполненных урнах, спросила, знают ли об этом в Центризбиркоме, а затем поинтересовалась, не намерена ли Центральная комиссия рассмотреть вопрос о признании выборов недействительными на тех участках, где были зарегистрированы нарушения процедуры. Словосочетание "признание выборов недействительными" повергло весь президиум в смятение. Никто не бросился отвечать - все смотрели на руководителя, которому и был задан вопрос. Председатель ЦИК с блеском вышел из положения. По крайней мере, его ответ был растиражирован десятком газет и журналов.

- Я не понимаю, о каких нарушениях вы говорите... Ну подумаешь полиэтиленовые мешки! Ведь что такое, по сути, избирательная урна? Некое замкнутое пространство, в которое можно опустить свой бюллетень. Это может быть и мешок, и коробка, и что угодно еще.

Лизавета завороженно смотрела на высокопоставленного государственного служащего, не увидевшего ничего странного в том, что во втором по величине городе России демократический выбор делается при помощи картонной коробки и пластикового мешка! В зале повисла зловещая тишина - теоретические упражнения на тему формы и содержания урны произвели впечатление на многих.

- Молодец, старуха. Не ожидал. Я так прямо и озаглавлю статью: "Что есть урна и как ее наполнить?" - такими словами Глеб встретил вернувшуюся в задние ряды Лизавету.

Пресс-конференция же покатилась дальше. Вновь обрели дар речи многочисленные заместители председателя и немедленно перешли к основной части заседания - подведению итогов. К шести утра умные машины сумели подсчитать голоса, поданные тридцатью миллионами российских избирателей, явившимися на выборы. В Думу по партийным спискам прошли шесть партий. Лизавета видела внезапно осунувшееся лицо лидера "Женщин России" - по результатам голосования в Сибири и на Дальнем Востоке они смело могли рассчитывать на места в парламенте, но Европейская Россия в корне изменила ситуацию. Отныне и в течение ближайших четырех лет Государственная дума будет стоять на шести китах.