Олеся Луконина - Чёрная маркиза

• Название: Чёрная маркиза
• Автор: Олеся Луконина
• Жанр: Исторические приключения

XVIII век, Карибы. Красавица-мулатка Тиш Ламберт получает во владение после гибели мужа бриг «Чёрная Маркиза», названный так в её честь — с совершенно безбашенной и бесшабашной командой, состоящей из близнецов-изобретателей Марка и Лукаса, которые набили корабль под завязку разными волшебными механизмами, заменяющими дюжину матросов, и старпома Дидье Бланшара, беззаветно в Маркизу влюблённого.

---

Обернувшись к ней, Дидье посмотрел ей в лицо и поднял было руку, но не решился до неё дотронуться.

— Нет! — так же горячо промолвил он, поймав за цепочку свой серебряный крестик, и поднёс его к губам. — Я никогда бы не нарушил брачных обетов без твоего разрешения, клянусь кровью Христовой. И я был верен Тиш с первой до последней минуты — всё время, пока был вместе с нею. Но ты дала мне свободу, а любви в моём сердце больше нет. И я не хочу её знать. Никогда! Моя свобода мне дороже.

— Но без любви в сердце пусто, — почти неслышно возразила Жаклин. Изумрудные глаза её блестели в полутьме коридора. — Пусто и черно, как в погасшем очаге.

Дидье на миг крепко сжал губы.

— Рatati-patata!

И снова со смехом увернулся от её локтя. А потом, отдышавшись, спросил:

— А что же тогда в твоём сердце, ma puce? И кто? Надеюсь, не я?

— Надейся! — сурово отчеканила Жаклин, сдвинув свои тонкие брови и пронизывающе глядя на него. — Я дала тебе свободу… и я желаю тебе, Дидье Бланшар, чтобы нашёлся кто-то, кто даст тебе любовь! Даже если ты её и не желаешь!

— Рatati-patat! — опять пропел Дидье, чмокая её в щёку и вываливаясь наружу, где он тут же наткнулся на Морана и Грира. Оба они посмотрели на него так, что он сразу понял — всё слышали, ventrebleu!

Да и пусть.

— Фурия! — сочувственно проговорил Моран, нахмурившись.

— Скорее пифия, — спокойно возразил Грир, разглядывая Дидье так, будто видел впервые. — Ну-ка, парень…

Тяжело дыша, Дидье привалился спиной к захлопнувшейся за ним двери и низко опустил голову, понимая, что больше не в состоянии сделать ни шагу.

Vertudieu, за одну эту бесконечную ночку он бежал из тюрьмы, спасся от смерти, женился и повидал свою дочь… Ей-Богу, это было немного слишком!

— Немного слишком, — повторил он заплетавшимся языком, не зная, как объяснить Гриру, что с ним творится.

Но ему не пришлось ничего объяснять.

— Станешь егозить — всыплю, — коротко пообещал Грир, легко взваливая его на плечо. — Командовать на «Маркизе» будешь, а пока заткнись и… отдохни уже.

В голосе его прозвучало что-то вроде усмешки.

Дидье трепыхнулся было, но тут же, мрачно вздохнув, прикрыл и рот, и глаза. Он только немного отдохнёт, правда. Совсем немного.

Впереди ждало столько весёлого.

Столько интересного!

Голова кружилась, мир вокруг покачивался, и это тоже было весело.

Дидье почему-то вспомнил последние слова Жаклин.

Его жена была умницей, но какую же глупость она сказала, patati-patata!

Он не хотел никакой любви. Да она вовсе не была нужна ему!

Он желал побед, драк, песен, сражений и приключений. Вот всё, что ему было нужно, и жизнь раскинулась впереди, словно яркий, жаркий, буйный, пронизанный солнцем сад.

«Чтобы нашёлся кто-то, кто даст тебе любовь… даже если ты её и не желаешь…»

Дидье снова услышал эти слова, будто прозвучавшие совсем рядом. И другие слова, произнесённые несколько часов назад во время свадебной проповеди старым отцом Филиппом.

И он пробормотал одними губами, как молитву:

— Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто…

Тёмные глаза Грира тревожно глянули на Дидье исподлобья:

— Эй, парень, как ты?

— Tres bien, — нетерпеливо мотнул головой Дидье.

Чайки пронзительно вскрикивали, плескалась вода под килем шлюпки.

— Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится… — хрипло продолжал Дидье, снова закрывая глаза. — Ладно, Господи, давай договоримся… если и впрямь снова хочешь от меня эдакой глупости… то дай мне знать, и я всё приму, клянусь. Приму эту самую любовь.

Налетевший порыв ветра взъерошил ему волосы, пробившийся сквозь тучи солнечный луч коснулся лба, будто тёплые пальцы, волна ударила в борт шлюпки, обдав Дидье колючими брызгами.

И он понял, что слова его услышаны.

Часть 3. Виноград

— Patati-patata! — пренебрежительно бросил Дидье, щёлкнув пальцами перед носом у Лукаса, который обиженно заморгал своими белёсыми ресницами. — Только человек может извлечь из винограда всё, что Господь в него вложил.

