Владимир Корнилов - 15 мифов и правда о Донецко-Криворожской республике

• Название: 15 мифов и правда о Донецко-Криворожской республике
• Автор: Владимир Корнилов
• Издательство: Еженедельник "2000" №8 (547) 25 февраля - 3 марта
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011

Строго говоря, сама Донецкая республика давно стала мифом. У слова «миф» в русском языке много смыслов.

И во всех смыслах история республики стала мифом. Для кого-то это нечто малодостоверное, какая-то ложная, надуманная информация, как миф о пришельцах. Для кого-то — просто красивая выдумка, вроде мифа о вечной любви. А для кого-то республика стала мифом в его первоначальном античном значении — сказанием о легендарных временах и героях.

За минувшие годы история Донецкой республики буквально обросла предрассудками, ложными толкованиями и псевдоисторическими гипотезами. Каждый, мало-мальски интересующийся историей нашего края, имеет на сей счет свое собственное мнение, которое чаще всего даже не может основываться на фактах: эти факты просто мало кто знал.

---

Стоит особо обратить внимание, что большевики весной 1917 г. были на юге России абсолютными маргиналами и никак не влияли на процесс принятия решений. А сам Артем (на тот момент, кстати, подданный Британской империи) еще только собирался возвращаться в родной Харьков из далекой Австралии, где он издавал местную социал-демократическую газету.

Как уже упоминалось, вопрос принадлежности Донецко-Криворожской области к России или Украине не обсуждался при ее создании. Идеи отделения от России считали абсурдными даже в Киеве, а Харьков подчеркивал, что будет напрямую подчиняться Петрограду. «Украинский вопрос» абсолютно не занимал элиты юга России вплоть до середины 1917 года, когда возник спор между Временным правительством и Центральной Радой (ЦР) о распространении юрисдикции последней не только на земли, исконно считавшиеся Малороссией, но и на Одессу, Харьков и Екатеринослав, т. е. на Новороссию и часть Донбасса.

Николай Фёдорович фон-Дитмар(10 мая 1865, Москва — 18 июля 1919, Харьков)

В 1917 г. возглавлял борьбу горнопромышленников Донбасса против направляемого левыми партиями радикального рабочего движения. В частности, представлял интересы горно-металлургических предприятий на Харьковской конференции представителей рабочих и предпринимателей 27 апреля — 2 мая 1917 г. По итогам которой представителями горно-металлургических компаний была представлена Временному правительству известная Декларация, описывающая положение промышленности Донецкого бассейна и оценку экономической ситуации в случае продолжения рабочих выступлений. Провал Харьковской конференции стал этапом т. н. Донецкого конфликта — противостояния объединённых в общественные организации-союзы предпринимателей и радикального рабочего движения весной — осенью 1917 г.

В 1918 году был председателем на Съезде промышленников, банкиров и землевладельцев (Киев), был избран товарищем главы Протофиса кн. Голицина. После падения Украинской Державы выступил одним из лидеров Белого движения, организатором Добровольческой армии, принимал участие в Ясском совещании в ноябре 1918 года.

Умер 18 июля 1919 года от тифа по дороге из г. Ростова-на-Дону в г. Харьков. Похоронен в Харькове

Вот тогда харьковские элиты забили тревогу. Глава ССГЮР Николай фон Дитмар 1 августа 1917 г. с тревогой докладывал Временному правительству от имени предпринимателей края:

«Вся эта горная и горнозаводская промышленность составляет вовсе не местное краевое, а общее государственное достояние и ввиду колоссального значения этой промышленности для самого бытия России, конечно, не может быть речи о том, чтобы вся эта промышленность и эта область могла находиться в обладании кого-либо другого, кроме всего народа, и быть в подчинении какой-либо власти, кроме власти всего народа — власти государства. Не может государство и его орган — Правительство — созданную вековыми усилиями и средствами всего народа и самого государства южную горную и горнозаводскую промышленность — основу экономического развития и военной мощи государства и все вековые труды на заселение и процветание прежде пустынного края — взять у всего народа и передать провинциальной автономии и может быть даже федерации, основанной на резко выраженном национальном признаке…

Надо считать возможным и необходимым вне всяких национальных автономий известную децентрализацию власти и управления, но и с этой точки зрения — органы такой местной власти и управления должны быть в Харьковском районе и не могут быть перенесены из Харьковского района в Киевский, ибо одинаково этот перенос мог бы быть сделан, например, в Царицынский или Кавказский район, и с гораздо большим успехом в Москву».

