Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02

• Название: Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02
• Автор: Лариса Михайлова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Как только по соседству с территорией, занятой индейцами, возникает европейское поселение, животные начинают тревожиться[85]. Тысячи индейцев, бродивших по лесам, не пугали их, но когда в каком-либо месте начинает раздаваться непрерывный шум, издаваемый работающим европейцем, они уходят оттуда на запад. Инстинкт подсказывает им, что там они найдут бескрайние незаселенные земли. «Стада бизонов уходят все дальше и дальше, — пишут Касс и Кларк в докладе конгрессу от 4 февраля 1829 года. — Еще несколько лет тому назад они подходили к подножию Аллеганских гор, а через несколько лет их, возможно, трудно будет увидеть в огромных равнинах, простирающихся вдоль Скалистых гор». Меня уверяли, что животные чувствуют приближение белых за двести миль. Таким образом, едва зная название индейского племени, белый человек уже наносит ему вред; индейцы в свою очередь начинают ощущать результаты его узурпации задолго до того, как узнают, кто ее совершает[86].

Вскоре отважные искатели приключений начинают проникать на индейские земли. Сначала они удаляются от крайней границы территории белых на пятнадцать — двадцать лье и строят жилище цивилизованного человека прямо на территории индейцев. Им нетрудно это сделать, поскольку границы территории народа, занятого охотой, неопределенны. Кроме того, земля принадлежит всему народу, она не является чьей-либо собственностью, никто не охраняет ее в личных интересах.

И тогда несколько семей европейцев, живущих очень далеко одна от другой, окончательно прогоняют диких животных со всего пространства, которое простирается между их жилищами. До этого индейцы жили в изобилии, а теперь им становится трудно обеспечить себя всем необходимым и еще труднее добыть нужные им предметы обмена. Прогнать дичь индейцев — это равносильно тому, чтобы сделать неурожайными поля наших земледельцев. Вскоре они лишаются почти всех средств к существованию. Тогда этих несчастных можно встретить в пустынных лесах, где они бродят, как голодные волки. Инстинктивная любовь к родине привязывает их к земле, на которой они родились[87], но на ней их ждет лишь нищета и смерть. Наконец, они решаются уйти и перемещаются вслед за стадами лосей, бизонов и бобрами, положившись на диких животных в выборе новой родины. Следовательно, строго говоря, не европейцы сгоняют американских индейцев с их земель, их гонит голод. Это удачное различие, не замеченное древними казуистами, было установлено современными мыслителями.

Невозможно вообразить ужасные страдания, сопровождающие эти вынужденные переселения. К тому моменту, когда индейцы покидают родные места, число их уже убыло, они измучены. Края, где они собираются поселиться, заняты другими племенами, которые смотрят на вновь пришедших с тревогой и подозрением. Позади у них — голод, впереди — война и повсюду — беды. Для того, чтобы избежать борьбы со столькими врагами, они разделяются. Каждый из них стремится найти средства к существованию в одиночку и втайне от других. Так в бескрайних глухих лесах они живут, подобно тому как живут в цивилизованном обществе изгнанники. Уже давно ослабленные общественные связи разрываются. Они уже потеряли родину, вскоре исчезнет и сам народ, останутся, быть может, лишь отдельные семьи. Забывается общее происхождение. Народ прекратил существование. В лучшем случае он продолжает жить в воспоминаниях американских археологов и известен нескольким эрудитам в Европе.

Я не хотел бы, чтобы читатель подумал, что я сгущаю краски. Я видел собственными глазами многие из тех бед, которые описываю, видел и такие, о которых я не в силах рассказать.

В конце 1831 года я находился на. левом берегу Миссисипи, в местечке, которое европейцы называют Мемфис. В то время, когда я там был, туда пришла большая группа шоктавов (французы в Луизиане называют их «шактасы»). Они уходили со своих земель и хотели перебраться на правый берег Миссисипи, где рассчитывали найти пристанище, обещанное им американским правительством. Это было в середине зимы. В этом году стояли необычайные холода, земля была покрыта слежавшимся снегом, по реке плыли огромные льдины. Индейцы шли с семьями, с ними были раненые, больные, новорожденные дети и близкие к смерти старики. У них не было ни палаток, ни повозок, только немного провизии и оружие. Я видел, как они садились на корабль, чтобы переправиться через огромную реку, и эта величественная картина никогда не изгладится из моей памяти. В толпе индейцев не раздавалось ни рыданий, ни жалоб, они молчали. Они страдали уже давно и чувствовали, что никак не могут облегчить свое положение. Все индейцы уже взошли на корабль, который должен был доставить их на другой берег, а собаки еще оставались на берегу. Когда они наконец поняли, что их хозяева уезжают навсегда, они отчаянно завыли, бросились в ледяную воду Миссисипи и поплыли за кораблем.

