Патриция Бриггз - Скрещенные костями

• Название: Скрещенные костями
• Автор: Патриция Бриггз
• Жанр: Фэнтези

---

Он выругался и шагнул обратно ко мне, обнимая. Адам теснее притянул меня к себе, издавая низкие, успокаивающие звуки. Он нежно укачивал меня.

Я глубоко вдохнула воздух, насыщенный запахом Адама и попыталась думать. Обычно, это не представляет для меня проблемы.

Но обычно я и не нахожусь обнажённая в объятиях самого волнующего мужчины из всех, кого я знаю.

Я неправильно поняла, чего он хочет.

Чтобы убедиться, я откашлялась.

- Когда ты сказал, что сегодня тебе необходим мой ответ на твоё требование, ты на самом деле не имел в виду секс?

Его тело невольно дёрнулось, когда он засмеялся; его подбородок потёрся об моё лицо. "Так значит, ты думаешь, что я из тех людей, которые способны на подобное? После того, что случилось на прошлой неделе?"

-Я думала, что так принято,- пробормотала я, чувствуя что мои щеки начинают пылать.

- Сколько времени ты провела в стае Маррока?

Он знал, сколько. Он просто заставлял меня почувствовать себя глупо.

- Создание пары - это не то, о чем любой готов был мне рассказать, - ответила я, защищаясь. - Только Сэмюэль…

Адам снова засмеялся. Одна его рука лежала на моём плече, а другая, легонько лаская, двигалась по моим ягодицам. Должно было быть щекотно, но не было.

- Я просто уверен, что тогда он говорил тебе правду, всю правду, и ничего, кроме правды.

Я сжала его сильнее. Каким-то образом мои руки оказались на его пояснице.

- Возможно, нет. Так все, что тебе нужно, это мое согласие?

- Это не поможет со стаей до тех пор, пока связь не будет реальна. Но я подумал, что, если Сэмюэль не будет стоять между нами, то ты сможешь решить, заинтересована ты или нет. Если бы ты была незаинтересована, то я мог бы перегруппироваться. Если бы ты согласилась быть моей, то ради тебя я мог бы ждать до тех пор, пока Ад не замерзнет.

Его слова звучали разумно, но его запах говорил мне о другом. Он говорил мне, что мои спокойные интонации уняли его тревоги, и думает он далеко не о нашем разговоре.

Достаточно честно. Быть так близко к нему, ощущать жар его тела рядом с моим, чувствовать, как учащается его пульс, потому что он хочет меня… кто-то однажды сказал мне, что сильнейший афродизиак - это осознание того, что ты желанна. Для меня это безусловная правда.

- Конечно, - произнес он все тем же на удивление спокойным голосом, - сказать гораздо легче, чем сделать. Так что мне нужно, чтобы ты меня останавливала, хорошо?

- Хммм, - протянула я. Он принёс с собой ощущение чистоты, которое лучше, чем душ, смывало с моей кожи прикосновения Тима, но только когда Адам дотрагивался до меня.

- Мерси.

Я опустила руки ниже, скользя ими под поясом его джинс и легонько царапая кожу ногтями.

Он прорычал что-то ещё, но никто из нас не слушал. Он повернул голову и наклонил её. Я ожидала чего-то серьёзного, но он был игрив, когда укусил меня за нижнюю губу. Ощущение жёсткости его зубов родило покалывание на кончиках моих пальцев, пронеслось дрожью мимо моих коленей до самых мысков. Мощная вещь - зубы Адама.

Я обняла его, чтобы дотянуться до кнопки на его джинсах, и Адам вскинул голову и положил ладонь поверх моей.

Потом я тоже услышала это.

- Немецкая машина, - сказал Адам.

Я вздохнула, тяжело прислоняясь к нему.

- Шведская, - поправила я. - Четырёхлетний Вольво с кузовом "универсал". Серый.

Он посмотрел на меня с удивлением, быстро сменившимся пониманием.

- Ты знаешь эту машину.

Я застонала и попыталась спрятать лицо на его плече.

- Проклятье. Это всё газеты.

- Кто это, Мерси?

Зашуршал гравий, и свет фар отразился в моих окнах, когда машина повернула на подъездную дорожку.

- Моя мама, - ответила я Адаму. - Она нереально точно выбирает время. Я должна была понимать, что она прочитает о… об этом.

Мне не хотелось говорить вслух, что произошло со мной, что я сделала с Тимом. Во всяком случае не тогда, когда я, почти обнаженная, стояла рядом с Адамом.

- Ты не позвонила ей.

Я отрицательно покачала головой. Я знала, что должна была. Но это была одна из тех вещей, с которыми я просто не могла встретиться лицом к лицу.

Теперь Адам улыбался.

- Одевайся. Я задержу её до тех пор, пока ты не будешь готова выйти.

- Я никогда не буду готова к этому, - сказала я.

