Gedzerath - Рождение легиона

• Название: Рождение легиона
• Автор: Gedzerath
• Жанр: Фэнтези

События, произошедшие во время праздника Теплого Очага счастливо разрешены. Большинство невиновных наказано, большинство непричастных награждено, и выжившие в замке Ириса отправились по домам. Но что же делать мелкой сталлионградской пегаске, поклявшейся себе не допустить повторения произошедшего и уберечь так понравившийся ей новый мир от древнего и мрачного наследия ушедшей эпохи войн и раздоров?

---

«Бросок. Удар. Отскок. На трех ногах неудобно – нужно подняться на задние. Упереться распахнутыми крыльями в облачный покров. Поворот, удар!».

Услышав, как затихает голос его подопечного, атаман словно сорвался с цепи. Глухо клекоча, он с ненавистью бросился на меня, отбросив бесполезный кинжал и целясь мне в морду вытянутыми вперед когтистыми лапами. Признаться, если бы не огромные крылья, словно дополнительная пара конечностей, упиравшиеся в облако, мне вряд ли бы удалось остановить поджарую тушу взбесившегося бандита, но с их помощью, все оказалось гораздо проще. Я сделала полуповорот, перемещая весь вес на левое крыло, и вновь, с оттягом, ударила блеснувшим в свете утреннего солнца мечом.

Кажется, я все сделала правильно, и на этот раз плоскость меча, как ей и было положено, соприкоснулась с головой грифона, порождая глухой, смягченный перьями стук. Захрипев, главарь бандитов рухнул, словно подкошенный, в то время как я уже оборачивалась, поднимая меч, к своей последней жертве.

«Иногда разница между жестокостью и состраданием бывает очень тонкой – как лезвие грифоньего меча».

– «Vot eto tsirk!» – раздался надо мной грубый, молодой, с примесью вальяжной наглецы голос. Тяжело дыша, я с трудом дотянула до платформы, таща под собой связку из трех скрученных грифонов, и запнувшись, покатилась по доскам, закончив свой пусть в чьих-то жестких, покрытых металлом объятьях – «Ey, pyatnistaya, kuda letish? Glaza doma zabyla?».

Подняв голову, я с удивлением уставилась на крепкого, песочного цвета земнопони, иронично удерживавшего меня на вытянутых вперед ногах. Тело его было облачено в тяжелые, странного вида доспехи – грубые формы удивительным образом сочетались с продуманно расположенными ребрами жесткости, а покрытый темно-коричневым, ноздреватым налетом металл наводил на мысль о необычайной древности этого боевого облачения. Сверкавшие из-под шлема ярко голубые глаза очень иронично, хотя и не без удивление, обозревали мою тяжело дышащую тушку, страдальчески искривленный рот и длинную, толстую веревку, тянущуюся к тяжело ворочавшемуся грузу за моей спиной. У грифонов нашлось множество мелких, довольно практичных вещей, среди которых была даже веревка, что навело меня на мысль о том, что это был не первых их поход за живым товаром.

– «Ey, starshoy!» – вскинув голову, заорал земнопони, по-прежнему стискивая меня в копытах – «Kajis, ya razboynitsu poymal!».

«Эти слова… Акцент… Он же говорит совсем не по-эквестрийски» – навострив уши, подумала я, глядя, как из белых клочьев дыма, поднимавшихся от догоравшего вагона, появляются все новые и новые пришельцы. Одетые в одинаковые доспехи, они были вооружены даже лучше, чем виданные мной личные стражи Командора Гвардии – каждый из них нес на левом плече круглый щит, украшенный странной эмблемой в виде молота и шестерни; короткий, широкий меч в пристегнутых к боку ножнах, кинжал и нож, засунутые за поскрипывающие при движениях ремни доспехов. Их толстые, потертые рукояти говорили о том, что их владельцы таскают свое оружие не ради парадного вида, и я сочла за лучшее не дергаться, покорно вися на крепко держащих меня ногах.

– «Kak interesno…» – протянул одни из подошедших земнопони – «Poymal, govorish?».

– «Aga» – безучастно согласилась я, шмыгая носом. Слова некогда родного для духа языка, без какой-либо практики звучали непривычно и угрожающе, перекатываясь во рту, словно шероховатая галька – «Poymal okhotnik medvedya. Pravda, tot ni sam ne idet, ni okhotnika ne puskayet».

По толпе окруживших меня земнопони прокатились сдержанные смешки. Словно невзначай раздвинув крылья, я уперлась ими в дерево платформы, после чего, не без труда, разжала, раздвинула задрожавшие от напряжения копыта поймавшего меня воина, и, спрыгнув на истоптанные, изгаженные доски, уставилась на окружавших меня вояк.

– «Bolvan ti! Ne vidish, chto ona odna iz nashikh?» – сердито буркнул седоусый ветеран, отвешивая незадачливому ловцу кобылок звонкий подзатыльник – «A eto kto eshe?».

– «A eto…» – ответить я не успела. Мой голос был прерван громким криком, и вскоре из клочьев дыма вылетела молодая единорожка, распялившая в вопле некрасиво кривившийся рот.

– «Вот! Вот она!» – кричала синяя, останавливаясь рядом со мной и тыча копытом едва ли не мне в морду – «Это все из-за нее!».

