Зинаида Фосдик - Воспоминания о Рерихах

• Название: Воспоминания о Рерихах
• Автор: Зинаида Фосдик
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-65610-3

В мемуарах ученицы Рерихов Зинаиды Фосдик раскрываются интереснейшие подробности самых таинственных моментов биографии Елены и Николая Рерих. Тайны их необычных духовных способностей, их общения с Учителями Шамбалы, их миссии в мире — все эти неизвестные широкой публике подробности являются ценнейшими фактами духовной биографии Рерихов.

---

Потом у нас был сеанс очень серьезного характера. М. недоволен, мы думаем, Хоршами, многое было сказано для них. Мы все были очень взволнованы, было сказано: осторожно переводить для Грант сказанное. У них [Хоршей], видимо, сомнения, им нашептывают [враги], это на них влияет. Мы чувствуем странное нервное состояние Хорша уже свыше двух недель. Вчера мы были серьезно взволнованы сказанным и все время думаем об этом, но надеемся, что все разрешится мирно. Нам уже давно было сказано, что апрель несет много осложнений и неприятностей для нас. И мы видим, как это сбывается.

02.04.23

Негативное влияние на Хоршей. — Русское искусство и значение Школы Рерихов для американской культуры

<…> Днем из Школы заехала на короткое время к Рерихам. Е.И. напомнила мне, что, когда мы у них были в прошлую пятницу (две недели тому назад), у нее так сильно потемнело кольцо, что [это] нас всех поразило, и [только] к концу вечера начало светлеть. Как раз тогда на обеде у Хоршей были Харрисы, которые им что-то, видимо, нашептали, ибо мы все после [этого] ясно почувствовали перемену в Хоршах, которая продолжается до сих пор и которую мы все теперь переживаем, так как у нас объединенное сознание. Е.И. много сегодня опять поучала на будущее относительно отношений с Хоршами. Если он будет опять говорить об Америке и американской школе и искусстве, можно сказать ему, что если он попадет в лужу, то пусть не принимает ее за океан. В луже тоже есть вода, но она остается лужей. В «Кор Арденс», когда оно было основано Н.К., вошли все мировые имена, такие как Метерлинк, Местрович, Тагор, не потому, что они любили Америку и ценили ее искусство, а потому, что там был Рерих и из-за него они пришли. Рерих — личность мировая, через него были даны Мастер-институт, «Корона Мунди», Музей, и задачи этих учреждений интернациональны.

Шовинизма у нас в Школе не должно быть — чуть мы станем на американскую сторону, мы этим самым потеряем место в Белом Братстве, ибо Оно во главе своих Мастеров признает только дела всего мира. Это надо при случае сказать Хоршу.

В одном из указов М. говорит: «Если сущность ваших дел хороша для всего человечества, она хороша для вас».

Мы не можем отдавать пристрастного предпочтения никакой нации, а [надо] собирать сокровища всех наций и давать их учащимся. Н.К. в России имел редкую коллекцию картин старых мастеров, которую собирал всю жизнь. Один Третьяков собирал только русских художников, его брат — иностранных мастеров. В Америке наибольшие цены платят за Ван Дейков, Рубенсов и т. д. Говоря же о русском искусстве, надо не забыть, что громадный успех имеет Московский художественный театр, русский балет, на них Отто Кан тратит громадные деньги. Один из лучших американских художников, Морис Стерн — русский из Москвы; русская музыка в лице Рахманинова, Хейфеца и др. высоко ценится, даже американец-танцор — художник Стоуэт, прицепил себе кличку «русский», чтобы иметь больше успеха. Лучшая опера здесь итальянская; из всего мы видим, что в Америке пока своего нет или очень мало, и благо тем, кто не шовинисты, а берут лучшее у других наций.

Если Хорши когда-нибудь скажут опять «русский художник» про Н.К., сказать им, пусть они потрудятся почитать книгу отзывов Америки и других стран о Н.К. и его собственные статьи, им многое станет понятно, ибо они, видно, не очень внимательно все читали или вряд ли вообще читали.

Нам нужно будет твердо стоять на страже указов М. и оберегать Школу от коммерческих жилок, которые иногда особенно проявляются у Порумы. У нас будет борьба в будущем, но мы победим, ибо М. за нами. Е.И. думает поговорить с Порумой и выяснить все, и сказать ей про то, что было Сказано, а также про неправильность их действий и понимания дела.

Вчера, 1 апреля 1923 года, Е.И. меня вызвала и передала мне послание, в котором Сказано, что очень серьезный враг Вадья и с ним нужно главным образом считаться, ибо он — тот высокий человек в видении мамы, который пытался разрушить дом Школы, а вышиб всего два камня. В этом видна наша победа, но в будущем надо очень быть осторожными и следить за его действиями.

