Татьяна Добрусина - Сверхновая американская фантастика, 1994 № 05

• Название: Сверхновая американская фантастика, 1994 № 05
• Автор: Татьяна Добрусина
• Издательство: Издательство «Ладомир»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 1995
• ISBN: ISSN 1029-2675

Ежемесячный журнал «Сверхновая американская фантастика» — русское издание американского ежемесячника «Magazine of Fantazy and Science Fiction». Выходит с июля 1994 г.

_{Номер 5 ПРОЩАНИЕ С АЙЗЕКОМ АЗИМОВЫМ}

---

— Сочувствую вам, сэр. — Его водянисто-голубые глаза не переставали моргать, будто он никак не мог разглядеть меня. — Это все вирус. Настоящий убийца. — Полностью лишенный зубов, он немилосердно шепелявил. — Моя старуха подхватила то же самое. Ничего страшного, просто сильная простуда, сказал доктор. — Его толстые губы отвисли, обнажая голые красные десны.

— Наш повар — так тот умер прошлой ночью.

Я спросил, как мне найти доктора или неотложку, или что-нибудь в этом роде.

— Не знаю, право, не знаю, сэр. — Его голос перешел в прерывистый шепот. — Никто ничего не знает.

— Я должен разыскать хоть кого-нибудь.

— Никого нет. — Он склонил свою покрытую редким белым пухом голову и приставил ладонь, сложенную лодочкой, к уху. — Никого нет. Вот прислушайтесь.

Все, что я услышал, было его затрудненное дыхание.

— Плохие времена, сэр.

Я сверлил его взглядом, пока он, наконец, не продолжил.

— Власти нет. — Он моргнул в дрожащем свете готовую погаснуть свечи. — Мы всю ночь просидели над стареньким приемником на батарейках. Пытались поймать новости. Но никто ничего не знает. Даже президент. Все, что он мог сказать, так это что паника основана на каких-то непроверенных слухах. Ни малейшей угрозы со стороны террористов. Никаких внешних врагов. И стихийное бедствие — тоже миф. Ни малейших причин для беспокойства, кроме какого-то там сибирского гриппа.

— Всего лишь грипп! — Он рассмеялся неприятным квакающим смехом. — Но не совсем обычный. Такого не знали до сих пор ни здесь, ни в Атланте. Они действительно все посходили с ума, если думают, что можно убежать от него. На Пичтри-Плаца сплошные пробки. Город горит с четырех концов, а кругом ни одной пожарной машины. Дикторы слишком напуганы, чтобы найти во всем этом хоть какой-то смысл. А потом и радио замолчало.

— Скверно, — сказал я. — Но мне все равно нужно что-то делать с женой. Без чужой помощи я вряд ли справлюсь.

— Это ваши проблемы, сэр. — Тусклые голубые глаза покосились на свечу, он кашлянул прямо мне в лицо. — Когда окочурился повар, все помощники тотчас же улетучились. Вы — последний из гостей. Я сильно надеюсь, — резким надсадным кашлем он прочистил себе горло, — надеюсь, что проклятый микроб не достанет меня.

— А не могли бы вы…

— К сожалению, сэр. Ничего мы с вами тут не сделаем. — Он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти. — Придется ждать старину Джефа.

Джеф и был тот самый коридорный, что показывал нам комнату. На рассвете он, ковыляя, поднялся по парадной лестнице. Что бы Джеф ни увидел и ни услышал, он оставался на редкость спокойным. Один-одинешенек в этом мире, он был рад, что избавился наконец от лишней работы. Богова же свершится и так. Он помог мне вырыть могилу на буйно заросшем пустыре за особняком и прочитал молитву, когда тело Сьюзен скрылось под землей. Затем пошел в дом и отпер ресторан, чтобы приготовить мне незатейливый завтрак. Укладывая мой багаж в машину, он покачал своей седой головой, отказываясь от предложенной двадцатки.

— Воля Господня, сэр. Деньги теперь ничто.

Администратор нашел свои вставные зубы. Оказалось, что его жена все еще жива, и он хотел, чтобы я остался с ними. Крайне взволнованный, он уговаривал меня до самой машины. Потом спросил, куда я направляюсь.

— В Нью-Мехико, — ответил я.

По-прежнему оглушенный, в растрепанных чувствах, испытывая единственное желание бежать, я вызвал в памяти свое детство, прошедшее на ранчо, среди бескрайних прерий, в надежде, что мир и покой снизойдут на меня. Сьюзен была мертва. Никто и никогда уже не сможет воскресить ее. Но в кармане у меня лежал доклад Ле Мойена — только бы довезти его до Эрика, только бы он нашел возможность использовать данное открытие — чтобы остановить этот кошмарный вирус, этот бич Божий. Эти мысли и определили в конечном счете мое решение выжить во что бы то ни стало.

— Путь неблизкий, сэр, судя по тому, как обстоят дела.

Администратор, прищурившись, посмотрел на пронизанный солнцем дым, принесенный, должно быть, из охваченной огнем Атланты. Внезапно он обернулся и схватил меня за рукав.

