Алла Марковская - Волны. Сэнп

• Название: Волны. Сэнп
• Автор: Алла Марковская
• Жанр: Научная Фантастика

Бурак Віра 11 сентября 2012.

«Планета Сенп» — захоплюючий фантастичний роман письменниці Алли Марковськоï. У космічному просторі існує безліч планет, які заселяють різноманітні форми життя. Авторка майстерно описує елементи життя і побуту, історичні факти та ієрархічну систему суспільства. При чому літературний світ твору сприймається читачем не як фантазія, а як альтернативна версія світобудови, у якій «наше сьогодення» знаходиться на примітивному рівні розвитку. Центральним персонажем роману є представник древньоï раси Волнів — воєначальний безсмертних — Гел. Основна сюжетна лінія — криза стосунків у сім'ï Гела, яка розгортається на фоні суспільних проблем і ускладнюється помилками минулого. Подіï розгортаються на віддаленій планеті Сенп, куди часто потрапляли ті хто пережив корабельну аварію чи напад космічних піратів. Внаслідок цього, на планеті утворилося своєрідне суспільство. Саме на Сенп потрапляє Гел зі своïм сином Айре та молодий безсмертний Керфі, який волею-неволею подорожував разом з ними і з часом став ïм хорошим другом. На шляху до корабля, який є єдиним засобом порятунку, мандрівники подорожують від осередку «печерних людей» до жителів «середньовічного суспільства» і далі до «епохи Відродження», які одночасно існують у цьому забутому далекому світі. Вони потрапляють у різні пригоди і виплутуються із них. У світі древньоï магіï, різних істот, вампірів та перевертнів живуть і звичайні люди, до тварин тут ставляться з особливою повагою, окремі з них наділені людським розумом та норовом. Представлено багато інших персонажів, зі своєрідними характерами і кожен з них має добре прописаний, довершений психологічний образ. Впродовж усього твору можна простежити розвиток і моральне зростання головних героïв. Цікавим є те, що поряд з технологіями міжгалактичного світу люди, які потрапили на Сенп живуть у таких формах суспільства, як первісна община і Середньовіччя. При чому рівень життя людей у них повністю відповідає представленим епохам. В авторському світі оригінальна, нова для читача географія, історія, фауна та флора. Талановито в деталях описані ремесла, традиціï та технологіï, якими володіють персонажі. Авторка створила чудовий світ пригод, оповитий добрим влучним гумором, наповнений тонким психологізмом та інтригою фантастичноï реальності. Бажаю всім читачам отримати таку ж масу позитивних вражень і солодкого задоволення від прочитання цього чудового роману.

---

Халкеец подошел к воротам замка и постучал.

Коридоры, как лабиринт, тянулись, извивались, разветвлялись, обрывались в лестницы и тупики. Гэл настроился на биокод Нэллэи, чувствовал ее, как зверь — пропавшего детеныша, шел по коридорам и залам замка, как по коридорам и каютам взятого на абордаж корабля — уничтожая все, что сопротивлялось. Знал — девушка в башне.

Лестница башни была слишком узкой для тэйла. Гэл вернул себе человеческое тело, но оставил длинные когти и клыки. На лестнице на него напали. Калтокиец полоснул когтями первого противника, второго в броске отправил вниз. Не останавливался, и так знал — злополучный противник хорошо приложился затылком об каменную ступень. Преодолел еще несколько ступеней и вышиб тяжелую деревянную дверь, ведущую в комнату. В комнате полумрак, на тяжелых кованых подсвечниках горело две свечи, на полу лежал мягкий ковер, посреди комнаты стояла огромная кровать. В темной, тяжелой ткани балдахина запуталось тело молодого парня, на бледном лице кровоподтеки и синяки. Его обескровленные губы сжаты от гнева, желтые волосы в крови, едва дышит. На серых шкурах, устилавших кровать, запрокинув руки, лежал еще один бледный окровавленный призрак — Нэллэи, как мертвая. Оглушительную тишину разбил грохот на ступенях. Гэл вздрогнул, обернулся — в дверном проеме возникла огромная шатающаяся тень, и на свет вышел крупного сложения человек, спросил грозным басом:

— Ты кто?