03.04.23

Беседа с Рерихами. — Н.К. Рерих о будущей работе в Школе

Вчера утром звонила Е.И. и сказала, что решила поговорить с Порумой, которая должна прийти к ней днем. Е.И. постарается выяснить все, не огорчая ее тем, что было ей сказано, ибо она слаба и это будет для нее ударом. Я тоже чувствую, что это лучше…

Е.И. мне рассказала, что она видела прошлой ночью во сне М[ахатму] К.Х. в темном одеянии. Он был с ней где-то в большом городе, очень молодо выглядел, радостно ей улыбался, и она чувствовала к Нему огромную любовь, больше которой трудно было себе представить. Потом М.М. подтвердил, что Е.И. и М. К.Х. были в Лондоне для какой-то работы, ибо там теперь очень трудно. Замечательно то, что Он не был окружен особым светом, а Лик был даже немного изменен, вероятно, потому, что Он был в Лондоне в физическом теле.

Днем был у нас Н.К. и помог поставить все картины у нас в чулане. Потом он часа два сидел у нас и очень много говорил о будущем — как нам [нужно] всегда спокойно работать. Говорил также о роли президента — не давая никому чувствовать свою власть, направлять всех на должную работу, чувствуя свою роль как большую обязанность, а не как средство для власти. Также говорил Н.К. о том, что никогда нельзя посылать из нашей Школы статьи в журналы или газеты, не имея раньше личное свидание с издателем журнала, вообще личные отношения, иначе будут отсылать назад не читая, как это и случалось, когда Грант без разбора посылала статьи в журналы. Ей надо будет всегда лично приходить и приносить самой статьи издателям.

04.04.23

Беседа Е.И. Рерих с Порумой

Е.И. говорила с Порумой, все выяснила, 4 часа она с ней провела и говорила с большим вдохновением. Порума даже прослезилась и сказала, что на них было [негативное] влияние и они перенесли тяжелую пору, но теперь туча прошла и они опять видят, где истина и свет.

Конечно, так мудро, что это случилось именно при Рерихах, они это видели, разъяснили, и это урок для всех нас на будущее.

06.04.23

Любимые цветы Е.И. Рерих и Учителя

<…> Е.И. рассказала, что с детства любила фризии. М. ей давно сказал, что это Его любимый запах. Е.И. нашла в книге портрет Акбара мальчиком с фризиями в руках!

07.04.23

Отношение Хоршей к делам

Мы все сегодня опять огорчены, ибо Порума не пришла на сеанс из-за головной боли, Хорш телефонировал, что и он не придет, и мы собрались у Рерихов без них — уже третью субботу так случается. Мы чувствуем в этом пренебрежительное отношение к нашим собраниям, неуважение к ним, непонимание важности дня собрания. Е.И. поговорит с Порумой. <…>

Сеанс у нас был очень значительный, и Велено девять месяцев в году читать Наставления этого вечера всем, собравшись вместе. Хорши огорчают Рерихов в последнее время. Недостаточно только предоставлять деньги надела, нужно вкладывать в них весь свой дух, и всю жизнь посвятить миссии, и, учась у М., давать [знания] другим. Уже через месяц наши светлые учителя уезжают. Много нам надо будет пройти, пока мы их увидим опять.

08.04.23

Беседа с Рерихами о Хоршах и о будущей работе Школы

Долго разговаривала по телефону с Е.И. Много говорили о Хоршах. Е.И. чувствует, что туча над ними еще висит, и она вспомнила, как еще в декабре для нас всех было послание о «явлении бури и непогоды и о предупреждении Лихтман — сказать Лихтман, чтобы широко улыбнуться». Все это относится не только к маленькой клевете, которая тогда произошла, но и к теперешнему серьезному времени, когдаХоршу нашептали Кроль и прочие о «русской школе» и «русском художнике». Это очень грустно, но теперь нам всем надо показать «тишину во время бури», то есть быть с ними любезными, приветливыми, но не выступать против их резкостей и глупостей. Показать спокойствие, воспринимать все с широкой точки зрения и даже, если речь зайдет об американизме, сказать ему, по совету Е.И., что только ограниченному, маленькому человеку дорога идея о национальности, ибо он мал и эта идея его защищает, а человеку с широким кругозором, духовно растущему, поднимающемуся на высоты, эта идея смешна, ибо он смотрит на все с мировой, интернациональной точки зрения, он перерос идеи шовинизма и национализма. <…>

После собрания я зашла к Рерихам, Е.И. еще не было дома, но Н.К. был и имел со мной подробный разговор. Он был огорчен поведением Нуци и просил нас обоих сохранять полное спокойствие, ибо мы должны чувствовать, что мы неуязвимы и ничто не должно задеть нас лично, если мы смотрим на все с широкой точки зрения. Мало того, если Хорш на чем-нибудь, даже глупом, настаивает, всегда надо уметь чем-то неожиданным, уже наготове, сбить его с этой позиции. Если же он в остеклившемся состоянии, лучше молчать, не противоречить, а выбрать позже удобный момент, когда он успокоится, и тогда поговорить с ним с глазу на глаз. Если же даже он настоит на какой-нибудь глупости, предоставить ему это на его ответственность, и его это ударит по носу, тогда впредь он будет осторожнее.