Лариса Дубова - Клан Кеннеди

• Название: Клан Кеннеди
• Автор: Лариса Дубова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03646-8

Семейство Кеннеди со всеми его внутренними связями, разветвлениями и особенностями поведения явилось уникальным феноменом американской истории XX века.

О том, как сложился политический клан Кеннеди, об успехах, неудачах, трагедиях, достоинствах и пороках отца Джозефа-старше го и его сыновей: Джозефа-младшего, Джона, Роберта и Эдварда, о привлекательных и отталкивающих чертах их личностей, о их качествах бизнесменов и политиков, о их родных и близких рассказывают авторы этой книги.

Естественно, предлагаемая работа в большей степени сосредоточена на Джоне Кеннеди, на его деятельности в качестве президента США, на его роли в ликвидации Кубинского (Карибского) кризиса осенью 1962 года, на его борьбе за предоставление гражданских прав чернокожему населению Соединенных Штатов, на его трагической гибели. Значительное внимание уделено интимной стороне жизни американского президента, его жене Жаклин, его связям с другими женщинами.

Книга написана на основе богатого архивного материала, с использованием обширной исторической и мемуарной литературы.

---

В основном эти впечатления были обоснованными. Правда, информировавшие Кеннеди эксперты (в их числе были обозреватели У Липпман и Дж. Рестон, бывший посол в СССР Ч. Болен, недавний предвыборный конкурент X. Хэмфри, который посетил СССР и имел с Хрущевым продолжительную беседу) не обратили внимания на жесткую приверженность советского лидера марксистской доктрине и стремление навязать ее другим людям, в том числе при проведении межгосударственных переговоров. Вскоре такой пробел в информации отразится на беседах с Хрущевым, по крайней мере на их начальном этапе.

Кеннеди пришел к выводу, что Хрущев может пойти на уступки по вопросу о создании коалиционного нейтрального правительства в индокитайском государстве Лаос, где шла острая внутренняя борьба, но относительно европейских проблем, прежде всего вопроса о Германии, в частности о Западном Берлине, он будет занимать наступательную позицию.

В свою очередь Хрущеву была предоставлена обширная справка о новом американском президенте. Она была подготовлена Главным разведывательным управлением Генштаба Советской армии, и в основе ее лежала информация резидентов в США, в частности Г.Н. Большакова. Биографическая справка весьма любопытна, и интересно привести выдержки из нее. В документе отмечалось, что после своего избрания Кеннеди давал понять в неофициальных беседах, что он стоит за урегулирование американо-советских отношений, а после переселения в Белый дом в официальных заявлениях стремился показать, что «является сторонником проведения активной и гибкой внешней политики». В справке говорилось далее: «Судя по имеющимся данным, Кеннеди намерен проводить в отношении Советского Союза твердую, но гибкую политику, не допуская в то же время обострения советско-американских отношений до развязывания новой войны»{911}.

Рабочий день американского президента в преддверии поездки был насыщен до предела, несмотря на то, что незадолго до нее произошла неприятность. Во время кратковременного визита в соседнюю Канаду Джон участвовал в торжественной церемонии посадки перед зданием правительства в Оттаве молодого дерева, символизировавшего дружбу обеих стран. Неловкое движение серебряной лопаты, которой он символически вскапывал землю, вызвало острую боль в поврежденной спине. Болезненные ощущения приходилось затем преодолевать на протяжении всей европейской поездки. Для того чтобы хотя бы немного ослабить нагрузку на спину, Джон по совету врачей в домашней обстановке даже стал при передвижении пользоваться костылями.

Но дело было не только в физическом недомогании и сложности предстоявшего общения с зарубежными лидерами. Почти накануне европейского турне президент столкнулся с сильным нажимом генералов, требовавших возобновления испытаний ядерного оружия, по крайней мере под землей, не исключая и испытаний в атмосфере, которые были прекращены при Эйзенхауэре по взаимному согласию США и СССР. Кеннеди отлично уловил, что такое развитие событий означает заколдованный круг. Он как-то заявил: «Мы проведем испытания, затем они проведут испытания, и мы снова должны будем их проводить»{912}. В конце концов решено было возвратиться к этому вопросу после европейского тура.

Отпраздновав свой сорок четвертый и первый президентский день рождения 29 мая 1961 года, на следующий день Кеннеди вылетел в Европу.

Встреча в Париже была подчеркнуто торжественной. Дело дошло до того, что Джона и прибывшую вместе с ним Жаклин разместили в королевской резиденции, отведя им ту самую спальную комнату, в которой почти двумя веками ранее обитал казненный во время революции конца XVIII века Людовик XVI. Темпераментные французы бурно приветствовали первую пару Америки, особенно радуясь, что Жаклин, урожденная Бувье, имеет французские корни, да еще несколькими годами ранее училась в Сорбонне и свободно говорит на их родном языке. Эта сторона визита увенчалась уже упоминавшимся заявлением Джона: «Я ведь только человек, сопровождающий Жаклин Кеннеди в Париже»{913}. Создается, впрочем, впечатление, что эти слова содержали оттенок обиды и недовольства по поводу легкомыслия французов и того, что президенту заокеанской державы уделяется меньше внимания, чем его супруге.

