Лариса Дубова - Клан Кеннеди

• Название: Клан Кеннеди
• Автор: Лариса Дубова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03646-8

Семейство Кеннеди со всеми его внутренними связями, разветвлениями и особенностями поведения явилось уникальным феноменом американской истории XX века.

О том, как сложился политический клан Кеннеди, об успехах, неудачах, трагедиях, достоинствах и пороках отца Джозефа-старше го и его сыновей: Джозефа-младшего, Джона, Роберта и Эдварда, о привлекательных и отталкивающих чертах их личностей, о их качествах бизнесменов и политиков, о их родных и близких рассказывают авторы этой книги.

Естественно, предлагаемая работа в большей степени сосредоточена на Джоне Кеннеди, на его деятельности в качестве президента США, на его роли в ликвидации Кубинского (Карибского) кризиса осенью 1962 года, на его борьбе за предоставление гражданских прав чернокожему населению Соединенных Штатов, на его трагической гибели. Значительное внимание уделено интимной стороне жизни американского президента, его жене Жаклин, его связям с другими женщинами.

Книга написана на основе богатого архивного материала, с использованием обширной исторической и мемуарной литературы.

---

В то же время сосредоточение реальной исполнительной власти не в руках министров, а в Белом доме, подобно тому, как это было при Рузвельте, проявилось в назначении на посты помощников и советников людей, лично преданных Джону, являвшихся его сотрудниками во время работы в конгрессе и в период предвыборной кампании, научившихся с ходу улавливать мысли и пожелания шефа. Хотя Кеннеди формально ликвидировал существовавшую при Эйзенхауэре должность главного помощника президента, фактически помощником по общим вопросам стал К. О'Доннел.

Другой помощник, П. Сэлинджер, не без оттенка зависти писал, что О'Доннел обладал самыми обширными полномочиями и оказывал на президента наибольшее влияние{603}. О'Доннел не стал, однако, alter ego Кеннеди, подобно тому, каковыми были у Рузвельта вначале Луис Хоув, а затем Гарри Гопкинс. Влияние О'Доннела в значительной мере уравновешивалось другими помощниками — Теодором Соренсеном и Макджорджем Банди, первый из которых ведал в основном внутренними делами и контактами с конгрессом. Банди же официально считался специальным помощником по национальной безопасности, но, по существу дела, к этой сфере можно было отнести всё что угодно. Реально он, в недавнем прошлом видный профессор — историк и международник — Гарвардского университета, руководитель одного из университетских колледжей, ведал проблемами внешней политики.

Присоединившийся к команде Кеннеди в возрасте сорока одного года, но уже обладавший весомым авторитетом в научных и правительственных кругах, к тому же с немалой организаторской хваткой, проявивший высокие гуманитарные способности с детских лет (его учитель истории говорил, что сочинения Макджорджа были лучше, чем книги, которые он использовал) и стремительно прошедший путь по академической лестнице, Банди был для Кеннеди просто незаменим[38].

Один из его приятелей (к сожалению, в архиве не сохранилась фамилия) написал о Макджордже шутливый и несколько насмешливый лимерик[39], который мы приводим в оригинале и в переводе:

A proper young prig McGeorge Bundy
Graduated from Yale on a Monday,
But he shortly was seen
As establishment dean
Up at Harvard the following Sunday{604}.
(Вот Макджордж Банди — карьерист!
Но карьерист — не аферист.
Он Йель окончил в понедельник.
Где в воскресенье сей «бездельник»?
На службе в Гарварде — декан-эквилибрист!)[40]

Не склонный обычно хвалить своих сотрудников и помощников, Кеннеди, как уже говорилось, относился к Банди с явным почтением. Он очень высоко отзывался о его работоспособности, говоря, что «Банди осуществляет огромный объем работы. Но, кроме того, он был убежден, что Банди — самый умный человек, которого он когда-либо знал»{605}. Не случайно позже, после вступления в должность, Кеннеди распорядился, чтобы Банди — единственному из помощников — был предоставлен кабинет в Белом доме, тогда как остальные члены команды имели служебные помещения в здании исполнительных учреждений, расположенном по соседству.

На следующей ступени стояли Ларри О'Брайен (он отвечал в основном за связи с местными администрациями — мэрами городов и губернаторами штатов, а также с партийной машиной Демократической партии) и Пьер Сэлинджер, получивший пост пресс-секретаря.

Несколько особое положение в Белом доме занял видный историк Артур Шлезингер-младший (его отец, также Артур Шлезингер, был, как и сын, известным исследователем истории США), не имевший ни политических амбиций, ни сколько-нибудь значительных поручений. Его должность называлась «специальный помощник президента», однако, по словам самого Шлезингера, он был приглашен в Белый дом в качестве «возмутителя спокойствия»{606}. В действительности он консультировал Кеннеди по тем вопросам, которые считал наиболее важными и злободневными, и в то же время играл роль своего рода дворцового летописца. У Джона Кеннеди, намеревавшегося провести в Белом доме два срока и войти в историю в качестве одного из наиболее выдающихся президентов страны, честолюбие было немалым. Он явно рассчитывал, что Шлезингер посвятит ему фундаментальные исследовательские труды, апологетические, как он надеялся, подобно тому, как тот писал уже о Франклине Рузвельте. Так и произошло в действительности через несколько лет.

