Стелла Камерон - Его волшебное прикосновение

• Название: Его волшебное прикосновение
• Автор: Стелла Камерон
• Издательство: Панорама
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7024-0203-0

«От ненависти до любви — один шаг», — гласит пословица. Но как же трудно сделать этот шаг, особенно если ненависть произросла из лелеемой с детства жажды мести обидчикам отца и матери! О том, сумеет ли герой сделать решительный шаг из сумерек ненависти и мести в солнечный мир любви и доброты, читатель узнает, проследив запутанные сюжетные повороты этого увлекательного романа.

Для широкого круга читателей.

---

— Сколько же времени на это потребуется?

Джеймс пожал плечами:

— Час. Может быть, два.

— Два часа!

А может случиться, подумал Джеймс, что все протянется и до утра.

— Звучит не очень-то утешительно, скажу я тебе, — промолвила Селина, откинувшись назад. — Провести два часа с глазу на глаз с мужчиной, который тебя терпеть не может, — не такая уж заманчивая перспектива.

Джеймс поставил бутылку на пол и предложил бокал даме. Она покачала головой:

— Я же сказала, что не одобряю выпивающих.

— Это не выпивка ради выпивки, — сказал он, стараясь придать голосу убедительность. — Благодаря чисто медицинским свойствам вино способно предупредить простуду.

— Я не собираюсь напиваться. — Селина всматривалась в его лицо, полная подозрений.

— От маленького бокала шампанского ты не опьянеешь, моя дорогая. Только согреешься.

Джеймс с настойчивостью вложил ей в руку бокал, который девушка осторожно взяла и поднесла ко рту. Сморщив нос из-за шипящих пузырьков, сделала глоток. Он наблюдал за ней поверх края своего бокала. Она сделала еще глоток — побольше, затем еще один.

— Довольно… приятно, а? — Она смотрела на Джеймса, запрокинув бокал, который накрыл ее нос, и осушила все до дна.

— Очень согревает, — изрек Джеймс, как нечто само собой разумеющееся, и быстро наполнил снова бокал Селины. — Чудесно предохраняет от простуды.

Селина хихикнула:

— Кто тебе это сказал? Твоя няня?

— Я бы не удивился. Но почему ты думаешь, что выпивать нехорошо? Я имею в виду, пить более основательно, чем требуется лишь из медицинских соображений?

— Дело в том, что у некоторых вино вызывает, — Селина сделала новый глоток, — приступы бешенства, и никогда не знаешь, кто им подвержен. Я очень боюсь, когда пьют.

— Ты намекаешь на что-то вроде припадков бешенства, какие бывают у твоих родителей?

— М-м-м.

— Что, собственно, происходит с ними в таких случаях?

— Я их тогда практически не вижу. — Лицо Джеймса омрачилось, но он прикусил язык. — Понимаешь… Она снова потянула вино и провела языком по губам. — Понимаешь, когда такой приступ начинается, родители отсылают слуг по их комнатам. И нас с Летти тоже. И всех держат взаперти.

Джеймс прижал зубами нижнюю губу:

— Взаперти? Не долго, надеюсь?

— О, нет, долго. — Она вздохнула. Взгляды их встретились, и он увидел, как огромны ее слегка затуманившиеся глаза, какая в них печаль. — Иногда нас не выпускают в течение целого дня или двух дней. Наиболее долгий срок, как случилось однажды, — трое суток. Это был самый ужасный припадок. Если бы не моя дорогая Летти…

Джеймс испытал потрясение, но попытался сосредоточиться на добывании информации.

— Ты, должно быть, хоть отчасти догадываешься, почему твои родители предпочитают, чтобы ты оставалась в своей комнате? Вероятно, они заботятся о твоей безопасности?

Селина покачала головой:

— Нет, они не хотят, чтобы мы видели, как они ведут поиски.

— Ведут поиски? — Сердце Джеймса екнуло: он и не мечтал узнать так много за столь короткое время. — Почему ты считаешь, что они что-то ищут?

— Все очень просто. — Селина сделала еще глоток. — Они переворачивают дом вверх дном. Мебель, картины, портьеры. Особенно буйствуют в кухнях. Некоторые вещи вообще не возвращаются на свои места.

— Понятно. На тебя это, очевидно, действует ужасно.

— Я научилась скрывать свои чувства. Они бы наслаждались, увидев меня в состоянии ужаса. Поэтому я никогда не подаю вида, — сказала девушка без тени жалости к самой себе. — Как ты считаешь, я могу выпить еще чуточку шампанского — чтобы не заболеть простудой?

Джеймс выполнил ее просьбу, заткнул бутылку пробкой и поставил ее назад в корзину. Ничего слишком — и ради нее, и ради него самого.

Он нашел в корзине небольшое блюдо, плотно запакованное в кружевную салфетку. Поверх материи Лиам обернула блюдо серебристой бумагой и обвязала лентой, сделав большой бант. В узел была вставлена желтая роза сорта «Очарование Тилли». Да, Лиам, маленький китайский дружок, всегда ставила его интересы выше своих собственных. Подавая Селине блюдо, Джеймс увидел, как она просияла, заметив розу.

— Боюсь, роза чуть увяла и уже не так прекрасна, как ты, — сказал Джеймс. — Открой, там внутри, наверное, что-нибудь приятное.

