Лариса Дубова - Клан Кеннеди

• Название: Клан Кеннеди
• Автор: Лариса Дубова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03646-8

Семейство Кеннеди со всеми его внутренними связями, разветвлениями и особенностями поведения явилось уникальным феноменом американской истории XX века.

О том, как сложился политический клан Кеннеди, об успехах, неудачах, трагедиях, достоинствах и пороках отца Джозефа-старше го и его сыновей: Джозефа-младшего, Джона, Роберта и Эдварда, о привлекательных и отталкивающих чертах их личностей, о их качествах бизнесменов и политиков, о их родных и близких рассказывают авторы этой книги.

Естественно, предлагаемая работа в большей степени сосредоточена на Джоне Кеннеди, на его деятельности в качестве президента США, на его роли в ликвидации Кубинского (Карибского) кризиса осенью 1962 года, на его борьбе за предоставление гражданских прав чернокожему населению Соединенных Штатов, на его трагической гибели. Значительное внимание уделено интимной стороне жизни американского президента, его жене Жаклин, его связям с другими женщинами.

Книга написана на основе богатого архивного материала, с использованием обширной исторической и мемуарной литературы.

---

Советские и американские корабли постепенно сближались — навстречу 25 грузовым кораблям СССР двигались 90 судов военно-морских сил США.

25 октября американцы пропустили без досмотра через линию карантина советский нефтеналивной танкер «Бухарест», а вслед за этим пассажирский корабль. На рассвете 26 октября было досмотрено и пропущено шведское судно с грузом картофеля из Ленинграда, а вслед за этим корабль панамской компании, также следовавший из СССР и не перевозивший запрещенных грузов. Все эти суда были восторженно встречены на Кубе. Здешняя пропаганда утверждала, что американские власти идут на попятную{863}. Это, однако, было не так. Следовавшие за ними корабли из СССР, по данным американской воздушной разведки, везли военное снаряжение, включая термоядерные боеголовки для ракет. Угроза прямого столкновения казалась неизбежной.

Днем 26 октября, однако, пришло сообщение, внушавшее оптимизм. Советские корабли остановились в открытом море, вплотную подойдя к линии карантина. Остановка мотивировалась просьбой Генерального секретаря ООН У Тана воздержаться от любых действий, которые могут еще более обострить положение и привести к риску войны{864}. Директор ЦРУ Маккоун доложил: «Господин президент, только что получена информация: находящиеся поблизости от Кубы суда застопорили ход, а другие повернули назад от зоны карантина». В ответ Кеннеди распорядился дать команду капитанам американских военных кораблей «расступиться», чтобы советские суда получили возможность спокойно отойти назад или же возвратиться на свои базы. Действительно, в этот день по личному указанию Хрущева капитанам советских кораблей была дана команда двигаться в порты постоянной стоянки. Первым повернул назад теплоход «Полтава», на котором, по мнению американской разведки, находились боеголовки ракет, а за ним и другие суда{865}.[60]

Правда, это решало только часть проблемы — откладывалось непосредственное столкновение.

Тогда президенту уже было известно, что, по данным разведки, на Кубе завершено строительство четырех установок для запуска ракет среднего радиуса действия. Неизвестно было еще, имеются ли там ядерные ракеты, но то, что Советский Союз попытается доставить их в ближайшее время, не подлежало сомнению.

Информация о том, что на Кубе скорее всего уже находятся советские ракеты и что, возможно, они уже оснащены ядерными боезарядами, вызвала у президента США новый взрыв крайнего возбуждения и возмущения. В течение ближайших часов могли произойти непредсказуемые события. 25 октября, учитывая, что, остановив корабли в открытом океане, Хрущев явно продемонстрировал готовность к переговорам, Кеннеди направил ему новое личное послание. Президент сетовал, что все прежние заверения советской стороны оказались не соответствующими действительности. В то же время он выразил надежду, что СССР согласится восстановить статус-кво, существовавшее до кризиса, то есть откажется от размещения на Кубе советских ракет{866}.

Ответ последовал немедленно, причем, в нарушение сложившейся дипломатической практики, он был передан открытым текстом по радио, а не через дипломатические каналы с зашифровкой и расшифровкой, что сильно затянуло бы время передачи документа адресату[61]. Всячески защищая позицию своего правительства (письмо было многословным и неконкретным), Хрущев в то же время разделял опасение в том, что мир оказался на грани катастрофы. В послании говорилось, что, если США взяли бы на себя обязательство не вторгаться на Кубу, это немедленно изменило бы всю обстановку к лучшему. Тон документа был примирительным. По существу дела, в нем предлагались, правда расплывчатые, условия компромисса{867}.

Казалось, соглашение не за горами. Правда, решение проблемы затормозило очередное событие, которое чуть было не повернуло кризис в направлении прямого ядерного столкновения. Это была, по выражению Ф. Бурлацкого, действительно «черная суббота» (так назывался первый вариант его пьесы о Кубинском кризисе). 27 октября над Кубой советской зенитной установкой был сбит разведывательный самолет У-2, а его пилот майор Рудольф Андерсон погиб.