В наши дни индейцев лишают земель отработанным и, если можно так сказать, совершенно законным способом.

Когда европейское население начинает подбираться к еще не освоенным им землям, занятым каким-либо индейским народом, правительство Соединенных Штатов обычно посылает к нему высокое посольство. Белые собирают индейцев на большой равнине и, хорошо угостив их, говорят: «Что вы делаете в стране своих отцов? Скоро вам придется выкапывать их кости, чтобы прокормиться. И чем края, в которых вы живете, лучше других? Разве леса, болота и прерии есть только там, где вы живете, и разве вы не можете жить под другим солнцем? За горами, которые видны на горизонте, за озером, которое является западной границей вашей территории, лежат обширные земли, где еще в изобилии водятся дикие животные. Продайте нам свои земли и идите счастливо жить в те места». После таких речей перед индейцами раскладывают огнестрельное оружие, шерстяную одежду, бочонки со спиртным, стеклянные бусы, медные браслеты, серьги и зеркала[88]. Если при виде всех этих богатств они все же колеблются, им намекают, что они не могут не дать согласия и что вскоре даже правительство будет не в состоянии гарантировать их права. Что делать? Наполовину по убеждению, наполовину по принуждению индейцы уходят. Они переселяются в новые пустынные места, но не пройдет и десяти лет, как белые настигнут их там. Так американцы по низкой цене приобретают целые провинции, которые не могли бы купить богатые европейские государи[89].

Я описал самые серьезные проблемы и хочу добавить, что они представляются мне неразрешимыми. Думаю, что индейская раса в Северной Америке обречена на гибель, и не могу отделаться от мысли, что к тому времени, когда европейцы дойдут до Тихого океана, она уже не будет существовать[90].

У североамериканских индейцев было лишь два пути к спасению: война или цивилизация. Другими словами, они должны были либо уничтожить европейцев, либо стать равными им.

При зарождении колоний они могли бы объединившись, избавиться от небольшой кучки чужеземцев, высадившихся на берег их континента[91]. Они неоднократно пытались сделать это и даже были близки к успеху. Сегодня неравенство сил слишком велико, чтобы они могли думать о чем-либо подобном. Однако среди индейцев появляются еще гениальные люди, которые предвидят судьбу, уготованную нецивилизованным народам, и стремятся объединить все племена в общей ненависти к европейцам, но их усилия, ни к чему не ведут. Племена, живущие по соседству с белыми, слишком ослаблены, чтобы оказать им серьезное сопротивление. Другие, относясь к будущему с детским легкомыслием, свойственным природе нецивилизованных людей, ждут приближения опасности, для того чтобы с ней бороться. Одни не могут, а другие не хотят действовать.

Легко увидеть, что индейцы либо никогда не захотят становиться цивилизованными людьми, либо захотят и попытаются это сделать, когда будет уже поздно.

Цивилизация возникает в результате длительной общественной работы, ведущейся в одном месте, плоды которой различные поколения передают друг другу. Наибольшие трудности на пути к цивилизации встречаются у охотничьих народов. Пастушьи племена кочуют, но в их перемещениях всегда есть определенный порядок, они постоянно возвращаются в одни и те же места. Охотники же живут там, где находятся преследуемые ими животные.

Неоднократно предпринимались попытки распространить знания среди индейцев, не меняя их кочевых привычек. Этим занимались иезуиты в Канаде и пуритане в Новой Англии. Ни те, ни другие не добились никаких стабильных результатов. Цивилизация рождалась в хижине и умирала в лесах. Серьезная ошибка этих людей, пытавшихся дать закон индейцам, состояла в непонимании того, что, если хочешь сделать народ цивилизованным, нужно прежде всего добиться, чтобы он стал оседлым, а это возможно, только если он займется земледелием. Следовательно, нужно было сначала превратить индейцев в землепашцев.