Барбара Картленд - Скажи «да», Саманта

• Название: Скажи «да», Саманта
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: ACT
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00028-2

Русалочная красота и эффектная экстравагантность лондонской манекенщицы Саманты Клайд привлекли внимание скандально знаменитого писателя Дэвида Дарэма. Казалось бы, все складывалось удачно, ничто не могло помешать молодым людям любить друг друга и быть счастливыми. Однако возникло совершенно неожиданное серьезное препятствие: Дэвид отнюдь не намерен связывать себя браком, Саманта же вне брака просто не мыслит любви…

---

Но вот наконец я улеглась в двуспальную кровать с красивым пуховым одеялом. В спальне стояли большие вазы с красными гвоздиками, и я с отчаянием подумала, что полумрак и эти цветы создают интимную, подходящую обстановку для обольщения. Я находилась в таком напряжении, что мне трудно стало дышать. Я крепко сцепила пальцы и приказала себе быть умницей. «Быть может, Виктор и не разберется в том, насколько я неопытна, — подумала я. — Он явно увлечен мною и, надеюсь, ничего не заметит».

Я попыталась направить свои мысли в нужное русло, но не могла не думать о Дэвиде и о том, как глупо было с моей стороны отказаться ехать с ним в ту маленькую гостиницу в Чилтерне.

А как было бы упоительно позволить ему обучить меня любви! С ним бы я ничего не боялась и была бы только счастлива! И скова я вспомнила тот всепоглощающий восторг, который испытывала всякий раз, когда он меня целовал.

Но я сурово одергивала себя и говорила, что даже если бы я отправилась с ним, когда он мне это предлагал, он все равно нашел бы меня скучной. Я ведь не могла знать того, чему меня никто никогда не учил и, может быть, после сегодняшней ночи я стану совсем другой, умудренной опытом и хладнокровной, как леди Беттина и прочие женщины, с которыми был близок Дэвид.

Я была так поглощена мыслью о нем и о том, что он значил для меня, что испытала почти потрясение, когда услышала, как открылась дверь и в спальню вошел Виктор.

Он выглядел удивительно привлекательным в синей пижаме, так подходящей к цвету его глаз! Прикрыв за собой дверь, он постоял немного, с улыбкой глядя на меня, а затем подошел к кровати. Мне показалось, что он шел очень медленно, а он, приблизившись, сказал вкрадчивым током, какой появлялся у него, когда он особенно хотел кого-нибудь очаровать:

— Этого мгновения я давно жду, Саманта.

И тут что-то произошло. Я вскрикнула и вытянула вперед руки, точно защищаясь от него, а потом взмолилась:

— Я не могу! О Виктор… я не могу! Простите меня, я совершила ошибку… ужасную ошибку… Вы никогда не сможете меня простить… но я не должна была ехать с вами!

Слова как бы вырывались у меня помимо воли, а потом слезы ручьем хлынули из глаз. Я отчаянно пыталась ему что-то объяснить:

— Я думала… я смогу… но я не могу! Не могу! — плакала я навзрыд. — Это нехорошо… Я не люблю вас, но я думала, что вам все равно… А теперь я понимаю — это низко… И я не могу… Пожалуйста, Виктор… я не могу…

Он в изумлении уставился на меня, а потом сел на край кровати.

— Что все это значит, Саманта? — спросил он.

— Я не должна была… ехать сюда, — всхлипывала я. — Но я думала, что когда я приеду… все будет хорошо… Ведь вы мне нравитесь… Правда, нравитесь! Но когда дошло до этого… я боюсь… и я все время знала, что это… грех!

Я замолчала на минуту, и тогда Виктор с удивлением спросил:

— Вы хотите сказать, Саманта, что никто никогда не занимался с вами любовью?

— Никто и никогда, — ответила я. — И теперь я понимаю, какой глупой и скучной я должна казаться из-за этого… но я думала, что если вы научите меня… любви, я стану другой, и тогда…

— Что «тогда»?

— Тогда… человек… которого я люблю по-настоящему, больше не будет находить меня скучной, — выпалила я.

Я подумала, что Виктор ужасно рассердится, и, протянув к нему руки, умоляюще произнесла:

— Пожалуйста, не сердитесь на меня. Я верну вам все… до последнего пенни… все деньги, которые вы здесь на меня потратили… Но все-таки я не могу вам позволить…

Слезы текли у меня по щекам, и вряд ли моя речь звучала слишком вразумительно.

Виктор вынул из кармана пижамы носовой платок и вытер мне глаза.

— Не плачьте, Саманта, — мягко сказал он. — Я попытаюсь осознать случившееся.

— Я была такой глупой, — пояснила я, — я думала, что вы смогли бы обучить меня тому… что я хочу узнать. Но папа был прав, когда говорил, что я… должна беречь себя для человека, которого люблю. — Я опять всхлипнула и договорила: — К несчастью, человек, которого я люблю… отверг меня.

— Он так сказал? — спросил Виктор.

— Он сказал, что я… до смешного невинна и невероятно скучна, — ответила я, и одно упоминание этих слов заставило меня скова залиться слезами.

— Бедная Саманта, — посочувствовал Виктор.