Гэл готов был прыгнуть, он понял, что перед ним хозяин замка, разбойник-тоун Фэррас. Но на лестнице послышались шарканье, ругань и глухие удары. Пьяный хозяин замка отступил, или отшатнулся, от двери, в комнату влетел беловолосый наемник с серьгой в ухе, приложился о стену, упал и благоразумно не вставал. Следом вкатился Кэрфи, завалил канделябр, но второго противника из рук не выпускал, ожесточенно бил головой об пол до тех пор, пока тот не ослабил хватку на шее халкейца. Хозяин замка в пьяном оцепенении бездумно наблюдал за дракой. Гэл схватил второй канделябр и ударил Фэрраса по голове, разбойник уронил меч, упал. Гэл поднял оброненное оружие, чтобы убить тоуна, но Кэрфи неожиданно закричал:

— Нет! Не нужно! Мы и так этой ночью многих убили! Пора остановиться, он безоружен и ранен! — потом халкэец увидел девушку, вскрикнул, — Нэллэи! Что они с тобой сделали?!

Гэл проворчал:

— Что обычно делают разбойники со своей жертвой… — и уже громче, чтобы Кэрфи услышал, — этого человека необходимо убить.

Халкеец ответил с пафосом, как благородный герой романа, в стиле рыцарских саг:

— Я уверен — небо покарает его! — Калтокиец грустно ухмыльнулся, а Кэрфи с вызовом бросил: — Как ты можешь быть таким бесчувственным и жестоким?

Гэл пожал плечами, бросил меч, подошел к кровати, завернул девушку в шкуры и подхватил на руки…

По лестнице опять кто-то бежал, Гэл проворчал:

— Сколько вас…

Кэрфи поднял меч Фэрраса, любовался им. Гэл раздраженно сказал:

— Оставь его — это фамильное оружие, лучше возьми девушку, пойдешь за мной на расстоянии пяти шагов…

Кэрфи демонстративно и молча заткнул меч себе за пояс и с вызовом посмотрел на нодийца. Гэл положил ему на руки Нэллэи и ответил:

— Как хочешь… — глаза его пожелтели, блеснули клыки, а на руке появились когти, Халкеец отшатнулся, Гэл процедил сквозь клыки, — потом не говори, что я не предупредил…

— О чем!? — нервно спросил Кэрфи, и закричал, — ты ни о чем не предупредил! Ты только говоришь — то делай, это не делай!!!

Гэл удивился вспышке гнева, но совладал с собой и объяснил почти спокойно:

— Так вот, я тебя предупреждаю — врага нельзя оставлять в живых. А такой трофей, как личное оружие, можно взять только из рук побежденного или убитого… — И вышел.

Гнев и обида переполняли Кэрфи. На полу тлел ковер, свеча упала на него и зажгла, но во влаге Сэнпа огонь распространялся медленно. На лестнице послышались крики ужаса и боли, гасли факелы. Гэл спускался вниз, Кэрфи унял свою гордыню и пошел за нодийцем, ведь Нэллэи необходимо вернуть домой. Меч путался в ногах и мешал идти, но Кэрфи упрямо решил сохранить оружие побежденного врага.

Только трое первых, и то скорее по инерции, напали на оборотня, остальные услышав вопли убитых и разбежались. Факелы гасли, и слышно было тихое устрашающее рычание в темноте. Наемники убегали из замка искать укрытия в мокром лесу. Слуги попрятались в своих каморках, страшась даже слушать то, что происходило в коридорах и на лестницах.

Кэрфи, неся Нэллэи на руках, прошествовал по опустевшему замку, как победитель, в сопровождении оборотня, почувствовал себя сказочным героем с волшебным мечом за поясом. Он спас прекрасную девушку, победил короля разбойников… разогнал банду негодяев… Тихий рык нодийца развеял сказку:

— Стой здесь.

Халкеец унял дрожь, вызванную рыком над ухом, остановился, Нэллэи застонала. Кэрфи присел на камень, отвернул край одеяла, посмотрел на ее обескровленное лицо. Она открыла глаза, сначала испугалась, потом узнала Кэрфи, всхлипнула, из ее глаз покатились слезы. Кэрфи ласково шептал:

— Ничего, все закончилось, все теперь будет хорошо.