Иногда близнецы изрядно доставали святой уверенностью в могуществе своих сраных механизмов, ventrebleu!

— Ну почему-у?! — разочарованно протянул Лукас, переглянувшись с Марком, который, как всегда, прятался за его спиной, выглядывая оттуда. — Механический пресс…

— …раздавит косточки, и вино будет горчить, — безапелляционно отрезал Дидье, поворачиваясь к старейшине деревушки. — Скажи этому молокососу, grand-pere, что ему только молоко пока пить.

Белобородый крепкий старик с молодыми и живыми чёрными глазами двадцатилетнего юнца энергично кивнул и рассмеялся. Звали его Симон Дюбуа.

«Маркиза» и «Разящий» ненадолго бросили якорь в устье венесуэльской речушки, и посёлок французских колонистов гостеприимно их принял.

И вот наступило жаркое время послеполуденной сиесты. Деревушка будто вымерла, только Грир с Мораном да команда «Маркизы» расположилась за длинным общинным столом под навесом на площади. В горячей пыли, как дохлые, валялись собаки и поросята, да пёстрые куры деловито квохтали, роясь в мусоре.

— На вот, глотни, — хмыкнул Дидье, сунув Лукасу под нос свой стакан, и подождал, пока тот с превеликой охотой не просто глотнёт, а отполовинит его. — Вино должно быть сладким, как поцелуй, и не должно горчить. — Он взъерошил волосы обеими руками, поудобнее располагаясь на скамье, и отобрал у Лукаса стакан. — Присосался, morbleu! Давайте, двигайте на «Маркизу».

— Ну, кэ-эп… — умоляюще протянул Марк, и Грир сдвинул брови. Он всё никак не мог привыкнуть, что так обращаются не только к нему, но и к Дидье Бланшару.

Хотя он сам дал ему и корабль, и это звание, которое мальчишка носил по праву, нельзя было этого не признать, подумал Грир и незаметно усмехнулся. Немногочисленный экипаж «Маркизы» ходил по струнке, морские карты и навигацию парень освоил так, что любо-дорого, а все свои сумасбродства забывал до выхода на берег.

Однако он всё равно оставался сущим щенком.

Дерзким, лихим, весёлым, смешливым, желанным до чертей щенком.

Грир ещё раз хмуро усмехнулся, разглядывая, как золотятся на солнце его русые вихры. Невыносимый идиотизм — сидеть вот так и любоваться исподтишка, как парень барабанит длинными пальцами по крышке стола, как прикусывает нижнюю губу белыми зубами, как вспыхивают смешинки в его озорных зелёных глазах.

Грир наткнулся на острый взгляд Морана и, отвернувшись, подлил себе ещё вина.

Лукас навалился на стол, опираясь на него локтями, и уныло пробормотал:

— Кэп, да я им такой пресс за час сделаю! У них же нет давильщика. А сегодня праздник урожая!

Он тоже повернулся к старейшине, который откашлялся и вздохнул:

— Наш давильщик, Жак Перро, вздумал охотиться в джунглях, олух эдакий, и сломал себе ногу на прошлой неделе. Нашёл время! Не мог уж после праздника её сломать, ventre-saint-gris!

Дидье фыркнул в свой стакан, а Грир с Мораном откровенно расхохотались.

— А в чём трудность? — живо поинтересовался Моран, тоже внимательно уставившись на старика. — Не понимаю. Зачем вам так уж нужен давильщик? Ну, давите свой виноград сами, по очереди.

Старик собрался было ответить, но Дидье опередил его, потрепав Морана по плечу. Глаза его блеснули — снисходительно и чуть грустно:

— Э нет, друг. Давит вино — дело нескорое и нелёгкое. Ты ведь не просто пляшешь в бочке, не просто месишь ягоды ногами.

Он говорил горячо и серьёзно, старик согласно кивал на каждое его слово, а Грир всё выше и выше подымал брови, не в силах сохранять невозмутимость.

— Откуда ты знаешь? — не выдержал он наконец. — Ты всю жизнь в море! А в твоём мёрзлом Квебеке виноград не растёт!

Дидье улыбнулся углом губ, прищурив лукавые глаза, но Грир вдруг с замершим сердцем увидел в глубине этих глаз всё ту же грусть.

— Да так… — легко сказал парень. — Бывал кое-где. Видел кое-что. Так вот. — Он опять повернулся к Морану. — Ты давишь ягоды ме-едленно, никуда не торопясь, раскачиваешься из стороны в сторону, взад и вперед, с носка на пятку, чтоб отделить мякоть от кожуры. Для этого нужна сноровка… ну и конечно же, хорошие ноги!

Он подмигнул Морану, вытаращившему на него глаза, отпил ещё вина и, причмокнув, демонстративно вытянув собственные длинные ноги из-под навеса, озорно косясь на своих собеседников.

А собеседники его заговорили хором.

— Mon petit fils! — воскликнул старейшина, улыбаясь в свою белую бороду.

— Кэ-эп! — выдохнули Лукас с Марком в один голос.

— Ты же не собираешься… — завороженно пробормотал Моран.

— Дидье! — рявкнул Грир, хлопнув ладонью по столу. — Не валяй дурака!