Евгений Биневич - Евгений Шварц. Хроника жизни

• Название: Евгений Шварц. Хроника жизни
• Автор: Евгений Биневич
• Издательство: Издательство ДНК
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-901562-80-2

Первая биография замечательного российского писателя. В книге прослеживается судьба Евгения Шварца от рождения до последних дней жизни. Автор широко использует тексты самого Шварца, воспоминания его друзей и коллег, архивные материалы. Перед нами не просто биография выдающегося писателя, но повесть о сложном, трагическом времени, с такой рельефностью отразившемся в удивительных сказках Шварца.

---

Я здоров. Чувствую себя, как всегда, когда живу за городом, — отлично. Но катюшино здоровье — все не налаживается. Главное — она не может не работать, когда увлечена чем-нибудь, как теперь нашим садом. Целый день копается в саду, не выпускает лопаты из рук, а к вечеру — сердце болит…

Пиши мне, доченька, пиши почаще… Береги себя. Сейчас это не эгоизм, а высшая сознательность. Тем самым ты детей бережешь…».

9.11.: «…Я работаю… Пьеса как будто получается. Это сказка: «Каменные братья». В этой сказке Баба Яга превращает в камень братьев, которые пошли искать счастья и доли. На розыски отправляется не третий брат, как это обычно бывает в сказках, а мать. Женщина смелая, живая, веселая. Она после ряда приключений побеждает Бабу Ягу и всех врагов. Вот и все. Никому не рассказывай пока об этом. Я из суеверия последнее время не люблю рассказывать о своей работе, пока не кончу. Но тебе можно. Доволен я характером матери. И тем доволен, что сделал её главной героиней. Как мне кажется, это педагогично. Впрочем, посмотрим…

…День у нас обычно проходит так. Утром я работаю. Потом, примерно часа в два, иду гулять по морю до композиторского дома, потом наверх, через лес домой. Это, как ты помнишь, занимает два часа. Потом обед. Потом борьба с привычкой к послеобеденному сну. Утомленный борьбой, я обыкновенно засыпаю. Вечером опять работаю. Попозже — играем в карты. Катюша раскладывает пасьянсы… Спать ложусь, к сожалению, поздно. Часа в три. Пишу немножко. Читаю. А встаю самое позднее в девять. Жизнь, как видишь, по возрасту…».

2.12.: «…Будущее, Натуся, похоже немного на дорогу от шоссе к нам в Комарово. Когда только тронешься в путь, — подъем кажется совершенно недоступным, отвесным, как стена… А подойдешь ближе и видишь, — подъем, как подъем. Даже на велосипеде въезжают люди. Когда придет время, которое сейчас пугает тебя, то ты увидишь, что кроме трудностей, в нем найдутся и свои прелести… Гуляешь ли ты? Все знатоки утверждают, что тебе просто необходимо гулять не менее двух часов. Как ты ешь?..

Я много работаю. Меньше, чем надо, вернее медленнее, чем надо, но это со мной произошло уже давно. Я стал к себе строже. Во всяком случае, утешаю себя этим…

Настроение у меня ничего себе. Ужасно соскучился по тебе… Часто в город езжу через Разлив и вспоминаю, как мы там жили. И почему-то предчувствую, что мы ещё поживем на даче вместе. Хорошо бы и с твоей дочкой. Впрочем, можно и с сыном… Жить далеко от тебя я никогда в жизни не привыкну…».

17.12.: «Дорогая доченька, опять не удалось мне выехать в Москву и все по тем же причинам. Москва перевела мне 500 рублей авторских, хотя сам бухгалтер, когда был здесь в командировке, говорил, что мне причитается много денег. Не то что ехать, а не знаю, как мы обернемся до новой получки здесь. Впрочем, это временно.

«Снежная королева» пошла в Драматическом театре, в Пассаже (тот самый, что здесь называют «блокадным»). Я опять был на реперткомовском просмотре, потом на премьере, как полагается. Пьеса прошла с успехом. Это отразится на моем бюджете, — театр-то взрослый. Детгиз, я надеюсь, тоже наконец расплатится. Кончаю пьесу, пишу сценарий — словом, все будет в порядке…

Вечерами здесь тихо, темно, и я все думаю, думаю о тебе, вспоминаю, как ты была маленькой, как встретила меня в Кирове на лестнице, словом, всю жизнь… Я приеду при первой возможности. Потом приеду в феврале, когда приблизится срок, и пробуду в Москве столько, сколько понадобится…

В городе видаю только Германов. Не помню, писал ли я тебе в прошлом письме, что у них едва не разыгралась катастрофа. Лёшка заболел гнойным апендицитом. Врач установил диагноз не сразу. Наконец наш хирург Стучинский понял, в чем дело, мальчика срочно повезли в больницу Эрисмана и — сразу оперировали. Стучинский потом говорил, что опоздай операция на полчаса, и Лёшка мог погибнуть. Три дня у него температура держалась около сорока, впрыскивали пенициллин, морфий. Таня не выходила из больницы. Теперь Лёшка уже дома и бегает…

Мне очень понравилось твое большое письмо. Пиши, доченька, так же подробно. Пиши все, ничего не скрывая. Слышишь? Передавай приветы всему твоему семейству…».