Пока же Шлезингер, обладавший огромными знаниями и великолепной памятью, был для Кеннеди важным собеседником, от которого президент набирался эрудиции, чтобы при случае щегольнуть ярким фактом или историко-философским обобщением. Надо, однако, сказать, что Шлезингер был весьма многословен и в своих печатных трудах, и в устной речи, и это, по свидетельству очевидцев, раздражало Джона, который нередко демонстративно уходил от разглагольствований историка{607}.

Сформировав политический штат Белого дома в составе советников и помощников, Джон Кеннеди, по существу дела, порвал с линией Трумэна и Эйзенхауэра, чье президентство носило преимущественно «личный» характер. Джон частично возвратился к практике Франклина Рузвельта, но еще более расширил ее, положив начало президентской власти как своего рода коллективному институту, в котором участвуют, наряду с главой исполнительной власти, другие лица, обладающие специфическими взглядами, спорящие между собой и вырабатывающие в конечном итоге единую линию. Именно в этом смысле историк Мартин ван Хьювен, анализируя роль советников Кеннеди, определял современное президентство в США как «институцию», как «процесс»{608}.

Члены команды Кеннеди часто публиковались в научных и популярных изданиях, но у них сложилось негласное правило отказываться от гонораров, передавая их в благотворительные фонды.

Ночь на 21 января 1961 года супруги Кеннеди впервые провели в Белом доме. «Я спал в постели Линкольна», — гордо заявил Джон утром.

Глава 2. ПРЕЗИДЕНТСКИЕ БУДНИ

Налаживание контактов и распорядка. Здоровье президента

После инаугурации начались президентские будни — деловая повседневная изнурительная работа по руководству огромным государством, основанным на демократических принципах, что еще более осложняет исполнительские функции.

Следуя принципам своего воспитания и примеру отца, Кеннеди вел сравнительно скромный образ жизни, вполне удовлетворяясь в свободное время танцевальной вечеринкой в узком кругу и интересной книгой. Правда, он по-прежнему не отказывался от любовных похождений.

Новое жилище президента располагалось по адресу — Пенсильвания-авеню, 1600. Правда, этот адрес никому не нужен, значительно проще и понятнее другое обозначение места жительства — Белый дом.

Новый президент явился в свой главный кабинет — Овальный офис — около девяти часов утра и демонстративно подписал заранее заготовленное исполнительное распоряжение (то есть акт, не требующий утверждения конгрессом). Документ явно был составлен под впечатлением от нищеты в Западной Виргинии. Кеннеди вдвое увеличил размеры натуральной помощи хлебом и сухим молоком для четырех миллионов нуждающихся. Тем самым было продемонстрировано, что первоочередной заботой новой администрации будет обеспечение самых основных жизненных нужд для всех американцев{609}.

Затем Кеннеди принял бывшего президента Гарри Трумэна, что должно было показать намерение осуществлять преемственность, продолжать курс администрации Рузвельта, а затем Трумэна. Обласканный Трумэн, который накануне высказал пожелание взглянуть, как изменился Белый дом за те восемь лет после того, как он его покинул, был весьма польщен. Он с сожалением вспоминал, что поначалу выступал против номинации Кеннеди. «Как мило с его стороны обеспокоить себя встречей со старым фермером в свой первый день!»{610} — заявил старик.

Для того чтобы подчеркнуть, что решения президента будут вырабатываться на основании коллективно взвешенных мнений его помощников и советников, а также приглашаемых министров и других деятелей, разумеется, при окончательном утверждении главой исполнительной власти, Кеннеди распорядился создать в подвальном этаже Белого дома «ситуационный зал» — помещение, в котором должны будут обсуждаться наиболее важные текущие вопросы{611}.

Вслед за этим началась повседневная президентская работа.

25 января Кеннеди провел первую пресс-конференцию в качестве президента. К ней тщательно готовился весь его штаб, ибо она рассматривалась как показатель того, что новый хозяин Белого дома твердо намерен выводить Америку на новые рубежи. Эта встреча с журналистами отличалась от предыдущих, проводимых предшественниками. Прежде всего, она впервые транслировалась по телевидению на всю страну. Передача шла в прямом эфире, без последующего изучения экспертами и вымарывания нежелательных мест. Кеннеди взял на себя огромную ответственность — ведь он отлично понимал, что каждая его фраза будет обсуждаться, комментироваться, оцениваться политологами, политиками, друзьями и врагами, просто обывателями. Кроме того, встреча проходила не в Белом доме, где обычно ранее принимали журналистов президенты (сравнительно небольшие помещения позволяли дать аккредитацию лишь нескольким десяткам корреспондентов), а во вместительной аудитории Госдепартамента. Свыше четырехсот репортеров получили возможность участвовать в дебюте президента.