Он спокойно наклонился ко мне, и уперся лбом возле меня: - Мерси. Все будет хорошо.

Затем он вышел, закрыв за собой дверь в мою спальню, когда дверной звонок прозвонил в первый раз. Он прозвонил ещё дважды перед тем, как Адам открыл входную дверь, хотя он совсем не был медлительным.

Я схватила одежду и отчаянно попыталась вспомнить, вымыта ли посуда после ужина. Была моя очередь. Если бы была очередь Сэмюэля, то беспокоиться было бы не о чем. Это было глупо. Я знала, что посуда беспокоит её меньше всего, но эти мысли позволяли мне не паниковать.

У меня не было мысли даже позвонить ей. Может, лет через десять я была бы готова.

Я натянула штаны и, оставаясь босиком, занялась неистовыми поисками бюстгальтера.

- Она знает, что ты здесь, - сказал Адам по другую сторону двери, словно он жался к ней.

- Она выйдет через минуту.

- Я не знаю, кем ты себя возомнил, - голос моей матери был низким и опасным, - но если ты сейчас же не уберешься с дороги, то это будет не важно.

Адам был Альфой местной стаи вервольфов. Он обладал крутым нравом. Он мог быть очень упрямым, когда необходимо, но он не имел ни шанса против моей мамы.

-Бюстгальтер, бюстгальтер, бюстгальтер, - возликовала я, когда вытащила его из корзины грязного белья и тут же натянула. Я крутилась волчком в поиске вещей по комнате так быстро, что не удивилась бы, если бы ковер задымился. -Футболка. Футболка, - я выворачивала содержимое своих ящиков, найдя и отбросив две футболки. - Чистая футболка, чистая футболка.

- Мерси? - позвал Адам с ноткой отчаяния в голосе - как хорошо мне известно это чувство.

- Мам, оставь его в покое! - крикнула я. - Я сейчас выйду.

Недовольная, я пристально осмотрела комнату. Где-то у меня должна быть чистая футболка. На мне как раз была одна, но она куда-то исчезла, пока я искала бюстгальтер. Наконец я надела футболку с надписью "1984: Правительство для дураков" на спине. Она была чистой, или по крайней мере пахла не слишком сильно. Масляное пятно на плече выглядело неотстирываемым.

Я глубоко вдохнула и открыла дверь. Мне пришлось обойти Адама, который стоял, прислонившись к двери.

- Привет, мам, - беззаботно сказала я. - Я вижу ты познакомилась с моим…

Моим кем? Моей парой? Я не думала, что моей матери нужно было это знать.

- Я вижу, ты познакомилась с Адамом.

- Мерседес Афина Томпсон, - отрывисто сказала моя мать. - Объясни мне, почему о том, что произошло с тобой, я должна узнавать из газет?

Я избегала её взгляда, но как только она назвала меня полным именем, у меня не осталось выбора.

В моей матери всего пять футов роста. Она лишь на семнадцать лет старше меня, и это значит, что ей ещё нет пятидесяти, а выглядит она и вовсе на тридцать. Она до сих пор могла носить пряжки - призы за победы в скачках вокруг бочек (одна из дисциплин родео - прим. переводчика) - на их оригинальных поясах. Она блондинка - я уверена, что это её натуральный цвет, - но оттенок меняется каждый год. В этом году он был рыжевато-золотистым. У неё большие невинные голубые глаза, чуть вздёрнутый нос и полные, округлые губы.

С посторонними она иногда играет в глупую блондинку, хлопая ресницами и добавляя в голос хрипотцы, которую узнает любой, кто смотрел старые фильмы вроде "В джазе только девушки" или "Автобусная остановка". Насколько я знаю, моя мать ни разу в жизни сама не меняла сдувшуюся шину.

Если бы резкий нотки гнева в ее голосе не дополнялись бы темными кругами под ее глазами, я бы могла ответить тем же. Вместо этого, я просто пожала плечами.

- Я не знаю, мам. После того, как это произошло… Я несколько дней оставалась койотом.

Я представила полу-истеричный образ того, как звоню ей и говорю: "Кстати, мам, угадай, что случилось со мной сегодня…"

Она посмотрела мне в глаза и, я думаю, увидела больше, чем мне бы хотелось.

- Ты в порядке?

Я уже собиралась сказать "да", но время, прожитое с существами, умеющими чуять ложь, подарило мне привычку отвечать честно.

- По большей части да, - сказала я, идя на компромисс. - Помогает то, что он мёртв.

Было унизительно, что опять появилась тяжесть в груди. Я дала себе столько времени пожалеть себя, сколько могла позволить.

Мама могла обнимать своих детей, как любой из самых лучших родителей, но я должна была больше ей доверять. Она знала, насколько важно крепко стоять на своих двоих. Кисть её правой руки была сжата в напряжённый кулак, но когда она заговорила, её голос был оживлённым.