Анатолий Тарас - Краткий курс истории Беларуси IX-XXI веков

• Название: Краткий курс истории Беларуси IX-XXI веков
• Автор: Анатолий Тарас
• Жанр: История

Мы, беларусы, восстановили свою древнюю государственность и уверенно движемся в будущее. Мысль о том, что наше государство не может быть по-настоящему суверенным, если пользуется чужими историческими концепциями, становится популярной в обществе. В этой книге события отечественной истории показаны с национальной точки зрения.

Главное достоинство книги в том, что автор смог рассказать обо всех важнейших событиях, происходивших на территории расселения беларуского этноса за 12 столетий. Его рассказ начинается с возникновения древних племен, а завершается провозглашением независимости Беларуси. При этом автор опровергает многие мифы и заблуждения, распространенные как в массовом сознании, так и в современной историографии.

Структура книги удобна для использования ее в качестве схемы при самостоятельном изучении беларуской истории. Указаны 100 названий книг, рекомендуемых тля этого. Книга написана простым понятным языком и, несмотря на обилие фактических сведений, легко читается.

---

7 октября, воспользовавшись непогодой, Хованский попытался обходным манёвром атаковать лагерь Жеромского, надеясь застать того врасплох. Однако литвины своевременно заметили этот манёвр, поэтому московиты вернулись на прежние позиции так и не вступив в бой. В тот же день к Жеромскому присоединились хоругви С. Кмитича и Н. Хлевинского. Теперь литвины имели около 13 тысяч человек, примерно поровну конницей и пехотой.

На следующий день, 8 октября, маршалок решил вступить в бой. Выйдя из лагеря, он послал в атаку кавалерию полковника Одаховского. Не добившись успеха, Одаховский повернул назад. Московиты, преследуя его, пошли пятью колоннами. Приблизившись к противнику на ружейный выстрел, они открыли по войскам Жеромского мушкетный и артиллерийский огонь.

Оказавшись под огнем, литвины не имели другого выхода, кроме как снова пойти в атаку. Но складки местности не позволяли им развернуть по фронту больше, чем половину своих войск. Все же литвинские конники преодолели под сильным огнём московитов болотистый ручей. После этого они увязли в бою с московской пехотой, прикрытой рогатками и плотным строем пикинеров, а Хованский контратаковал расстроенные ряды противника своей дворянской конницей и рейтарскими ротами.

Понеся потери, литвины отступили. Однако Хованский не смог развить успех. Вернувшись в полевой лагерь, Жеромский, ожидая прихода подкреплений, вступил в переговоры с Хованским. Переговоры и мелкие стычки продолжались до 22 октября.

В ночь с 22 на 23 октября к Жеромскому пришла конная дивизия С. Чарнецкого. Теперь у них было превосходство над силами Хованского. Увидев это, Хованский в ночь с 24 на 25 октября скрытно ушел из лагеря. Но за два часа до рассвета, его войска столкнулись с кавалерией и пехотой Чарнецкого, совершавших обходной манёвр с целью окружения лагеря московитов.

Утром 25 октября польская кавалерия, получив известие, что московские войска оставили лагерь, вошла туда. Однако Хованский успел к этому времени повернуть назад и подготовиться к отражению атаки. В предрассветном тумане поляки попали в засаду и понесли значительные потери. С подходом пехоты противника, Хованский развернул свое войско по фронту и дал бой превосходящим силам противника. Когда же польская кавалерия вышла из московского лагеря и построилась для атаки, он вновь отступил, заняв позицию на опушке леса. Но теперь польско-литовскому войску удалось сломить сопротивление московитов. Их боевые порядки были взломаны, управление войсками потеряно. Первым побежал Ордин-Нащекин, вслед за ним и Хованский. Бой превратился в избиение бегущих до самого Полоцка.

Хованский едва избежал плена (в плен попал его сын Алексей). Он немедленно ушел из Полоцка в Великие Луки, но, как всегда, наврал царю о победе (не зря у него было прозвище «тараруй» — пустомеля). Факты утверждают обратное. Хованский потерял до 5 тысяч человек убитыми, около тысячи — пленными, весь обоз (с чудотворной иконой Богоматери и войсковой казной), 130 знамен и штандартов, всю артиллерию (9 пушек). Многих московских ратников, разбежавшихся по окрестным лесам, вырезали крестьянские отряды самообороны и партизаны («шиши»).

На торжества по случаю этой победы прибыл король Ян II Казимир. Он требовал развивать наступление, но войска, состоявшие в основном из наемников, отказались сражаться, т. к. уже давно не получали денежного содержания. Нет денег, нет и службы!

Глава 8. УПАДОК ВКЛ И РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ (1667-1795 гг.)

«О, Литва! Отчизна моя!

Только тот оценит тебя,

кто потерял навсегда!»

(Адам Мицкевич).

