Джек Вэнс - Марун: Аластор 933

• Название: Марун: Аластор 933
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика

«Марун: Аластор 933»: Хотя Коннатиг знает всё, есть один человек, о котором он ничего не знает, один человек, который ничего не знает о себе. Пардеро намерен выяснить, кто он и какой безжалостный противник заставил его забыть свою собственную жизнь. Но когда он вернется домой на Марун, Мир 933, Скопления Аластор, эта загадка лишь углубится.

---

— Не знаю, — голос звучал со стороны, из другой комнаты. Его голос. Странно. Послышалось тихое бормотание — он не придал ему значения:

— Как звали вашего отца?

— Не знаю.

— Как звали вашу мать?

— Не знаю.

Снова вопросы, звучавшие то безразлично, то настойчиво — на все был один ответ. Наконец пульсирующий звук прекратился.

Пардеро очнулся в пустом кабинете. Рейди вернулся почти в тот же момент и теперь стоял, с легкой улыбкой глядя на пациента.

Пардеро спросил:

— Что вы узнали?

— Ничего существенного. Как вы себя чувствуете?

— Устал.

— Нормальная реакция. На сегодня все, отдыхайте. Не слишком беспокойтесь о своем состоянии — мы доберемся до сути дела.

— Что, если вы ничего не найдете? Вдруг у меня действительно не осталось памяти?

Рейди отказался серьезно рассматривать такую возможность:

— Память заложена в каждой клетке тела. Мозг хранит информацию на многих уровнях. Например, вы не разучились говорить.

Пардеро сомневался:

— Когда я прилетел в Карфонж, я почти ничего не умел, даже говорить не мог. Потом, как только я слышал какое-нибудь слово, я сразу вспоминал, что оно значит, и постепенно научился говорить снова.

Рейди коротко кивнул:

— Именно так. Лечение может быть основано на принципе восстановления латентных связей.

Пардеро опустил голову:

— Допустим, я вспомню, кто я такой, и окажется, что я — преступник? Что тогда?

Глаза старшего техника сверкнули:

— Вы рискуете. После восстановления памяти коннатиг может приговорить вас к смерти.

Пардеро поморщился:

— Коннатиг когда-нибудь посещает госпиталь?

— Несомненно. Он бывает везде.

— Как он выглядит?

Рейди пожал плечами:

— На официальных фотографиях он выглядит впечатляюще — важно и благородно, в мундире и регалиях. Отправляясь странствовать инкогнито, он изменяет внешность и переодевается, чтобы ничем не выделяться. Ему так нравится. В скоплении Аластор пять триллионов людей. Но каждому кажется, что коннатиг стоит за плечами и все про него знает.

— Если коннатиг все знает, — поднял голову Пардеро, — может быть, достаточно пойти к нему и спросить, кто я такой?

— Не исключено. В крайнем случае мы так и сделаем.

Прошло несколько дней, неделя, две недели. Рейди применял десятки приборов, препаратов и методов, пытаясь преодолеть барьеры, разделявшие память и сознание Пардеро. Он регистрировал сознательные, подсознательные и физиологические реакции на всевозможные стимулы — цвета, звуки и запахи, вкусовые и осязательные ощущения, освещение различной интенсивности и различного спектрального состава, проверял предрасположенность пациента к страху высоты, темноты, погружения в бездну, открытого и замкнутого пространства. Этим дело не ограничилось. Рейди перешел к составлению подробных сравнительных графиков изменения состояния пациента под воздействием сложных культурно-психологических факторов, демонстрируя голографические изображения нелепых ситуаций, праздничных торжеств, эротических сцен, жестокостей и ужасов, характерных выражений мужских, женских и детских лиц. Вычислительный механизм накапливал результаты, сравнивая их с известными параметрами, и синтезировал динамическую модель, аналогичную психическим процессам Пардеро.

Окончательный анализ модели, однако, не позволил Рейди выявить причину блокировки памяти:

— Ваши основные рефлексы достаточно типичны. Единственная аномалия наблюдается в связи с реакцией на темноту, стимулирующую вас самым любопытным образом. Ваши социальные инстинкты недостаточно развиты — вероятно, тому виной амнезия. По-видимому, вы больше склонны к настойчивому самоутверждению, нежели к недооценке своих способностей. Вы практически не реагируете на музыку, а цветовая символика не имеет для вас почти никакого значения — что тоже может объясняться амнезией. Запахи стимулируют вас гораздо сильнее, чем я предполагал — но не в такой степени, чтобы это можно было назвать патологией.

Рейди откинулся на спинку стула:

— Обследования сами по себе могли спровоцировать какие-нибудь сознательные ассоциации. Вы ничего не заметили?

— Ничего.

Рейди кивнул:

— Хорошо. Попробуем другой подход. Теоретическая основа такова. Если амнезия связана с сильнейшим подсознательным нежеланием вспоминать те или иные обстоятельства, мы могли бы преодолеть сопротивление, обратив сознательное внимание на те же события. Для этого, однако, необходимо определить характер травматических обстоятельств. Другими словами, мы должны установить ваше происхождение, понять, в какой среде формировалась ваша личность.

