Эллен Датлоу - Секс с чужаками

• Название: Секс с чужаками
• Автор: Эллен Датлоу
• Жанр: Научная Фантастика

«Секс с чужаками» — одна из наиболее ярких, сильных и смелых тематических нф-антологий рубежа 80-х — 90-х годов, с неординарными, провокативными рассказами, запоминающимися своим разнообразием. Чуть больше половины всех вещей были написаны специально для нее (Скотт Бейкер, К.У. Джетер, Лиза Таттл, Льюис Шайнер, Джефф Раймен, Пэт Мерфи и др.), остальные — репринтные (Х. Эллисон, Ф. Фармер, Дж. Типтри-мл., Ли Кеннеди, Конни Уиллис и др.). Также в книгу вошло эссе Ларри Нивена и предисловие Уильяма Гибсона.

---

Он смотрел, как его отец скатывает банкноты в ком и засовывает их в пиджачный карман. У него самого ладони еще болели и чтобы остудить их, он взялся за стоящую перед ним на столе пивную бутылку.

— Да уж, эта хреновина и жжется, — его отец сделал знак бармену. — После этого маленького ублюдка мне придется опрокинуть еще пару склянок.

Кто-то прошел к их кабинке, но это был не бармен. Он поднял взгляд и увидел одного из спутников, одного из дружков отца, который отсутствовал все время, пока они возились с человечком и ящичком.

— Пусти-ка, — дядя Томми подтолкнул его в бок. — Сдается мне, что сейчас как раз мой черед.

Он не знал, что дядя имеет в виду, однако поднялся, чтобы Томми смог выскользнуть боком из кабинки. Место дяди занял другой и тут же принялся шарить среди бутылок, стоящих на столе, в поисках той, которая вот только что тут была и которую он не докончил. Прежде чем сесть, он увидел, как дядюшка Томми пересекает бар, протискиваясь между спинками окруживших столики стульев. В углу находилась дверь со значком, не требующим пояснений — стоячей фигуркой, означающей мужской туалет. Но Томми шел не туда. Дядя откинул занавес, прикрывавший дверь в боковой стене, и исчез за ним. Он сел, но продолжал поглядывать на занавес, прихлебывая пиво, которое согрелось в его руках и стало теплым.

Потом — он не знал, много ли времени прошло — дядя Томми вернулся. Остановился перед кабинкой, прямо возле него.

— Ну, давай, парень, — его отец, сидевший с той стороны стола, пару раз ткнул в воздух большим пальцем. — Подымайся, дай своему старому дядюшке посидеть.

Дядя пах теперь по-другому, потом и чем-то еще. Он встал, слегка отодвинувшись — этот запах бил в ноздри, словно от какго-нибудь животного — и дал дяде проскользнуть в кабинку. Он снова сел. На физиономии дяди Томми играла широченная ухмылка. Оглядев стол, он увидел, как двое ребят потихоньку перемигнулись, а затем вновь запрокинули бутылки. Томми искоса посмотрел на него, потом наклонился над столом и выплюнул полный рот крови. Столько, что залило всю поверхность стола, сшибая пустые бутылки.

И он уже не сидел в кабинке, рядом со своим дядей. Он выскочил в зал, как выскакивают из переворачивающегося автомобиля; он зашатался и чуть не упал спиной вперед. Стоя в паре футов от кабинки, он слушал, как люди в ней молотят по столу и рыдают от хохота, еще громче, чем когда человечек с ящичком ударил его током.

— Том, ах ты безмозглый… — отец весь покраснел и задыхался от смеха.

По подбородку у дяди Томми текла красная струйка, похожая на ручеек крови, который достиг уже края стола и побежал вниз. Довольно-таки пьяный, дядя с улыбкой оглядывал стол и ребят, довольный своей шуткой. Обернувшись, дядя улыбнулся и ему своей мокрой улыбкой, сквозящей красным между зубов.

Смех угас, мужчины качали головами и вытирали слезы в уголках глаз. Каждый как следует приложился к своему пиву. Тут-то он и увидел, что места в кабинке для него не осталось. Все чуть подвинулись и заняли место целиком; дядя сидел прямо на том конце, где раньше был он.

Они ничего не сказали, но он понял, что это значит. Он повернулся и посмотрел мимо стойки на штору, прикрывающую ту дверь. Это значило, что сейчас его очередь.

Женщина провела ладонью по его шее.

— Ты ведь раньше не был здесь, верно? — она улыбнулась ему. По-настоящему улыбнулась, не насмехаясь.

— Нет… — он покачал головой. Ее ладонь была холодной на ощупь на фоне жара, прихлынувшего к его коже. Он ткнул пальцем назад через плечо. — Я пришел со своим отцом и его друзьями.

Ее взгляд скользнул мимо его глаз, туда, где ее пальцы запутались в его волосах.

— Ага… — сказала она. — Я знаю твоего папу.

Она поднялась с кровати. Он сидел и смотрел, как она стоит у небольшой полочки, прибитой к стене. На полочке стояло зеркало в пластмассовой рамке, висело полотенце и лежал кусок мыла. Смотрясь в зеркальце, она сняла висевшие в ушах сережки, осторожно вытаскивая изогнутые крючки. Эти сережки, золотые, она положила перед зеркальцем.