Изумительные сладости, приготовленные Лиам, обрадуют кого угодно. Селина улыбнулась Джеймсу.

— Ты так добр, Джеймс… И все же я убеждена: ты огорчен, как и я, всеми этими неприятностями.

— Не беспокойся обо мне.

— А я беспокоюсь. И буду впредь. — Лицо ее светилось нежностью, на влажных губах — легкая улыбка. — Если он поцелует ее сейчас, то почувствует вкус шампанского. — А еще я очень сожалею, что поставила тебя в затруднительное положение своим…

— Я решил принять твое предложение, — перебил он.

— Ты решил… принять?

— Да. Но сначала ты должна точно объяснить, чего ты хочешь от меня, что означает — погубить твою репутацию, и почему ты этого хочешь.

— Ну, хорошо. — Девушка понюхала розу, и он обратил внимание, как медленно, как плавно опустились ее ресницы. — Ты, наверное, слышал, что говорил этот отвратительный Персиваль Летчуиз?

— Да.

— Но ты сумел отделаться от него. — Селина сдвинула брови. — Кстати, как тебе это удалось?

Джеймсу предстояло позаботиться, чтобы девушка не заснула раньше времени. Позднее ее сонливость может оказаться благословением, но сейчас пора еще не пришла.

— Оставим эти подробности. Лучше расскажи мне о Персивале Летчуизе. Почему этот человек тебе угрожает?

— Пустяки, что мне его угрозы. Вот его отец, Бертрам Летчуиз, тот страшно опасен. Слухи, которые, очевидно, до тебя дошли, — не выдумка. Мои папа и мама дали ему основание надеяться на их благосклонность, если он попросит моей руки.

У Джеймса все внутри сжалось:

— А тебе бы это не понравилось?

— Он невыносим. — Селина наклонилась вперед, заговорила громким шепотом. — Старый, толстый. От него воняет перегаром и помадой. Он брызжет слюной, когда говорит, и прижимается ко мне.

Однажды… — Она содрогнулась. — Однажды он сдавил мне… И сказал… Вроде того, что он, мол, попробовал, созрели ли плоды.

Лишь гигантским усилием воли Джеймс позволил себе не взглянуть на то, что сдавил проклятый Летчуиз. При мысли о том, что подобное отродье касается тела Селины, у него закипела кровь. Этого человека ждет возмездие, уж он позаботится!

— Не думай о нем, — сказал молодой человек. — Объясни мне все до конца.

— Но разве ты еще не все понял?

Пожалуй, подумал он, но…

— Мне нужно, чтобы ты рассказала сама.

— Единственное, что может заставить папу и маму передумать и отказать Летчуизу, это — более выгодное предложение. Но уверяю тебя, такое предложение вряд ли последует. Поэтому остается лишь один выход.

— Какой же?

— Погубить себя, чтобы Летчуиз не захотел жениться на мне. — Она выпрямилась. — Вот и все. Теперь ты знаешь.

— Дай-ка сообразить, правильно ли я понимаю. Ты хочешь, чтобы я погубил твою репутацию. Но ты не просишь, чтобы я сделал тебе предложение.

— Конечно нет, — покачала Селина головой. — Ничего подобного. Я знаю, что ты вовсе не собираешься жениться на мне. Зачем бы тебе это понадобилось? Ты слишком отважен и свободолюбив, чтобы взять себе в жены такую бесцветную особу, как я. К слову, я и завела вчера вечером разговор о своих требованиях к супругу, чтобы убедить тебя и себя: мы совершенно не подходим друг другу. Во всяком случае, я не надеюсь когда-либо услышать, что ты размышляешь о подобном шаге. Однако я считаю тебя хорошим человеком, и у меня есть, чем вознаградить тебя за твою жертву.

— Чем же? — Джеймс пришел к выводу, что девица сбивает его с толку слишком уж часто.

Щеки Селины ярко зарделись:

— Я сделала открытие. Ты сочтешь меня глупой гусыней, поскольку я не знала этого раньше. Но теперь я понимаю, что чувствуют джентльмены… Ну, они испытывают ощущения страсти, как и женщины, не правда ли? — Джеймс промолчал. — Так вот, в знак благодарности за твою помощь, я буду делать вместе с тобой, то, что вызывает в тебе ощущение страсти. И дам тебе заверения в своей вечной признательности и дружбе до конца дней. — Она говорила бодро, но голос ее дрожал.

— Когда… Каким образом ты хочешь, чтобы я… Как долго мне ждать часа, когда я должен буду, гм, погубить тебя?

— Не очень долго. — На ее золотисто-карие глаза набежала тень тревоги. — К сожалению, мама и папа еще не приехали в Лондон. Иначе мы бы с этим уже покончили, вернувшись домой, сегодня вечером.

— С чем покончили бы?

— Я могла бы пойти к ним, объявить, что я погибла, а потом ты бы рассказал, как я вынудила тебя пойти на подобный шаг. Ты бы отметил, что не имеешь ни малейшего намерения жениться на мне. Дело будет кончено, и ты сможешь тут же уехать. Но родителей еще нет в Лондоне, а Летти будет настаивать, чтобы мама и папа слышали все своими ушами.