Несмотря на помпезный прием, переговоры были нелегкими. Началось с заявления де Голля, который, руководствуясь опытом своей страны, решительно предостерег Кеннеди от активного вмешательства в дела Индокитайского полуострова, в частности против поддержки тех сил в Лаосе, которые, настаивая на американской помощи, будут проводить политику не в интересах своей страны, а в целях собственного обогащения и укрепления недемократической власти. Де Голль высказался за нейтрализацию Лаоса. Президент США вынужден был убедиться, что с ним ведут разговор в таком тоне, от которого в Вашингтоне давно отвыкли.

Джон всячески сдерживался, тогда как де Голль вел острый разговор без обиняков.

Еще более неприятный сюрприз ожидал Кеннеди, когда переговоры коснулись европейских дел. Де Голль заявил, что Франция более не намерена «жить под сенью НАТО», что ее правительство, правда, не предполагает предпринимать какие-либо конкретные действия в ближайшем времени, не будет стремиться «подорвать» Северо-Атлантическую организацию как таковую, но положение Франции в военной структуре этого союза должно измениться. Иначе говоря, де Голль фактически сообщил о своем намерении вывести французские вооруженные силы из подчинения командованию НАТО, в котором основные позиции занимали американские военные{914}.

Посол США в Париже Дж. Гейвин, присутствовавший на переговорах, позже говорил Т. Соренсену, что Кеннеди был «почти напуган твердым, холодным и решительным заявлением, что США не следует вмешиваться в дела Европы»{915}.

В свою очередь сам де Голль так обрисовал отношения с заокеанским партнером во время визита Кеннеди: «Теперь американцы вынуждены считаться с нашей независимостью и иметь дело непосредственно с нами. Но они тем не менее не могут представить себе, что их деятельность перестала быть решающей и что наша деятельность может идти в каком-либо ином направлении. Короче говоря, в каждом случае, когда Кеннеди мне предлагает какой-либо шаг — это шаг, который должен быть сделан в порядке участия в его действиях. Я отвечаю, что Париж, безусловно, готов обсудить вопрос о согласованности действий с Вашингтоном, но всё, что делает Франция, она делает как хозяйка своей политики и по собственному почину»{916}.

Иначе говоря, де Голль требовал полного равенства Франции с Соединенными Штатами Америки и Великобританией в решении не только европейских, но и мировых дел. США следует выступать от имени Западного полушария, Великобритании от имени своего Содружества наций (бывшей Британской империи), Франция же берет на себя миссию говорить от имени значительной части Европы и части Африки. Французская республика, многократно повторял де Голль, будет сама себя защищать и не прекратит реализацию своей ядерной программы{917}.

Через некоторое время после парижских переговоров Джон Кеннеди решил изучить французский язык, чтобы, по выражению У. Манчестера, «наиболее эффективно реагировать на деголлевское самолюбие». Занятия с президентом проводила Жаклин Хёрш, преподававшая французский его дочери Кэролайн. Джон спросил учительницу, какое время ему понадобится для того, чтобы прилично овладеть языком. «Год», — ответила она. «Бьюсь об заклад, что я справлюсь с этим за шесть месяцев», — ответил он. До французского посла Эрве Альфана дошли слухи, что Кеннеди делает успехи в овладении французским, что, безусловно, было передано де Голлю{918}. Проверить знания «на высшем уровне» так и не удалось — больше Кеннеди и де Голль не встречались, но французский президент был одним из немногих глав государств, приехавших на похороны президента США.

Между тем в несколько подавленном состоянии духа из-за жесткого приема в Париже и по причине физического недомогания Кеннеди в начале июня 1961 года отправился в Вену, где состоялась встреча с советским лидером Н.С. Хрущевым, который стремился к действительному смягчению международной напряженности и сокращению вооружений, но в то же время находился под жестким давлением военно-промышленного и идеологического комплекса своей тоталитарной системы, да и сам стремился к расширению советской сферы влияния и господства. В то же время Хрущев под влиянием своих наиболее трезвых советников постепенно убеждался, что военная экономика СССР не сможет выдержать длительного соревнования с США, что крупное сокращение вооружений жизненно необходимо для его страны.

Встрече с Хрущевым Кеннеди не придавал решающего значения в деле разрядки, хотя не сбрасывал со счетов возможность оказать личное воздействие своим обаянием и готовностью идти навстречу коммунистическому премьеру одновременно с наращиванием американской военной мощи.