Я взяла у него из рук платок и прижала к глазам, пытаясь унять слезы, а он между тем спросил:

— Это ведь Дэвид Дарэм, не так ли?

— Да, да, — пробормотала я. — Но как вы?..

— Я слышал, что вы встречались с ним и что он был влюблен в вас. Кто-то даже высказался по поводу того, что, дескать, Дарэм наконец-то попался на удочку.

Я покачала головой.

— Он любит опытных, искушенных женщин, — объяснила я, — а вы были совершенно правы, когда говорили, что я ненастоящая. Я выгляжу одной, а на самом деле я совершенно другая.

— Кроме того, я также говорил, если вы помните, — заметил Виктор, — что я хотел бы узнать, что скрывается за рекламой фотомодели Джайлза Барятинского.

— Ничего не скрывается, — с горечью призналась я, — кроме глупой, нелепой девчонки из усадьбы приходского священника.

Виктор рассмеялся, впрочем, весьма дружелюбно.

— До чего вы еще молоды, Саманта, — сказал он немного погодя.

— Я теперь стала старше, — ответила я, — но от этого я не сделалась ни умнее, ни опытнее.

— Я знаю немало мужчин, включая себя самого, которые полюбили бы вас такой, какая вы есть, — сказал Виктор.

Он крепко сжимал мою руку, и я подумала о том, как он добр ко мне. И я очень тихо сказала:

— Виктор… вы объясните мне кое-что?

— Что именно вы хотите знать?

— Что на самом деле… происходит… когда двое… занимаются любовью? — спросила я. — В книгах я ничего не смогла об этом найти.

Он посмотрел на меня испытующе, как тогда, когда спрашивал, что все это значит. Затем медленно сказал:

— Я думаю, Саманта, что однажды тот, кого вы любите и кто любит вас, гораздо лучше сумеет объяснить то, о чем вы спрашиваете. — Внезапно он встал с кровати, пересек комнату и подошел к камину. — Когда я встречу Дэвида Дарэма, — произнес он как-то странно, — я сверну ему шею.

— Не нужно этого делать, — поспешно возразила я. — Я не хочу, чтобы вы причиняли ему зло. Он ведь не виноват, что я такая глупая.

Виктор молчал, и спустя минуту я нервно проговорила:

— Хотите, я сегодня же уеду? Наверное, я смогу попасть на поезд до Кале, а оттуда я доберусь домой пароходом… или, может быть, я смогу остаться здесь до утра?

Я произнесла это испуганным голосом, потому что не понимала, отчего Виктор разозлился на Дэвида, хотя он, по сути дела, должен быть ужасно зол на меня.

Он повернулся и снова подошел к моей кровати:

— Я уже решил, как мы поступим, Саманта. Мы с вами останемся в Париже и будем развлекаться. Но одну вещь вы должны будете мне пообещать.

— Что именно? — с легким волнением спросила я.

— Что вы на это время попытаетесь забыть о ваших невзгодах. Не могу видеть красивую девушку в слезах.

— Значит, я могу остаться здесь и завтра?

— Все, как мы планировали, — сказал он. — Я не собираюсь увозить вас отсюда раньше завтрашнего вечера, потому что хочу пойти на скачки, и уверен, что вам это тоже понравится.

— Но ведь все это будет стоить вам уйму денег, и к тому же я испортила вам уик-энд!

— Вы обещали мне не грустить больше, а мой уик-энд вы не испортили, — ответил он. — Я решил, что мы с вами повеселимся на славу! Так что выше голову, Саманта!

— Постараюсь, — пробормотала я. — Но вы так добры ко мне, что я готова опять расплакаться.

Он усмехнулся, а затем сказал:

— Я собираюсь поцеловать вас, Саманта, и пожелать вам доброй ночи. Мне нравится целовать вас. А вам нравится целовать меня?

— О да, очень, очень! — ответила я.

Это и вправду было так, и если бы я не помнила поцелуев Дэвида, то подумала бы, что нет ничего на свете приятнее, чем ласки Виктора. Но он не возносил меня к небесам, как Дэвид, и с ним я не испытывала того неудержимого, всепоглощающего восторга, когда казалось, что весь мир исчезал, и оставались только мы с Дэвидом, слившиеся воедино.

Чувствуя за собой вину из-за своего поведения, я подняла лицо к Виктору, и он, обняв меня, долго целовал в губы, нежно, но не слишком страстно. Потом сказал:

— А теперь спите, Саманта, и ни о чем не печальтесь. Завтра мы с вами великолепно развлечемся и будем вести себя так, словно ничего не случилось.

— А мы сможем?

— Вы же знаете, что я никогда не отказываюсь от задуманного, — ответил он.

Не знаю, что он хотел этим сказать, но он опять поцеловал меня, а потом вышел из спальни и прикрыл за собой дверь.

И лишь когда он ушел, я вспомнила, что даже не поблагодарила его за доброту и понимание.

Следующий день прошел в сплошном вихре удовольствий и развлечений, начиная с самого утра, когда мы встали, и до самого вечера, когда мы вернулись в отель гораздо позднее, чем намеревались.