1. Социально-политический кризис в ВКЛ

Главный фактор развала государства — как наглядно показали события последних 25 лет в СССР и России, в странах арабского Востока — не экономический кризис. Главное — кризис идеологии, отсутствие политического, морального и религиозного единства граждан. Этот тезис полностью соответствует особенностям жизни общества в Речи Посполитой со второй половины XVII века и до последних лет ее существования.

Раскол в обществе

За три с половиной столетия, прошедших со времени установления династии Гедиминовичей и до окончания «Потопа», в ВКЛ возникла глубокая рознь между крестьянством и другими слоями общества. Крестьяне, составлявшие 80-85 % населения, ненавидели «панов» (землевладельцев), презирали горожан и вообще образованных людей. Произведения народного фольклора отражают этот факт с полной откровенностью.

С другой стороны, ополяченная (окатоличенная) часть населения ВКЛ (паны-землевладельцы, значительная часть горожан) держала себя обособленно от православно-униатской ее части.

Этот разрыв сыграл поистине роковую роль в истории ВКЛ. Магнаты и шляхтичи стали ощущать себя «поляками литовского происхождения», тогда как крестьяне называли себя просто «здешними» («тутэйшымі»).

Более того, элита мало-помалу прониклась мыслью о том, что не только образом жизни, но и происхождением она противоположна простому народу (людям «подлого звания», «хамам», «быдлу»), составлявшему основу нации. А эти «тутэйшие», соответственно, все больше и больше мечтали о социальной справедливости (о «воле», о жизни без «панов»).

Вдобавок ко всему в декабре 1696 года, уже после смерти короля Яна Собеского (он умер в июне), паны Рады ВКЛ приняли решение о переводе государственного делопроизводства со старобеларуского языка на польский. Понятно, что такое решение тоже способствовало усилению противоречий между основной массой населения и правящим сословием.

Польский профессор-эмигрант Станислав Косцялковский в 1953 году так характеризовал степень распространения польской культуры в ВКЛ к началу разделов Речи Посполитой:

«Все христианское мещанство городов и местечек этих земель (Беларуси), от работников до ремесленников, купцов, торговцев и чиновников, все духовенство, а также вся интеллигенция, полуинтеллигенция городская и сельская, все помещики от беднейшего до самого богатого и высоко стоявшего в общественной иерархии, как равно вся шляхетская демократия, очень многочисленная в некоторых местностях, застенковая и загородная шляхта, иногда весьма бедная и не отличавшаяся от простых крестьян, — все это было в культурном отношении таким же, как и общество, принадлежавшее к тем же слоям населения прочих земель Речи Посполитой.

Сельское же крестьянское население сохранило сокровища старолитовского или беларуского прошлого. Оно жило в своей сословной обособленности отдельной культурной жизнью. Оно говорило по-беларуски, часто не понимая польского языка».

Магнатско-шляхетский сословный эгоизм

Еще в 1545 году Венцеслав Миколаевич (ок. 1490-1560) написал под псевдонимом Михалон Литвин книгу «О нравах татар, литвинов и московитов». Ее напечатали только в 1617 году, спустя полвека после смерти автора. Тем не менее, она оказалась весьма актуальной. В чем видел М. Литвин (В. Миколаевич) причину упадка ВКЛ? — в плохой работе центрального аппарата власти (канцелярии великого князя);

— во всеобщем взяточничестве чиновников и судей;

— в дефиците бюджета (плохо поступали налоги, не вводились вовремя новые);

— в проблемах с созывом посполитого рушения (ополчение себя изжило, нужна была регулярная армия, лучше всего — наемная).

Все эти «язвы» имели одно основание — эгоизм магнатско-шляхетского сословия. Оно ставило на первый план личные интересы в ущерб интересам государства и всего общества. Главная идея «шляхетских вольностей» по сути дела сводилась к тезису о том, что личное важнее общественного.

Ряд привилеев, изданных за время от Казимира III Великого (ум. в 1370 г.) до Стефана Батория (ум. в 1586 г.) создали юридическую основу комплекса прав и привилегий шляхты. Это: равенство всех шляхтичей перед законом, их право на свободное избрание короля, на свободу голоса, на протест, на неприкосновенность шляхтича и его имения (в т. ч. запрет обысков). Теоретически, шляхтич не мог безнаказанно совершить убийство, поджог, изнасилование, лишить свободы другого шляхтича, грабить с оружием в руках — все остальное ему дозволялось.

Король Речи Посполитой без согласия посольской избы (т. е. представительства шляхты от всех поветов) не мог вводить налоги, собирать ополчение, объявлять войну, издавать законы, касающиеся шляхты. Любое нарушение «вольностей» трактовалось как стремление к абсолютизму, любая попытка проведения реформ — как покушение на шляхетские вольности.

В результате общегосударственные задачи становились жертвой интересов магнатско-шляхетских группировок. Так было и в Королевстве Польском, и в Великом Княжестве Литовском.