— Ну, тебе не о чем беспокоиться, — она говорила, обращаясь к зеркалу. — Всегда бывает ведь первый раз. Потом уже легче, — она стерла пятнышко с кожи в уголке глаза. — Вот увидишь.

Когда он откинул штору и шагнул в темноту из освещенного бара, и шум смеха и разговоров сзади стал глуше, то даже не смог увидеть, куда попал, пока не почувствовал, как женщина взяла его за руку и провела еще немного дальше, туда, где лампочка, свисавшая с потолка коридора, освещала двери, ведущие во множество маленьких комнат. Одна из дверей открылась, из нее вышел человек и прошел мимо него в узком проходе, и от этого человека на него повеяло запахом, таким же, как запах дяди Томми, когда тот вернулся в кабинку.

Когда женщина закрыла дверь и подошла к кровати, чтобы сесть рядом с ним, он на миг задержал дыхание, потому что думал, что от нее тоже будет пахнуть этим сырым запахом, похожим на запах пота, только острее. Но от нее пахло чем-то сладким, чем женщины сбрызгивают себя из бутылочек, всегда хранящихся на их туалетном столике. Это заставило его осознать, что она первая женщина, первый человек женского пола, рядом с которым он оказался, казалось, за много дней. С тех пор, как отправился сюда на машине с отцом, дядей и их приятелями, он был стиснут ими — когда они мчались в ночи и потом, когда теснились за столиком, а та же самая ночь катила свои волны по улицам снаружи, так что он уже ничего не чуял, кроме их пота, запах которого глубоко засел в горле.

— Слушай, ты же не хочешь все замарать, — женщина возвращалась к кровати, одетая в белую комбинацию, блестевшую в тусклом свете. — Давай лучше снимем это, — она нагнулась, коснувшись его лица своими темными волосами, и начала расстегивать ему рубашку. Ему было холодно; капельки пота на руках и плечах остывали, соприкоснувшись с воздухом в комнате. Женщина села и откинулась на подушку, уронив его рубашку на пол.

— Подойди чуть ближе, — она протянула к нему руки. — Видишь… Совершенно нечего бояться, — ее голос понизился до шепота, однако продолжал каким-то образом заполнять маленькую комнатку; он выедал все пространство, так что оставалась только кровать и она на ней.

— Мы будем все делать медленно, чтобы ты не испугался, — она улыбнулась ему, проводя рукой по его ребрам. Она была намного старше него; находясь к ней так близко, он различал крошечные морщинки у нее вокруг глаз и кожу, ставшую мягкой и тонкой вокруг суставов и потемневшую под ними. Под сладким запахом скрывалось что-то другое; когда он вдохнул ее дыхание, оно скользнуло вниз по его горлу и там застряло.

— Смотри… — она взяла его за руку и повернула ее, так что показалась бледная кожа с той стороны, которая ближе к телу. Она провела ногтем вдоль синей вены, ведущей к его запястью, где бился пульс.

Она уронила его руку и протянула свою. Всего на секунду, а потом, казалось, о чем-то вспомнила. Она приподняла бедра, чтобы комбинация с них соскользнула, а потом выскользнула из нее совсем, одним быстрым движением, словно змея, сбрасывающая кожу. Она бросила комбинацию на пол рядом с его рубашкой.

— А теперь смотри… — она провела пальцем вдоль вены на своей руке. Ее ноготь оставил вдоль вены длинную тонкую отметину. Она сделала то же самое еще раз, и отметина стала глубже. Затем вокруг ее ногтя появилась красная точка, где-то на середине предплечья. Она вонзила ноготь глубже, затем отвернула в сторону край белой кожи и вдоль ее руки от локтя до запястья раскрылся узкий разрез.

— Смотри, — прошептала она снова. Она поднесла руку к его лицу. Комната была теперь такой маленькой, что потолок давил сверху на его шею и он не мог отвернуться. — Смотри. — Она держала разрез открытым, оттягивая кожу и плоть пальцами. Вокруг них образовалась сеть красных линий, собиравшихся в более толсыте струйки, которые достигали ее локтя и там капали вниз. Красная лужица начала собираться между ее ногой и его коленом, там, где они своим весом продавили матрас.

Синяя линия внутри ее руки стала теперь ярче, отчетливей.

— Давай, — сказала она. — Коснись ее. — Она нагнулась вперед, приблизившись ртом к его уху. — Ты должен.

Он потянулся к ней — медленно — и положил кончики пальцев на синюю линию. На мгновение он почувствовал шок, словно от электрического удара, полученного от человечка в баре. Но не отнял руки от разреза, который женщина продолжала держать для него открытым. Кончиками пальцев он чувствовал, как дрожит внутри кровь.

Ее веки приопустились, так что она смотрела на него теперь сквозь ресницы. Улыбалась.

— Не уходи… — он видел, как движется язык между ее губ. — Есть еще что-то…

Ей пришлось выпустить края разреза, чтобы взять его за руку. Кожа и плоть сомкнулись на его пальцах, пониже костяшек. Он по-прежнему мог заглядывать внутрь разреза там, где их руки не давали ему закрыться.