11 декабря 1949 года Драматический театр, который позже назовут именем В. Ф. Комиссаржевской, сыграл премьеру «Снежной королевы». Поставили спектакль В. Мойковский и Г. Легков, художник А. Мелков. В основных ролях были заняты бывшие новотюзовцы: Бабушка — Т. Волкова, Герда — Г. Горячева, Кей — Е. Деливрон, Советник — С. Юрьевский, Король — Б. Коковкин и др.

Через 10 лет В. Мойковский с художником А. Мелковым и композитором В. Когтевым создаст второй вариант спектакля. Некоторые артисты выйдут на сцену в тех же ролях, для остальных это будет премьерой (собственно, как и для первых). Теперь состав исполнителей будет выглядеть так: Сказочник — В. Соболев, бабушка — Т. Волкова, Герда — Г. Горячева, Кей — А. Фрейндлих, Снежная королева — Е. Андерегг, Советник — С. Боярский, Атаманша — В. Глухова, маленькая разбойница — А. Деливрон, Король — Г. Кранерт, принц Клаус — А. Яйцовская, принцесса Эльза — Н. Петрова, Ворон — А. Швец, Ворона — М. Самойлова.

В сорок девятом же сыграет «Снежную королеву» и Центральный Детский Театр. Поставят её О. Пыжова и Б. Бибиков (художник Я. Штоффер, композитор В. Оранский). В заглавной роли выступила К. Коренева, Сказочника сыграл Е. Перов, Герду — Г. Новожилова, Кея — В. Сперантова, Советника — М. Нейман, Атаманшу — Т. Струкова, маленькую разбойницу — А. Кудрявцева, и др. После премьеры С. Богомолов писал: «Постановщики пересказали пьесу Е. Шварца живым, взволнованным сценическим языком. Каждый акт имеет свой внутренний сценический ритм, в целом же создается гармоническое звучание спектакля… Спектакль апеллирует к высоким, благородным чувствам. Зрители покидают театр с крепкой верой, что «верность, дружба и горячее сердце» всегда победят…» (Вечерняя Москва. 1949. 4 янв.).

Андрей

В начале февраля Евгений Львович едет в Москву. Поселяется у Крыжановских.

13 февраля 1950 года у Наташи родился сын, которого назвали Андрей. Через несколько лет Евгений Львович посвятит ему шуточное стихотворение:

Звать его Андрей,
Дед его еврей,
Бабушка — армянка,
Мама — хулиганка,
Папа — кандидат.
Худо дело, брат.

Вернувшись в Комарово, Шварцы решают отметить рождение внука обедом. Приглашается Зощенко, который тогда жил в Сестрорецке, посылается записка Германам:

«Дорогие Германы!

Я приехал.

Сегодня у нас обедает Михаил Михайлович.

Не придете ли и Вы? К пяти часам? Ответьте.

Е. и Е. Шварцы.

П. С. Обед скоромный».

И Германы тут же отзываются:

«Дорогие Шварцы!

Мы — придем. Мы — любим, когда нас зовут не просто так, а именно — ОБЕДАТЬ! Но мы ещё любим, чтобы обед был ХОРОШИЙ и с ВЫПИВКОЙ, и на сливочном масле, вот как мы любим. Мы очень хорошо питаемся сами лично дома, чтобы ходить по СКОРОМНЫМ обедам. Мы любим НЕСКОРОМНЫЕ обеды.

Женя и Катя!

Рвите цветы, пока цветут златые дни!

Пусть суп будет на чистом МЯСНОМ отваре.

Киньте на это средства!

Ваш Юра.

Таня занята.

Она не может подписать.

В крайнем случае, она поставит крестик.

Она не занята, а разучилась писать».

И снова полетели письма в Москву.

29.4.50: «Дорогая моя доченька, вчера получил твою открытку… Прежде всего не сердись на меня. В это приезд я был ошеломлен тем, что у тебя сын, тем, что у меня внук, тем, что Андрюшка и похож на кого-то очень близкого, и вместе с тем очень незнакомый старичок, ошеломлен до того, что ничего не соображал. Придется ещё приехать, что, кажется, произойдет в мае. Во всяком случае, придя в себя и разобравшись во всем, я должен сказать, что Андрюшка мне вспоминается теперь совсем своим. Я за него так же беспокоюсь, как за тебя. Или — почти так же…

Жизнь наша идет, как шла. Катя все вертится в саду. У нас не такое лето, как в Москве, но всё же все зелено. Тепло. Бывают грозы. Настоящая весна. Работа у меня идет необыкновенно вяло. Боюсь, что спокойная жизнь не только помогает работе, но иногда прямо мешает. Особенно в хорошую погоду…

Маринка кинулась ко мне, когда в один из приездов в город я пришел к Германам, и потребовала ответа от тебя. Я ответил, что тебе некогда, ты кормишь и тому подобное. На это Маринка воскликнула: «Подумаешь, кормит! У меня был зачет по латыни, я и то написала!» Напиши ей…

Начала ли ты готовиться к экзаменам? Поцелуй все свое семейство.

Твой папа».

В начале июля Наташу с Андреем навестила Екатерина Васильевна Заболоцкая, и тут же Николай Алексеевич дает отчет об этом визите Шварцу. «Дорогие Катерина Ивановна и Евгений Львович! — пишет он. — Давно не имеем от Вас вестей. Как Вы живете? На днях Катя была у Наташи и смотрела внука, которого весьма одобрила и нашла, что со временем он сможет заткнуть за пояс дедку. Я лично в этом сильно сомневаюсь, т. к. дедкины габариты тоже не фунт изюму, — поясок продолговатый.