За отсутствием на своем месте Плиева, приказ об уничтожении американского самолета отдал его заместитель по противовоздушной обороне генерал-лейтенант С.Н. Гречко. Соответствующее донесение полетело в Москву министру обороны Р.Я. Малиновскому, а тот доложил по инстанции:

«Сов. секретно. Товарищу Хрущеву Н.С. Докладываю. 27.10.1962 года самолет У-2 на высоте 16 000 м. в 17 часов московского времени вторгся на территорию Кубы с целью фотографирования боевых порядков войск и в течение 1 часа 21 минуты прошел по маршруту… (далее следовало подробное описание маршрута. — Л. Д., Г. Ч.). В целях недопущения попадания фотодокументов в США в 18.20 московского времени этот самолет был сбит двумя зенитными ракетами… Самолет упал в районе Антилья. Организованы поиски».

Получив это сообщение, Хрущев пришел в бешенство. Однако, немного поостыв, он распорядился наказать виновника, но не слишком строго. Малиновский же отделался телеграммой: «Вы поторопились, сбив американский самолет; наметилось соглашение о мирном пути предотвращения интервенции против Кубы»{868}.

Происшедшее можно рассматривать как провокацию с обеих сторон, причем не на высшем уровне, а по инициативе зарвавшихся подчиненных — со стороны «ястребов», которые имелись не только в Америке, но и в среде советских высших военных чинов.

Ведь американские самолеты-разведчики и до этого летали над Кубой и никто их не сбивал. Правда, и сбить их было невозможно, так как находились они на большой высоте. Однако в разгар кризиса американские самолеты начали летать значительно ниже, иногда проносясь над землей на бреющем полете. Имея это в виду, Ф. Кастро отдал приказ об уничтожении тех самолетов, которых могли достать кубинские противовоздушные силы. Зачем было это делать в условиях крайнего взаимного напряжения? Кастро явно провоцировал дальнейшее обострение ситуации, чреватое открытым военным столкновением[62]. Ни один самолет, однако, уничтожить кубинцам не удалось.

Американским военным в этих условиях следовало бы на какое-то время воздержаться от посылки разведывательных самолетов, тем более что ничего существенного пилоты не добавили бы к тому, что было уже известно.

Реакция Белого дома на уничтожение самолета была молниеносной — завтра же нанести по Кубе ответный удар. Роберт Кеннеди вспоминал: «Ощущение было такое, что мы попали в петлю, которая всё туже и туже затягивается вокруг шеи»{869}.

Верховный главнокомандующий распорядился срочно подготовить для него тезисы обращения к народу США, с которым он намеревался выступить по телевидению немедленно после того, как отдаст боевой приказ. Эти тезисы были рассекречены только в 2012 году. В них говорилось о том, что в данный момент Кеннеди «с неохотой отдал приказ вооруженным силам атаковать и уничтожить строящиеся ядерные сооружения на Кубе». Эти действия необходимы, говорилось далее, чтобы «устранить непосредственную угрозу для стран Америки и сделать кристально ясным для Советского Союза, что Соединенные Штаты делают именно то, о чем они говорят, и готовы защитить свободу всеми средствами, находящимися в их распоряжении»{870}. Тон документа явно соответствовал минутному настроению Джона. Было, однако, очевидно, что, если события стали бы развиваться по этому сценарию, скорее всего наступил бы ядерный кошмар.

И в американской столице, и в Москве знающие люди чувствовали, что вот-вот может начаться война. Тот же Бурлацкий вспоминает, что при встрече с коллегой из отдела социалистических стран ЦК КПСС тот задал ему вопрос: «Ты отправил семью за город?» — и добавил: «Нельзя исключить неожиданного ядерного удара по Москве. Тетива натянута до предела, и стрела может сорваться в любой момент»{871}.

Однако роковой приказ американский президент не отдал. Вспыливший было поначалу, он, поразмыслив, несколько притушил собственные эмоции и пересмотрел уже принятое было решение. Он заявил: «Начнется эскалация военных действий. Произойдут новые удары, а далее удары уже просто некому будет наносить»{872}.

Можно высказать твердое убеждение, что решение Кеннеди воздержаться от нанесения удара по кубинской территории после уничтожения американского самолета было вторым актом, предотвратившим термоядерную войну (первым была остановка советских судов и примирительное послание Хрущева).

Согласно некоторым материалам, озвученным в 2002 году на конференции в Гаване, посвященной Кубинскому кризису, в этот день, 27 октября, вроде бы произошло еще одно событие, которое при ином повороте дела могло обернуться ядерным столкновением. Дело в том, что еще 1 октября в направлении Кубы по приказу высшего советского военно-морского командования направился отряд подводных лодок (четыре лодки), каждая из которых была вооружена двадцатью торпедами, одна из которых имела ядерную боеголовку (согласно натовской классификации, это были подводные лодки типа «Фокстрот»). Ключи, позволявшие привести в боеготовность торпедный аппарат со страшным оружием, находились у командиров лодок.