Дитмар, выражая мнение южнороссийских предпринимательских кругов, не видел ничего общего у промышленных регионов Юга России с Центральной Украиной:

«Весь этот район как в промышленном отношении, так и в географическом и бытовом представляется совершенно отличным от Киевского. Весь этот район имеет свое совершенно самостоятельное первостепенное значение для России, живет самостоятельною жизнью, и административное подчинение Харьковского района Киевскому району решительно ничем не вызывается, а наоборот, как совершенно не отвечающее жизни, такое искусственное подчинение только осложнит и затруднит всю жизнь района, тем более, что это подчинение диктуется вопросами не целесообразности и государственными требованиями, а исключительно национальными притязаниями руководителей украинского движения».

Как видим, идея административного выделения Донецко-Криворожского края и невхождения его в будущую Украину родилась задолго до появления у власти большевиков и Артема. Указанные «буржуем» Дитмаром границы фактически и стали границами будущей Донецко-Криворожской республики, провозглашенной представителями левых политических сил в 1918 г. А многие его экономические обоснования были повторены в качестве обоснований для выделения этого государственного образования.

Кстати, эти же соображения были положены в основу официального циркуляра Временного правительства от 4 августа 1917 г., которым Украина ограничивалась Киевской, Волынской, Подольской, Полтавской и Черниговской губерниями, да и то за исключением нескольких уездов. В апреле 1918 г., когда к Харькову подступали немецкие войска, Артем ссылался именно на этот циркуляр, обосновывая правомерность границ между Донецкой республикой и УНР.

МИФ 2 ДКР создавалась кулуарно, без обсуждения общественностью

В этом утверждении есть доля истины: ни одно административное и государственное образование, создававшееся на обломках Российской империи в 1917–1919 гг., не провело референдума или опроса общественного мнения (хотя практически все, включая и УНР, и ДКР, обещали сделать это в будущем).

Вместе с тем дискуссия о Донецкой республике в контексте будущего государственного устройства всей России велась довольно активно. Может быть, даже активнее, чем полемика в как бы демократической ЦР. Причем велась с сентября 1917-го! Уже 4 сентября Артем заявил на совещании фабрично-заводских комитетов в Харькове:

«…В настоящее время мы порвали с Временным правительством и приступили к образованию своей власти, к организации которой будет привлечен весь Донецкий бассейн».

Сообщив 7 сентября ЦК РСДРП(б) о создании «революционного штаба» на многопартийной основе (по два большевика, меньшевика, эсера и даже один представитель украинских партий), Артем сказал:

«Штаб — верховный орган, не подчиненный Временному правительству и сосредоточивший в себе всю власть на местах. Фактически это было декретированием республики Харьковской губернии».

Затем харьковцы (именно так называли себя тогда жители Харькова) не спеша начали подготовку к созданию республики и де-юре, широко дебатируя по этому поводу в прессе. Подстегнула их ЦР своим 3-м Универсалом, который неожиданно для Харькова и Донбасса объявил их частью Украины.

Так, 16 ноября 1917 г. вполне легитимный орган власти Донецко- Криворожской области — исполком местных советов — принял официальную резолюцию:

«Развернуть широкую агитацию за то, чтобы оставить весь Донецко-Криворожский бассейн с Харьковом в составе Российской Республики и отнести эту территорию к особой, единой административно-самоуправляемой области».

Заметьте, речь не шла о сепаратизме (а именно этот ярлык постоянно наклеивают на создателей ДКР), об отделении от России или Украины — данный регион изначально не признал себя частью Украины. Здесь подавляющее большинство органов власти (и большевистские, и меньшевистские, и эсеровские) приняли похожие резолюции, определив в качестве своей столицы Петроград.

Так что широкая дискуссия все-таки была, и длилась она вплоть до начавшегося 27 января 1918 г. 4-го областного съезда, на котором (опять- таки в результате бурной полемики) была провозглашена Донецкая республика.

Его повестка дня также не была секретом. Эсеровская газета «Земля и Воля» сообщала: «Нельзя не предвидеть, что главным вопросом на открывающемся сегодня съезде Советов Донецкого и Криворожского бассейнов будет вопрос о «Донецкой республике». И сразу же по открытии съезда его, говоря современным языком, спикер — большевик А. Каменский, призвал делегатов, как сказано в протоколе, «особенно серьезно отнестись к предстоящей работе, тем более что… должен решиться очень важный вопрос — о выделении Донецкого Бассейна в автономную единицу».

Как видите, идея была всем понятна и известна. Так что провозглашение Донецкой республики проведено гораздо более открыто, чем декретирование УНР.