Екатерина Васичкина - Лада все сладит

• Название: Лада все сладит
• Автор: Екатерина Васичкина
• Жанр: Любовно-фантастические романы

И снова про любовь. И немного про смерть.

---

Справа от меня стояла очень красивая и молодо выглядевшая женщина в роскошном алом платье. На лице ее застыло глумливое выражение, но даже оно не портило идеальных черт.

Слева стоял мужчина, видимо тоже когда-то прекрасный, но теперь всю его красоту портил жуткий ожег через все лицо.

А третьим… третьим был Дан. Он держал их за руки и смотрел куда-то сквозь меня.

— Дан… ты… ты меня слышишь?

— Не старайся, ведунья, — голос женщины оказался также прекрасен, как и все остальное, — он теперь наш. И уйдет с нами.

— Нет! — Я протянула руку к любимому, но он отшатнулся от этого прикосновения.

— Уходи, Лада. Я пойду с ними.

— Что? Ты рехнулся? Это же призраки! Куда ты с ними пойдешь?

— Я — его мать! — женщина сказала это с таким неподражаемым собственническим чувством, что я едва не согласилась с ней, — он принадлежит мне!

— Нам, — прохрипел мужчина, видимо, папаша, — нам!

— Никому он не принадлежит! — Мне даже не было страшно, настолько я разозлилась, — Дан, да что же ты? Неужели ты хочешь пойти с ними? Почему?

— Потому что наш род нужно прервать. Таким как я не место на этой земле!

— Но… почему?

— Уходи. Ты еще можешь вернуться. Ребята накачали тебя жизненной силой под завязку и теперь удивляются, почему ты все еще без сознания. Вон она дорога назад, видишь?

Я обернулась по его кивку и увидела… ну что-то вроде тропинки, освещенной множеством огоньков. От тропинки веяло теплом, и я едва не шагнула туда, так замерзла.

— Нет. Или мы уйдем вместе, или я остаюсь здесь.

— Смотри, сынок, — женщина презрительно усмехнулась, — эта девчонка ставит тебе свои условия. Брось ее, не огорчай мамочку…

— Да, мама.

Он сказал это покорно и ровно, за что и получил самодовольный материнский поцелуй куда-то в висок. Дан вздрогнул, но не отстранился.

И я поняла, что проиграла. Что счастливого конца не будет. Что он сейчас развернется и уйдет в мир теней.

— Нет. Пожалуйста, не надо, — я лепетала что-то невнятное, сама понимая, что это не поможет, — прошу тебя, не оставляй меня.

— Лада. Послушай меня, девочка. Ты уже ничего не сможешь сделать. Я темный. Я принадлежу тьме. Я должен уйти вместе с ними.

— Ты темный, — от страха я даже начала рассуждать логически, — тьма — это одна из великих стихий, как свет, огонь, вода, земля, воздух, пространство… да ты и сам знаешь! Ты принадлежишь тьме, это так. Но тьме, а не каким-то поганым умертвиям!

— Они — мои родители!

— И что?

— Что? Но…

Дан замер и медленно, будто просыпаясь, помотал головой.

— Мы — семья… я должен… Погоди! Но ведь мы с тобой… мы с тобой тоже семья!

— Что за глупости, сынок! — Женщина, казалось начала тревожиться, — это просто очередная девка, ну и что с того, что жена. Просто девка.

— Просто девка? Мама, я… я не понимаю.

— Да что же тут понимать, — княгиня капризно пожала губки, — да мало ли у тебя их было…

Я с ужасом слушала этот их диалог и молчала из последних сил, понимая, что если попытаюсь сейчас что-нибудь возразить, то получится банальный спор невестки со свекровью, хоть и со зловеще-мистическим уклоном. Нет уж! Он должен решить все сам!

— Нет! А ну стой, паршивец!

Мои глаза удивленно и радостно расширились, когда мой супруг шагнул ко мне, оттолкнув призраки родителей.

— Дан…

— Я твои мысли прочел. Спасибо за доверие. И за то, что не считаешь меня спорной собственностью.

— Дан! Немедленно вернись! — Ее голос все еще звучал властно, но эта власть уже никого не впечатляла.

— Пойдем отсюда. Ты совсем замерзла…

— Совсем. Пойдем.

— Не плачь, ведь все хорошо.

— Это от полноты чувств. Я так испугалась.

Подобный пустой, но приятный разговор мы продолжали до того самого момента, когда перед глазами нашими поплыл туман, и мы оказались в своих телах.

— Эй, княгиня, Вы меня слышите?

— Слышу, — голос прозвучал слабо, но все-таки прозвучал.

— Тогда откройте глаза.

Я послушно разлепила веки и попыталась собрать воедино сразу трех совершенно одинаковых светлых магов.

— Как Дан?

— Да примерно так же. Вон, глазами хлопает… а нет, уже не хлопает, сюда ползет. Ребята, да помогите же герою!

