Хантер Томпсон - Страх и отвращение в Лас-Вегасе

• Название: Страх и отвращение в Лас-Вегасе
• Автор: Хантер Томпсон
• Жанр: Контркультура
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017486-1

«У нас в распоряжении оказалось две сумки травы, семьдесят пять шариков мескалина, пять промокашек лютой кислоты, солонка с дырочками, полная кокаина, и целый межгалактический парад планет всяких стимуляторов, транков, визгунов, хохотунда… а также кварта текилы, кварта рома, ящик Бадвайзера, пинта сырого эфира и две дюжины амила...»

Тотальный словесный террор выброшен на страницы книги культового американского писателя Х. С. Томпсона, временами напоминающей карманную атомную бомбу, взрывающую великий образ Американской Мечты. Роман выдержал около тридцати переизданий, переведен на многие языки. Характеристику книги как абсолютного бестселлера упрочила экранизация известным режиссером Терри Гильямом.

---

Человек-смокинг начал лепетать что-то про правила «пожарной безопасности», но адвокат отказался слушать. В конце концов, после непристойного шума, человек пустил нас просто так, с тем только условием, что мы будем тихо стоять сзади и не курить.

Мы пообещали, но, попав внутрь, немедленно распоясались. Напряжение было слишком велико. Дебби Рейнольдс хиляла по сцене в серебряном афропарике… под мелодию «Сержанта Пеппера», выдуваемую золотой трубой Гарри Джеймса.

— Господи, какое холуйское говно! — воскликнул мой адвокат. — Мы застыли во времени!

Тяжелые лапы сдавили наши плечи. Я вовремя успел сунуть гашишную трубочку назад в карман. Вышибалы проволокли нас по холлу и крепко держали напротив входной двери, пока подгоняли нашу тачку. «Все, проваливайте, — сказал темно-красный смокинг. — Мы даем вам шанс убраться отсюда подобру-поздорову. Если у Дебби есть такие друзья, как вы, ребята, она еще в большей беде, чем я думал».

— Еще посмотрим, кто кого! — крикнул мой адвокат, когда мы отъезжали. — Ты шизанутое хуйло!

Я подъехал к казино «Цирк-Цирк» и припарковался у служебного входа. «Вот это то самое место, что нужно, — сказал я. — Они никогда нам здесь не вставят».

— Где эфир? — спросил мой адвокат. — Этот мескалин не цепляет.

Запалив кропалик в трубке, я дал ему ключ от багажника. Он вернулся с бутылкой эфира, откупорил ее, вылил немного на платок и, глубоко вдыхая, залепил им свою физиономию. Я промокнул другой платок и осквернил им свой нос. Запах подавлял, сметал все на своем пути, невзирая на отъехавшую башню. И вскоре мы, пошатываясь, неуверенно ковыляли вперед по ступенькам, по направлению к входу, глупо смеясь и поддерживая друг друга, как пьяные.

Это главное преимущество эфира: от него ты начинаешь вести себя, как деревенский пьяница в старом ирландском романе… полное расстройство вестибулярного аппарата, расплывшаяся картинка перед глазами, никакого равновесия, онемевший язык — разрыв дипломатических отношений между телом и мозгом. Что интересно: так как мозг продолжает функционировать более или менее нормально, ты в натуре можешь видеть со стороны свое тело, оказавшееся в кошмарном положении, но контролировать ты его не в состоянии.

Добираешься до турникета, ведущего к «Цирк-Цирку», и понимаешь, что, когда туда доползешь, тебе надо сунуть мужику два доллара, иначе он не пустит внутрь… но, когда доползаешь, все происходит не так, как у людей: ты недооцениваешь расстояние до турникета, и с грохотом падаешь навзничь, неуклюже пытаешься приподняться, хватаясь за пожилую даму чтобы не свалиться окончательно; какие-то злобные завсегдатаи клуба «Ротари» пихают тебя в спину, и ты думаешь: «Что здесь происходит? Что случилось?». Затем слышишь в ответ свое бормотание: «Собака выебла Папу Римского, а я не виноват. Осторожно!… Какие деньги? Меня зовут Бринкс; я родился… родился? Не без урода… Овцу по боку… Женщин и детей в бронемашину: приказывает капитан Зип».

Ох, дьявольский эфир — совершенный наркотик тела. Разум, не способный общаться с позвоночником, в ужасе содрогается. Руки безумно шарят в воздухе… Вытащить деньги из кармана невозможно… искаженный смех и шипение изо рта… застывшая на лице улыбка.

Эфир — отличный наркотик для Лас-Вегаса. В этом городе любят пьяных. Легкая добыча. Свежатинка. Так что они протащили нас через турникет и бросили внутри как мусор.

