Владимир Лесин - Генерал Ермолов

• Название: Генерал Ермолов
• Автор: Владимир Лесин
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5394-6

Генерал Алексей Петрович Ермолов — блистательный полководец, герой Отечественной войны 1812 года, успешный дипломат и суровый администратор. Его боготворили солдаты, им восхищались друзья и ненавидели враги, на него сделали ставку декабристы и… ошиблись. Он был человеком власти и порядка, но власть не доверяла ему. Почему? На этот и многие другие вопросы читатель найдет ответ в новой книге В.И. Лесина, представляющей собой самое полное на сегодняшний день жизнеописание этого выдающегося русского человека.

---

28 января 1819 года Грибоедов отправлялся в Персию. За два минувших месяца он «обжился» в Тифлисе. Очень не хотелось садиться на лошадь, чтобы трястись полторы тысячи верст, но нечего делать. Жаль было оставлять Алексея Петровича. «Бог знает, — думал он, — как этот человек умеет всякого привязать к себе, и как умеет!»{502}

Впрочем, Андрей Жандр, хорошо знавший Александра Грибоедова, отметил, что он тоже «имел удивительную, необыкновенную, почти невероятную способность привлекать к себе людей, заставлять их любить себя, именно очаровывать»{503}.

Надо сказать, в то время многие умели «очаровывать» и, главное, старались это делать, например государь император Александр Павлович, что отмечали многие современники, в том числе такой авторитетный, как Наполеон.

— Ну, повеса, давай прощаться, — сказал Алексей Петрович, рассмеялся и прибавил: — Со всем тем ты, Александр Сергеевич, прекрасный человек, — и обнял его, как сына{504}.

Они расстались, чтобы через восемь месяцев встретиться здесь же, в Тифлисе, и продолжить свои бесконечные прения.

ДРУГИЕ «ЕРМОЛОВЦЫ»

В Грузии той эпохи обычно выделяют три основных центра оживленной интеллектуальной и политической жизни, освещенных именем Алексея Петровича Ермолова: Тифлис, где по инициативе наместника был открыт офицерский клуб с богатой библиотекой, русской и европейской прессой; Караагач, место постоянного пребывания Нижегородского полка, и Цинандали, имение Александра Гарсевановича Чавчавадзе, известного поэта и друга Грибоедова, который скоро станет ему зятем.

Нет необходимости распределять «ермоловцев» по названным центрам, но на краткой характеристике некоторых из них стоит остановиться, чтобы лучше понять главного героя этой книги.

* * *

Пётр Григорьевич Каховский оказался на Кавказе раньше Ермолова, но об этом периоде его жизни известно немного, как, впрочем, и о предыдущем.

Родился Каховский, по собственному признанию, в 1797 году, воспитывался в Московском университетском благородном пансионе, как и Ермолов и Грибоедов. Скорее всего, именно здесь он постиг русский, немецкий и французский языки настолько, что мог не только говорить на них, но и писать, и читать. С детства изучал историю греков и римлян и воспламенялся героями Античности; знал географию и арифметику. По воспоминаниям Якушкина, тогда многие страстно любили древних. Сочинения античных авторов были почти у каждого настольными книгами{505}.

Неизвестно, окончил ли самый буйный из будущих декабристов Благородный пансион или по какой-то причине покинул его раньше. Во всяком случае, в марте 1816 года он был зачислен в лейб-гвардии егерский полк юнкером. Именно к этому времени относится предсказание некоего «каретника, высокого мужчины, брюнета, с живыми черными глазами», записанное Николаем Михайловичем Новицким, однополчанином Каховского:

«…Мы лежали на своих кроватях: Каховский читал книгу, я, тоже тогда юнкер, готовил урок к завтрашнему дню; было тут еще два-три человека посторонних. Каретник стоял некоторое время недвижно, всматриваясь попеременно то в меня, то в него, и вдруг произнес:

— Вот что я вам скажу: один из вас будет повешен, другой — пойдет своей дорогой»{506}.

Понятно: «своей дорогой» пошел Новицкий, в противном случае ему не удалась бы написать воспоминаний, а на виселицу с юных лет рвался Каховский…

Уже в декабре 1816 года по повелению великого князя Константина Павловича Каховский за «шум и разные непристойности в доме коллежской асессорши Вангерсгейм, неплатеж денег в кондитерскую лавку и леность к службе» был разжалован в рядовые. Похоже, хватил юнкер лишку и разошёлся, точнее, расходился, а хозяйка пожаловалась шефу русской гвардии, и тот принял меры.

Не прошло и двух месяцев, как наш герой снова «отличился», за что был переведен из гвардии в армию и сослан на Кавказ в линейные батальоны «за какую-то шалость», как написал его биограф Павел Елисеевич Щеголев{507}.