— Бесплатная комната, сэр, если вы только согласитесь остаться здесь со мной и моей женой, сэр, пока все не утрясется.

Я поблагодарил и покачал головой.

— А может, все-таки еще подумаете? — Его старый голос пресекся. — После всего, что случилось, на что вы надеетесь?

— Я должен добраться до одного человека в Альбукерке — на него у меня вся надежда.

— А я уповаю только на Бога. — Старина Джеф оторвался от укладки багажа, чтобы произнести это. — Он посылает кару, потому что мир закоснел в грехе. — Сэр, если вы все-таки решили уехать, — администратор с трудом отвернулся, так как на меня в это время напал ужаснейший чих, — лучше держитесь подальше от Атланты.

Так я и сделал, направился на юго-запад по дорогам, мрачно опустевшим со вчерашнего дня. Холмы высились словно забрызганные кровью. Я видел пасущийся скот, и однажды мимо меня на предельной скорости промелькнул пикап. Но уборка урожая была полностью остановлена. Живые, должно быть, попрятались в домах подле своих больных и мертвых.

Болезнь настигла меня незадолго до полудня, когда я остановился на холме, как раз над границей между штатами, по другую сторону которой лежала Алабама. Густой черный дым клубился над кучей обломков, загромождавших поворот. Мертвые легковушки, пикапы и автобусы выстроились в нескончаемую очередь. Немногие оставшиеся в живых люди брели по обочине или сидели, сгрудившись у дымных костерков.

Обливаясь потом, я теперь весь трясся от озноба, сидя в раскаленной машине. В голове шумело, и мучило ощущение нереальности происходящего. Так я просидел довольно долго, кашляя, пока не надсадил горло. Временами мне казалось, что я снова вместе со Сьюзен в Равентри, а черный Джеф готовит нам мятный джулеп и подает его в глубоких серебряных кубках со льдом. Медленно потягивая из своего, она шутит, что постарается быть примерным подопытным кроликом.

Очнувшись или наполовину очнувшись, я вспоминал, что она мертва и принимался думать об Эрике. Я ехал до тех пор, пока озноб не вернулся. Помню остановку для грузовиков, где я обменял мои часы на канистру бензина и шестипенсовый пакетик с тепловатой содовой водой. Помню дохлых коров на лугу, чудовищно раздутых, ноги торчат прямо вверх, как если бы они были надувными игрушками. Черные вороны уже кружились над ними. Помню женщин и детей, столпившихся вокруг мужчины, копающего могилу. Еще помню мужчину, вышедшего с винтовкой, чтобы прогнать меня.

Машина забуксовала, когда я попытался свернуть на размытую проселочную дорогу. Я попробовал выйти, но ослабел настолько, что обратно пришлось заползать на четвереньках. Помню, как я дрожал, когда ночь обступила меня со всех сторон, и старался не спать, ибо думал, что уже не проснусь.

Я проснулся, правда не в машине, а на койке под высоким металлическим навесом. Разбудил меня женский голос, и я на одно счастливое мгновение поверил, что это голос Сьюзен. Грипп и вызванная им паника отступили куда-то далеко, словно ночной кошмар, но уже в следующую минуту я ощутил ужасную вонь, вызванную болезнью, и услышал стук дизельного генератора и увидел женщину, склонившуюся надо мной. Маленькая, бойкая леди в переднике и шляпке от солнца, она пришла, чтобы искупать меня.

— Ох уж этот вирус-убийца, — произнесла она в ответ на мой хриплый вопрос. — Он поражает каждого, но доктор Франкин многих вытащил из самой могилы.

Госпиталь размещался в на скорую руку приспособленном складе, первоначально предназначенном для того, чтобы хранить сельскохозяйственный инвентарь. Доктор Франкин оказался довольно-таки хилым старичком, пытавшимся повернуть свои годы вспять. Большинство нянечек были или фермерши, или же продавщицы, оказавшиеся не у дел.

Они спасли мою жизнь.

Человек на соседней койке отрекомендовался Джейсоном Мэдденом, художником-даосом, некогда преподавателем колледжа. Зараза настигла его на Блю Ридж, когда он делал наброски и фотографии осенних пейзажей для календаря. Джейсон нашел меня без сознания в машине и притащил сюда, после чего тотчас же сам отключился.

Но где же доклад Ле Мойена?

— А, твой Святой Грааль? — Он рассмеялся, когда я спросил про него. — Ты был словно помешанный, спрашивал всех и каждого про свой доклад и даже искал его у себя под подушкой. Если только доклад этот не из области фантазии, думаю, он по-прежнему находится в машине.

— Я должен его разыскать, — сказал я, — раз уж вышел живым из всего этого ада.

Мы выздоравливали вместе, и постепенно он сделался моим другом. Я помню наш разговор ночью. Тускло светили лампочки. Кто спал, кто, подобно мне, предавался размышлениям о своих недавних потерях. Я уже знал печальную историю своего друга. Разведенный, без родственников, без прочной привязанности в этом мире, он пытался отнестись к эпидемии философски.