Павел Бергер - Кавалер багряного ордена

• Название: Кавалер багряного ордена
• Автор: Павел Бергер
• Издательство: Вече, Лепта Книга, Грифъ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4444-0231-3

В новом романе Павла Бергера советские чекисты пытаются спасти мир. Действие происходит в 1939 г. перед самой войной. По приказу свыше в НКВД создается особая группа для работы с явлениями и происшествиями, необъяснимыми с позиций материализма. Кто стоит за этими событиями — роковые случайности или могущественное тайное братство, ведущее историю от рыцарей ордена тамплиеров, и где границы власти тайных иерархов? Способны ли они управлять временем и дарить вечную жизнь? Все это предстоит узнать скромным служащим советского НКВД, готовым ради Родины и правды на все.

Книга для всех, кто любит тайны, приключения и деятельность спецслужб на пользу стране!

---

Но Прошкин, располагавший еще часом до начала очередного инструктажа, все же решил туда прогуляться — в надежде, что чистый кладбищенский воздух развеет похмельную головную боль и мрачные мысли.

Могила помещалась в уединенном, очень живописном, но не слишком удаленном от центральной аллеи уголке, так что времени у Прошкина оставалось предостаточно, и он плюхнулся на лавочку под кустом пышно цветущей сирени — поразмыслить и выкурить папироску. Пели птички, стрекотали кузнечики, солнечные лучи согревали мох на старых могильных плитах — и ни единой живой души! Красота! Прошкин глубоко вздохнул, совершенно утратил бдительность и потянулся за папиросой. Но закурить так и не успел. Кто-то быстро шел по дорожке, рядом с которой устроился на привал Прошкин, со стороны кладбищенской ограды прямиком к месту, где располагалось надгробие Деева. При этом ступать посетитель старался как можно тише…

Прошкин, тоже пытаясь не шуметь, съехал с лавочки в гущу сиреневого куста.

Фигура двигалась подобно бесплотному духу: она словно парила над плитами дорожки. Но при ближайшем рассмотрении оказалась всего лишь Баевым, обутым в мягкие восточные сапоги для верховой езды. В руках у Александра Дмитриевича была свежая темно-красная роза на длинном стебле и конский хлыст с перламутровой рукояткой. Баев остановился у могилки, каким-то специфическим, но плавным и красивым движением извлек из кармана белоснежный платочек… Сейчас плакать будет, предположил прозорливый Прошкин. Но нет: то, что сделал Саша, было куда как более странно. Он низко склонился, протер платочком край могильной плиты и поцеловал — как старушки в церкви целуют праздничную икону. Смиренно и благоговейно. Положил на плиту розу, забрал точно такую же, уже засохшую, снова повторил таинственный жест рукой, на этот раз словно прощаясь с покойным отцом, и стал так же тихо и быстро перемещаться в сторону кладбищенской ограды. Товарищ Баев торопился: до начала инструктажа оставалось полчаса.

Прошкин опешил от странного зрелища, поэтому не смог сразу покинуть свое так удачно подвернувшееся укрытие. И это оказалось очень кстати: могилкой в то утро интересовался еще и «бледный» Ульхт. Сколько эстонец проторчал в своей засаде — небольшом могильном склепе, Прошкин не знал, но, судя по тому, что одет «коллега» был в легкий клетчатый плащ и шелковый шарф, еще с раннего утра, а то и с ночи. Склеп к могиле Деева был ближе, чем заросли сирени, а значит, приближения Прошкина коварный Ульхт видеть не мог.

К посещению кладбища «бледный» подготовился лучше Прошкина — даже прихватил черный заграничный фотоаппарат и теперь быстро щелкал им, запечатлевая могильное надгробие и окружающий ландшафт. Потом заключил чудо техники в кожаный чехол и побежал по центральной аллее к выходу, опасаясь опоздать к инструктажу.

У Прошкина аж дыхание сперло от злорадства. Он прям сейчас, выходя, надоумит мужиков-сторожей написать рапорт про немецкого шпиона с фотоаппаратом, снимавшего стратегическое месторасположение Н-ского кладбища для диверсионных целей. Идентифицировать беловолосого человека в клетчатом плаще и остроносых туфлях будет проще простого. Тем более своему преемнику на посту районного руководителя НКВД Прошкин как старший, более опытный, товарищ подскажет, как с таким серьезным сигналом поступить. Так что Ульхта ждет эмоционально напряженный день.

С этой радостной мыслью Прошкин, больше для проформы, подошел к могильной плите. Надгробие действительно было скромным, аскетическим. Плита черного зеркального мрамора с надписью:

    ДЕЕВ Д. А.
     1893–1939
Кавалер Ордена

И ниже — пятиконечная звезда с вписанной в центр окружностью. В окружности причудливо переплетались какие-то ленты, циркули и строительный мастерок в середине.