– «Из-за нее?» – приподнял бровь пожилой земнопони, щеголявший роскошными, просто буденовскими усами, вполне чисто выговаривая слова. Посторонившись, вояка проводил взглядом спеленатых, злобно сопящих грифонов, которых бравые пони уже тащили куда-то к уцелевшим вагонам – «То есть, это она убила тех четверых, а затем приволокла этих?».

– «Это все она, она!» – продолжала заходиться единорожка, обессилено повисая на спине одного из воинов и заливаясь безутешными слезами – «Если бы не она и ее приятель, ставший драться с этими грифонами, ничего бы не произошло!».

– «Кажется мне, что дело тут непонятное» – подумав, решил усач, привычным жестом крутя растительность на своем лице – «Tak, vi dvoye – begom za sotnikom! Pust on rassudit, kak s nimi postupit!».

– «Они напали рано утром, на заре» – упираясь взглядом в стоявшего передо мной пожилого вояку, доложила я – «Остановили поезд, после чего выгнали всех из вагонов и принялись вязать, подвешивая к каким-то палкам. Мой муж пытался пробиться к паровозу, чтобы узнать причину остановки и судьбу машиниста, но они… Они…».

– «Ndaaa… Nu, dela…» – пробасил земнопони, глядя на запачканное сажей полукольцо, лежащее на моем копыте – «Так, значит, это ты их всех порешила? Неудивительно – я бы и сам за такое шкуру спустил, а затем – швырнул бы в каменоломни под Фланкфуртом. Крепись, кобылка – скоро большой сбор, вышвырнем мы этих унгонов из наших мест. Ишь, чего удумали – пони убивать!».

– «Я притащила вот этих троих. Они сидели в засаде, на облаке, и явно что-то знают о судьбе остальных похищенных» – в моей голове внезапно всплыла какая-то тяжелая, нехорошая мысль, словно пасмурное, скорбное небо заволокла черная пелена приближающегося шторма – «А если у них спросить?».

– «Спросим, непременно спросим» – утвердительно покивал головой старик, подталкивая меня куда-то вперед, к оставшимся пассажирам поезда, сгрудившимся возле откаченных от догорающего паровоза вагонов – «Yarrik, provodi yeyo k ostalnim!».

– «Пойдем-ка, пятнистая. Нечего тебе тут ходить» – в отличие от своего командира, Яррик был настроен менее дружелюбно, но более иронично – «И мечишко этот отдавай – нечего тебе тут с ним расха…».

– «Ubey sebe grifona i zaberi u nego takoy je!» – холодно прошипела я, дергая ногой с зажатой в ней добычей. Песочный земнопони едва успел отдернуть ногу, и теперь сердито шипел, переводя недобро засверкавшие глаза с меня на свое копыто, украшенное неглубоким, но достаточно заметным порезом, прочертившим узкую полосу по всей поверхности костяного башмака[91] – «Chto s boya vzyato – to svyato!».

– «Ух, ну посмотрите на нее!» – иронично прорычал Яррик, вновь принимаясь толкать меня вперед – «Ну прямо-таки бешеная! Одна из тридцати, язвить меня в колено! Смотри, не расплачься, когда придет сотник – уж он-то с тобой поговорит. Не любит он кобыл оружных, ох как не любит…».

– «Da poshel ti!» – едва ли не плюнула я в след удаляющемуся земнопони, плюхаясь на круп рядом с остальными пассажирами. Испуганные разворачивающимися вокруг них, без сомнения, страшными событиями, пони испуганно жались друг к другу, и постарались отодвинуться от меня как можно дальше, испуганно глядя на меня широкими, как плошки, глазами. Понурившись, я отвела от них взгляд, и принялась рассматривать изгаженные доски перрона, крутя в копытах трофейное оружие и неимоверным усилием воли пытаясь не расплакаться.

«Крепись, Скрапс. В поезде его не было – значит, они забрали тело, туда же, куда и всех остальных» – лихорадочно раздумывала я. Не выдержав, я вскочила, и принялась расхаживать взад и вперед, переводя невидящие глаза с поезда на перрон, на котором уже суетилось не меньше полусотни бронированных пони – «О, как же мне нужна твоя помощь, старый циник! Куда же ты пропал? Сначала ты, потом… Потом… Стоп! Не плакать, не плакать, я сказала! Мы его найдем, слышишь? Даже если ты не можешь отвечать – знай, мы его найдем! И кажется, я знаю как, но… О богини, дайте мне сил!».

– «Эй, куда?» – буркнул плечистый истукан, посверкивая глазами из-под рифленого забрала – «К ним нельзя! Старшой приказал!».

– «Где старшой?» – поинтересовалась я, недобро глядя на связанных, словно куры для продажи, грифонов. Похоже, с младшим из них уже успел поработать кто-то, знакомый с ранами не понаслышке, и подрастающий бандит уже щеголял плотными повязками на боку и обрубке крыла – «Я хочу узнать у них, куда они могли потащить пленных. Боюсь, они могут их убить, когда наиграются с ними».

– «Эт бесполезно, мелкая» – кажется, в голосе здоровяка прорезалось сочувствие – «Они уж год как хватают пони, проходящих по этим лесам, но так много – эт впервые. Их в замок унесли какой-нить местный, а живущие там знатные унгоны покрывают своих. Известное дело – ничейная земля, проклятая. Хотя дело то хорошее – поспрошать… Ey, starshoy! Tut dopros hotyat utchinyt! Dozvolyaesh, al v zashey?».