Под строгим взглядом светлого, двое воинов приподняли моего суженого и перенесли его ближе ко мне.

— Лада, ты как?

— Как в сказке. Чем дальше, тем страшнее. А ты?

— Тоже самое, ой! Отстань, зараза!

Дан попытался отмахнуться от полупрозрачной злобной морды, тычущейся в его лицо, но безуспешно.

— Вот видишь, князь, — голос правителя прозвучал ехидно, — А ты говоришь, не нужен никому. Вон супружница твоя, едва на тот свет за тобой не отправилась. Этот вот страх божий тоже вон, только что целоваться не лезет…

— Это когда это он такое говорил? — Я вяло заинтересовалась происходящим.

— Да вот, когда под проклятие это подставлялся. Оно ведь в меня летело! А он собой закрыл.

Я обернулась на супруга. Тот запунцовел как опийный мак.

— Так он теперь герой?

— Ну да!

— Так а чего герой на земле валяется! Подберите кто-нибудь. И меня заодно с ним.

Великий князь весело рассмеялся и воины с величайшим почтением потащили нас в уже разбитый княжеский шатер.

Вокруг нас еще долго суетились маги, что-то там проделывая с нашими телами. Я старалась не вникать в работу коллег, дабы не вылезти со своими рационализаторскими предложениями. Разве что от принудительного усыпления отказалась. Уж больно мне не хотелось расставаться с Даном. Казалось, стоит закрыть глаза, и он снова предпримет попытку раствориться в мире теней.

— Я никуда не денусь, — как всегда в экстремальных случаях, Дан легко услышал мои мысли, — я тут.

— Это хорошо. Не девайся, пожалуйста. И не спасай всяких левых деятелей, закрывая собой. С чего это ты решил, что никому не нужен?

Дан напрягся. И посмотрел на меня, как-то растеряно.

— Не знаю. Понял, что умираю, и вдруг так обидно стало! Подумалось, жил как пес цепной, погладить противно, а ударить боязно. И умираю, как цепной пес, защищая хозяина, что кидал кости.

— А я? А как же я?

— Ты… ох, Лада. Мне подумалось, что тебе без меня будет только лучше. Я думал, станешь княгиней. Народ тебя полюбит. Да уже полюбил! Сам слышал, как слуги в кухне переговаривались. Мол такая княгиня им хорошая досталась, и за что только ей такое наказание, как я в мужьях…

— Вернемся, перепорю всех! Они еще за меня думать будут, за кого мне замуж выходить! — Я и вправду разозлилась. Понимали бы что! Защитнички.

— Не надо. Они же не знали, что я это услышу. И вообще, не в них дело. Я подумал, что вот помру сейчас, и вы все будете счастливы. Вот.

— Знаешь что, Дан, я тебе скажу… ну и идиот же ты!

— Похоже на то. Только не говори никому, ладно?

— Не скажу. Кстати, а чем кончилась война? Наши-то победили?

— Разумеется! Иначе мы были бы или в плену или мертвы.

— Ну, всяко бывает. Так значит, ордынского ига не будет?

— Неа!

— Это хорошо.

Я уткнулась носом в его плече и уснула, точно уверенная, что никуда он не денется.

Дан

Я посмотрел на супругу, сладко уснувшую, как обычно, уткнувшись носом в мое плече и нежно вложив руку в мою ладонь, не выдержал и погладил ее по волосам.

Привычное уже ощущение тепла заструилось меж моих пальцев, согревая и щекоча одновременно. Но почудилось мне нечто, чего раньше не было. Нечто такое мне родное. Темное. И определенно живое.

Я недоуменно провел рукой по ее телу и замер, забыв выдохнуть. Моя жена была беременна. Значит…

А что это значит? У меня будет сын, которого мне надо будет научить быть темным. Как когда-то научили меня.

— Только попробуй! — Лада проснулась, мгновенно почувствовав мою боль, — вот еще глупости!

— Но, он же темный.

— Темный. И такой глубокой тьмы! — Лада счастливо улыбнулась и прижала мою ладонь к своему животу, — посмотри сам.

Я посмотрел. Маленький человечек, телу которого еще только предстояло принять человеческие очертания, уже имел свою ауру. Не просто темную, а антрацитово-черную!

— Красиво, правда? И Дан. Ты можешь не уметь любить, но я этого ребенка люблю. И лучше убей меня сразу после его рождения, чем заставь смотреть, как он страдает. Давай ты выкинешь из головы педагогику твоего папы, и мы попробуем его воспитать как-нибудь по-другому, а?

Она говорила это ровно, но в голосе ее послышалась сталь. И отблеск той боли, которая поселилась в ней, после того случая с Хельной.

— Но как?

— Ну, ты же ученый? Вот и будем экспериментировать.

Она заглянула в мои глаза просительно и твердо одновременно. Мне стало понятно, что за этого ребенка, она перегрызет глотку и мне самому.

Где-то внутри меня забурлила злость.