Вернулся Гэл, привел из конюшни двух лошадей, проворчал сквозь зубы:

— Здесь выдают замуж за того, кто изнасиловал… чтобы добро не пропадало. Вставай, бери лошадь…

— Как ты можешь! — Халкеец встал, и тут же вскрикнул, слегка приседая. Когда опасность миновала, пришла боль в ногах после бешенной ночной скачки: — Я не сяду на лошадь.

— Еще как сядешь… — ругался Гэл, — сядешь и поскачешь. Мы едем ко мне, ее нельзя везти домой, если бы ее выкрали… но она сама сбежала… пускай старик поостынет.

— Ты самый черствый и самый злобный… оборотень… — бухтел Кэрфи, со стонами забираясь в седло, он с трудом попал ногами в стремена. Каждое движение, каждое прикосновение седла к разбитым в бешеной скачке ногам отзывалось дикой болью.

Гэл как ребенка протянул халкейцу Нэллэи, и с неизменной ухмылкой спросил: — Скольких же оборотней ты до меня встречал?

— Такого впервые… — огрызался Кэрфи, он застыл в седле, стараясь не двигаться. Сказка о победах и рыцарях меркла.

Гэл вскочил на смирного, низкорослого, толстенького конька и подъехал к неподвижному Кэрфи, лошадка двигалась лениво и сонно. Он забрал Нэллэи, посадил ее перед собой, сказал халкейцу:

— Поедешь за мной, будь внимательным, лошади в темноте не все видят, тебе и так безгранично повезло этой ночью, — Кэрфи хотел ответить, но не успел, Гэл хлопнул его коня по крупу, — все, поехали.

Нэллэи лежала на лежанке старушки Шиллы, закутанная в те же шкуры, в которых ее вынесли из замка. Шилла сидела возле нее остаток ночи, потом длинный день. Под вечер девушка открыла глаза, наверно, теперь вернуть ей желание жить было сложнее, чем вытащить из замка Фэрраса. Старушка напоила юную тоуну отваром из трав и бульоном из птицы, говорила ласково, без умолку, утешала, рассказывала сказки, лишь бы девушка не оставалась наедине со своими мыслями. Мудрая Шилла ни о чем не спрашивала, обо всем догадалась, когда отмывала Нэллэи.

Гэл почти не заходил в дом, провел день на кузнице, работы, к счастью, хватало: мелкая починка домашней утвари, сломанная коса, настенный подсвечник. (Как можно было сломать тяжелый, топорной роботы железный подсвечник?). Гэл молчал, был угрюм и зол, а еще он вспомнил парня, который мог быть сыном Шиллы, вспомнил, как тот упал, ударившись о стену… а жив ли, мертв?..

Айрэ носился по дому, по кузнице, периодически заглядывал в конюшню, ждал Огонька. Притащил мокрого худющего котенка, и положил его на грудь Нэллэи. Котенок тыкался в маленькую, безвольную ладошку девушки мокрым носом — искал молоко. Шилла забрала маленького заморыша, налила ему кислого молока в крышку от горшка.

Кэрфи весь день просидел на лавке у окна, отказывался от еды, молчал. На его коленях лежал меч Фэрраса, он так сжимал рукоять чужого меча, что пальцы побелели. Смотрел халкеец только на Нэллэи. Думал лишь о том, что должен был удержать Нэллэи от безумного побега, но по глупости защищал ее любовь и ее выбор… и даже помог убежать.

Гэл входил в дом, и казалось, не замечал присутствия халкейца. Шилла пыталась примирить мужчин, но потом махнула на них рукой, у нее хватало забот о двух детях, Айрэ и Нэллэи.

Свою подругу пряху Шилла в дом не пустила, ничего не объясняя. Только сладкие вялые фрукты забрала.

Вечером Кэрфи встал, потоптался по комнате, сел у камина, положил в огонь несколько поленьев, его знобило.

Гэл закончил работу, снял кожаный передник, повязку со лба, вышел под ливень, сам не знал, что хотел смыть больше усталость или горечь. Не ожидал он, что жестокость людей все еще может так зацепить его, неужели не привык в тысячах войнах? Неужели все еще верил в людей? А еще мучительней была беспомощность, ведь он даже предвидеть такого не смог. Был когда-то творцом мира, творцов, жизни — теперь лишь разменной монетой для маоронгов. Стоял под темным беспросветным дождливым небом, опустив руки и запрокинув голову, едва сдерживая звериный вой отчаянья.