Пардеро нахмурился и отвернулся к окну. Рейди внимательно следил за ним:

— Вы не хотите знать о своем происхождении?

Пардеро криво улыбнулся:

— Я этого не говорил.

Рейди пожал плечами:

— Воля ваша. Вы можете покинуть госпиталь в любую минуту. Служба социального обеспечения подыщет вам работу, начинайте новую жизнь.

Пардеро отрицательно покачал головой:

— Меня будет преследовать неизвестность. Может быть, во мне кто-то нуждается, кто-то ждет моего возвращения.

Рейди не возражал:

— Завтра начнем детективное расследование.

Через час после наступления сумерек Пардеро встретился в кафе с Ариэлью и отчитался о событиях дня.

— Рейди признал, что зашел в тупик, — с чем-то вроде мрачного удовлетворения заключил Пардеро. — У него это признание, конечно, заняло полчаса и напоминало научный конспект. Он упомянул также, что единственный способ выяснить, кто я такой — узнать, где я родился и вырос. Другими словами, меня хотят отправить домой. Куда? Никто не знает. Расследование начнется завтра.

Ариэль меланхолически кивнула. Сегодня она не походила на себя — более того, казалась внутренне напряженной, поглощенной посторонними мыслями. Пардеро протянул руку, чтобы прикоснуться к ее мягкому светлому локону, но она уклонилась.

— И что дальше? — спросила Ариэль.

— Ничего особенного. Рейди сказал, что наступило время решать, хочу ли я продолжать розыски самого себя.

— И что ты решил?

— Продолжать. Возможно, где-то меня ищут, кто-то меня ждет.

Голубые глаза Ариэли печально потемнели:

— Пардеро, я не могу больше с тобой видеться.

— О! Почему?

— Ты сам назвал причину. Люди, потерявшие память, часто оказываются далеко от дома и... завязывают новые связи. Потом, когда их память возвращается, это приводит к трагедии.

Ариэль поднялась из-за стола:

— Попрощаюсь сразу, пока не передумала. — Прикоснувшись к руке Пардеро, она вышла из кафе. Пардеро проводил глазами удалявшуюся фигуру, но ничего не сделал, чтобы ее остановить.

На следующий день расследование не началось. Младший техник Колодин зашел в палату Пардеро только через три дня:

— Сегодня мы полюбуемся на дворец коннатига и посетим Кольцо Миров.

— Не откажусь. По какому случаю состоится познавательная экскурсия?

— Пытаясь восстановить ваше прошлое, я наткнулся на безнадежную путаницу — точнее говоря, на расплывчатую мешанину неопределенностей.

— Это я и сам мог бы вам сказать.

— Разумеется. Нельзя, однако, во всем полагаться на слова — нужны неопровержимые факты. Подтвержденные независимыми источниками факты таковы. Десятого числа месяца мариэля по ойкуменическому календарю вы прибыли на космодром в Карфонже. Точное время прибытия неизвестно — в тот день приземлились шесть пассажирских звездолетов, портовые служащие были заняты сверх головы. На Брюс-Танзель вас мог доставить любой из шести кораблей, принадлежащих четырем различным транспортным компаниям. Ранее эти корабли заходили в порты двадцати восьми миров — каждый из них мог быть вашим пунктом отправления. На девяти из этих двадцати восьми планет находятся крупные транспортные узлы. Вполне возможно, что вы сделали две или даже три пересадки. Потеря памяти при этом не служила бы непреодолимым препятствием. Принимая вас за идиота, стюарды звездолетов и служащие космических вокзалов могли, не особенно задумываясь, переводить вас с корабля на корабль согласно расписанию поездки, указанному в билете. В любом случае, возможных сочетаний планет, космических портов, звездолетов и пересадок слишком много. Можно, конечно, составить список всех вариантов — если ничего другого не останется. Но прежде всего мы навестим коннатига. Хотя он вряд ли снизойдет до личного знакомства.

— А жаль! Я был бы не прочь засвидетельствовать почтение.

Аэротакси доставило их в приморский городок Мониск, где начинался подводный туннель, соединявший Флор-Солану с Тремоной, другим островом посреди экваториального Шумного океана. На Тремоне они сели в аэробус, летевший на юг, и вскоре над горизонтом показался так называемый «дворец коннатига» — сначала бесплотное видение в туманной дали, едва заметное сияющее веретено, постепенно растущее, приобретающее резкие очертания и в конце концов превращающееся в головокружительную, колоссальную башню на пяти опорах, укоренившихся в пяти островах. В трехстах метрах над поверхностью моря опоры сливались в расходящийся пятью крестовыми сводами купол, служивший платформой первой палубы. Над куполом поднималась башня — к кучевым облакам, между облаками, в вечно солнечные верхние слои атмосферы, сквозь перистую дымку — туда, где уже проглядывали звезды.