П.Г. Каховский и впрямь был шалуном. Позднее, на Сенатской площади, почитай, только он и «шалил», в чем убедились на своей шкуре полковник Н.К. Стюрлер и генерал М.А. Милорадович.

Рядовой Каховский был определен в 7-й егерский полк. За первые три года службы на Кавказе он прошел путь от рядового до поручика. Правда, совершенно невозможно определить, какую роль в его карьере сыграл Ермолов. Разве что подписывал представления полковых командиров и отсылал их в Петербург.

Позднее, отвечая на вопрос следствия, откуда появился у него «вольный образ мыслей», он признавался:

«Недавние перевороты в правлениях Европы сильно на меня подействовали. Наконец, чтение всего того, что было известно в свете по части политической, дало наклонность мыслям моим»{508}.

В начале 1821 года Каховский, получив отставку по болезни, оставил Тифлис…

* * *

Государь Александр I, назначив Ермолова командующим Грузинским корпусом, позволил ему самому подобрать себе помощников. Его выбор пал на Алексея Александровича Вельяминова, которому он предложил должность начальника штаба. Трудно даже представить, что Алексей Петрович мог сделать это предложение человеку духовно и идейно чуждому. Они познакомились вскоре после Аустерлицкого погрома, когда русская артиллерия была организована в бригады, приписанные к пехотным дивизиям. Потом оба служили в гренадерском корпусе, расквартированном в Польше. После «ста дней» Наполеона вместе осматривали «всё любопытное» в Париже, посещали театры, в общем, были неразлучны.

Начальник штаба был молод, каких-то тридцать лет в год назначения на должность, а не тридцать семь, как пишет историк Потто. Алексей Александрович отличался суровым и равнодушным характером, обширными познаниями, особенно в математике и о кавказских народах. Про него говорили, что он никогда не жалел о потерях.

На службу в лейб-гвардии Семёновский полк отец зачислил Алексея ещё в детстве. По достижении совершеннолетия он ходил уже в поручиках гвардейской артиллерии. Боевое крещение принял под Аустерлицем, а кончил войну после падения Парижа.

«Натура сильная, непреклонная и чрезвычайно талантливая, — как пишет биограф Алексея Александровича, — он никогда не оставался в тени, даже стоя рядом с такой личностью, как Ермолов, для которого Вельяминов был не только ближайшим помощником, но его вторым “я”, другом, пользовавшимся его безграничным доверием»{509}.

По свидетельству Дениса Васильевича Давыдова, Вельяминов отличался исключительными способностями и «редкой самостоятельностью характера». Все эти качества начальника штаба Грузинского корпуса позволяли ему одинаково успешно пользоваться авторитетом и у «ермоловцев», и у столичных министров, и у грузинских грабителей и взяточников и, как ни странно, «вить веревочки» из Алексея Петровича, который, как нас убеждал Грибоедов, больше всего считался со своим мнением.

Один младший современник Алексея Александровича отнёс его к числу людей, которые «не сварили в желудке самодержавие и деспотизм»{510}.

На Кавказ Вельяминов приехал вместе с Ермоловым, имея чин полковника. Через два года мы видим его уже генерал-майором.

Особенно отличился он на Кубани.

* * *

Александр Гарсеванович Чавчавадзе родился в 1787 году в Петербурге. Его отец Гарсеван Ревазович был одним из полномочных представителей царя Ираклия II при подписании Георгиевского трактата, юридически закрепившего вхождение Грузии в состав России, а позднее — послом на берегах Невы. Крестной матерью мальчика стала Екатерина II Великая. Он получил образование в одном из лучших пансионов Северной столицы.

Русский государь Александр Павлович, придя к власти, лишил наследников Ираклия II прав на грузинский престол, что вызвало обострение оппозиционного движения местного дворянства, делавшего ставку на царевича Александра Ираклиевича, рассчитывавшего на помощь дагестанских ханов и иранского шаха. К заговору примкнул и юный князь Александр Гарсеванович Чавчавадзе, за что неизбежно должен был поплатиться.

В 1804 году заговор был раскрыт, а его участники арестованы. В числе последних оказался и Александр Чавчавадзе, приговоренный к ссылке в Тамбов на три года. То ли из сострадания к семнадцатилетнему юноше, то ли из уважения к заслугам Гарсевана Ревазовича, преданного России, император помиловал молодого князя и определил в Пажеский корпус, после окончания которого он получил назначение в лейб-гвардии гусарский полк.

Некоторое время А.Г. Чавчавадзе состоял адъютантом князя Ф.О. Паулуччи, затем принял участие в войнах с наполеоновской Францией, вместе с армией побывал в Париже, а по возвращении в Россию служил в лейб-гвардии гусарском полку, расквартированном в Царском Селе. Его однополчанами были П.Я, Чаадаев, Н.Н. Раевский и П.П. Каверин. Очень вероятно, что здесь он мог видеть совсем юного лицеиста А.С. Пушкина, подававшего большие надежды.