«Цирк-Цирк» — это именно то, чем бы занимался богемный мир в субботу вечером, если бы наци выиграли войну. Это Шестой Рейх. На первом этаже, как и в других казино, полно игральных столов… но в этом месте было еще четыре яруса в стиле цирковой палатки… обычаи и нравы странного сумасшествия сельских ярмарок — польских карнавалов — обретали новую жизнь в этом пространстве. Прямо над игральными столами растянута пружинистая сетка, на которой 40 Летающих Братьев Каразито, вместе с четырьмя Росомахами в намордниках и шестью Сестрами-Нимфетками из Сан-Диего, исполняют лихо закрученную трапецию. Внизу, на главном этаже, ты режешься в блэк джэк, ставки растут, случайно смотришь вверх, а там, в считанных сантиметрах над твоей головой, полуголую четырнадцатилетнюю девочку преследует на бреющем полете рычащая росомаха, с которой в свою очередь сходятся в смертельной воздушной схватке две серебристые полячки, спрыгнувшие с противоположных балконов… Они встречались в воздухе над шеей росомахи… Падая прямо на игральные столы, полячки подхватывали животное, но тут пружинила сетка, и они снова взлетали вверх под купол, разделялись в воздухе в трех противоположных направлениях и снова было падали вниз, как их подхватывали трое Корейских Котят и затаскивали обратно, каждый на свой балкон.

Это безумие продолжалось без продыху, но никто, похоже, не обращал на него ни малейшего внимания. Азартные игры, гэмблинг, проходят на главном этаже двадцать четыре часа в сутки, и цирк никогда не кончается. Тем временем на всех верхних балконах посетителей разводили любой немыслимой и эксцентричной хуйней. Отстрели печенье с сосков трехметровой блондинки-лесбиянки и выиграй козочку из сладкой ваты. Встань напротив этой фантастической машины, мой друг, и всего за 99 центов твое двухсотфутовое изображение появится на гигантском экране над центром Лас-Вегаса. Еще 99 центов башляешь за аудиосообщение. «Скажи все, что ты хочешь, дружок. Они услышат тебя, на этот счет не беспокойся. Помни, что ты будешь ростом в двести футов».

Господи Иисусе. Я мог представить себе, как лежу в постели, в номере отеля «Минт», полусонный, лениво уставившись в окно, и вдруг откуда ни возьмись, в полночном небе появляется похабная двухсотфутовая фигура алкаша-наци, вопящего всему миру прописную истину: «Вудсток Убер Аллес».

Сегодня ночью мы задернем все шторы. Такая штука может посадить на измену любого нарколыгу, заставить его метаться в панике по комнате, как пинг-понговый шарик. Галлюцинации вообще довольно противны. Но через некоторое время ты учишься приспосабливаться к таким явлениям, как визит покойной бабушки, ползущей по твоей ноге с ножом в зубах. Большинство знатоков кислоты легко могут справиться с подобного рода вещами.

Но никто не сможет выдержать другой полет — допустить возможность, что каждый кислотный маньяк может прийти в «Цирк-Цирк» с долларом и 98 центами и неожиданно появиться в небе над центром Лас-Вегаса, в двенадцать раз больше Господа Бога по образу и подобию, выкрикивая все, что только в голову взбредет. Нет это не очень хороший город для психоделических веществ. Реальность сама слишком удолбана.

Добротный мескалин вставляет медленно. Первый час все ждешь, потом в середине второго часа начинаешь изрыгать проклятия в адрес того, кто подсунул тебе это фуфло, потому что ничего не происходит, а затем… ХУЯК! Жестокий, глубокий приход, странная яркость красок и вибраций… очень суровое испытание в таком месте, как «Цирк-Цирк».

— Мне неприятно это говорить, — начал мой адвокат, как только мы расположились в баре «Карусель» на втором ярусе, — но это место достает меня. Мне кажется, я чувствую, что на меня накатывает страх.

— Чепуха, — сказал я. — Мы прибыли сюда в поисках Американской Мечты, и сейчас, когда нас занесло прямо в этот водоворот, ты идешь на попятный. — Я схватил его за бицепс и крепко сжал. — Ты должен осознать, что мы нащупали главный нерв.

— Я знаю, — сказал он. — От этого меня и охватывает страх.

Эфир весь выветрился, кислота давно уже отпустила, но мескалин по-прежнему крепко держал за небольшим круглым золоченым пластиковым столиком. Мы описывали на карусели круги вокруг бармена.

— Во, ты только глянь, — заволновался я. — Две бабы ебут белого медведя.

— Пожалуйста. — протянул он. — Не говори мне таких вещей. Не сейчас, — он дал знак официантке, чтобы она принесла еще два «Диких Индюка». — Это моя последняя выпивка. Сколько ты сможешь мне одолжить?

— Немного, — сказал я. — А что?

— Мне надо идти.

— Идти?

— Да. Немедленно покинуть страну.

— Остынь и успокойся. Через несколько часов ты будешь как огурчик.

— Нет. Это серьезно.

— Джордж Метески тоже был серьезным. И посмотри, что они с ним сделали?

— Не еби мне мозги! — заорал он. — Еще один час в этом городе, и я убью кого-нибудь.

Я видел, что он на пределе. Сел на измену от пугающего напряжения на пике мескалинового путешествия.

— О'кей, — сказал я. — Я одолжу тебе чуток денег. Давай выйдем на улицу и посчитаем, сколько у нас осталось.

— А мы сможем это сделать?

— Ну, это зависит от того, скольких людей мы обматерим отсюда и до входа. Ты готов уйти спокойно?

— Я хочу уйти быстро, — выпалил он.

— О'кей. Давай оплатим этот счет и очень медленно встанем. Мы оба слетели с катушек. Это будет долгий поход.