Плита показалась Прошкину странной, за неимением фотоаппарата он запечатлел ее в памяти и, отложив анализ до лучших времен, стремительно побежал к домику кладбищенских сторожей. По счастью, домик был оборудован телефоном, Прошкин незамедлительно дал указания сторожам, позвонил куда следует и облегчено вздохнул: теперь торопиться на инструктаж не имело смысла. К Ульхту примут надлежащие меры — часа три-четыре до выяснения обстоятельств пройдет как минимум. Можно было размеренным шагом прогуляться до здания НКВД, а по пути обдумать, почему такой странный вид имеет надгробие, пользующееся всенародной популярностью.

Получалось, что Деев скончался в возрасте сорока шести лет. Конечно, за годы яркой армейской жизни у него были награды, в том числе ордена. Что орденов несколько, Прошкин уверен. А вот кто додумался нарисовать на могилке красного кавалериста строительный мастерок, да еще и циркуль? Ведь Деев не имел ни к инженерным, ни к строительным войскам никакого отношения. Ладно бы еще изобразили подкову или седло — если конь не помещался, или местные мастера не в состоянии изобразить такой сложный рисунок на граните…

С другой стороны, у Советского правительства много наград, и все их даже не упомнишь, может быть, и есть среди них орден, такой, как изображен на надгробие. Прошкин сделал пометку в рабочем блокноте — уточнить, какие именно награды имел Дмитрий Алексеевич Деев и кто разрабатывал проект могильной плиты.

К объявленному началу инструктажа Прошкин опоздал минут на сорок. Но инструктаж и не думали начинать. Борменталь увлеченно читал в углу книжку с загадочным названием «У врат теософии»[7], а маявшийся от безделья Баев складывал из пронумерованных картонных папок с рабочими материалами группы симпатичный домик наподобие карточного. Может, этот Саша — нормальный парень, подумал Прошкин, умилившись такому мирному зрелищу, и пододвинул Баеву свой комплект папок — тому явно не хватало материала для завершения постройки.

Баев изобразил на лице вежливую улыбку и вполголоса спросил:

— Может, вы, товарищ Прошкин, пока мы остались без взрослых, расскажете нам про ведьм? Я с детства обожаю такие жутковатые истории. Наслышан, что вы местный Торквемада.

Ну вот как с таким дружить прикажете?

Прошкин почувствовал, как у него краснеют уши и инстинктивно сжимаются кулаки.

Нет, Прошкин не был историком или романтиком, он не горел желанием примерно наказать Баева за уподобление своего родного ведомства — УГБ НКВД — инквизиции времен Средневековья. Прошкин так разнервничался потому, что Баев намекал на события куда более актуальные, чем времена охоты на ведьм, можно даже сказать, недавние.

Роковая ошибка товарища Прошкина

Это началось еще в детстве. Прошкин, осиротевший в эпидемию холеры, был отдан на воспитание в монастырь. И вот в один скверный год, четырнадцатилетним отроком, Николенька скушал кусочек копченого сала, а приключилось это как раз в Великий пост. Прознав о таком вопиющем прегрешении, отец эконом лично Николеньку посадил под замок в кладовую, предварительно выдрав на конюшне. А рука у отца эконома была ох какая тяжелая!..

Из тенет церковного мракобесия, где двое суток томился юный Прошкин, его вызволила доблестная революционная Красная армия. С того достопамятного дня Прошкин стал красным бойцом и убежденным атеистом. Да не простым, а воинствующим. То есть всячески атеистическое знание пропагандировал: рисовал стенные газеты, выступал на разнообразных митингах и собраниях, даже написал несколько статей, опубликованных в журнале «Безбожник»[8]. Начальство такие агитаторские таланты Прошкина отметило и направило его учиться — на центральные курсы атеистической пропаганды при Высшей партийной школе.

Прошкин был от курсов в полном восторге. Ему нравились и предметы, и преподаватели, и сокурсники — со многими из них он подружился, и даже после окончания учебы связь поддерживал. Но больше всего Прошкину пришлась по душе одна книга из списка рекомендованной литературы. Называлась она «Молот ведьм»[9].

О, это была не просто какая-нибудь брошюрка для чтения вслух сельским активистам, нет! То была даже не просто познавательная с исторической точки зрения книжка: она напоминала милую сердцу служаки Прошкина практическую инструкцию по организации опроса свидетелей и снятию показаний. Но самое главное, методики борьбы с представителями темных, подверженных суеверию масс, описанные в ней, были просты, доступны и легко применимы на практике. Мнение Прошкина разделял и один из преподавателей курсов — человек молодой, но грамотный и энергичный, по имени Алексей и по фамилии Субботский. Леша Субботский был настоящим кладезем знаний на темы народных суеверий, всяческого колдовства и магии и даже честно признался Прошкину, что добровольно попросился преподавать на курсах. Чтобы собирать материал на эту тему при помощи товарищей, которые проводят атеистическую работу на местах, — для будущей диссертации.