Валерий Шевченко - Жертвы Черного Октября, 1993

• Название: Жертвы Черного Октября, 1993
• Автор: Валерий Шевченко
• Жанр: Политика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0548-1

Прошло 20 лет с момента трагических событий «Черного Октября» 1993 года, однако они и на сегодняшний день остаются одной из самых малоизученных страниц современной российской истории.

Большинство документов, связанных с событиями 1993 года, до сих пор засекречено. Сенсационное исследование кандидата исторических наук Валерия Шевченко срывает завесу тайны над кровавой развязкой противостояния президента и парламента и раскрывает одну из самых страшных загадок тех дней: кем и сколько было расстреляно в октябре 93-го? Участвовали в столкновениях на улицах Москвы иностранные вооруженные формирования или нет?

Отличительной чертой предлагаемого исследования является то, что оно основано на широком круге малоизвестных источников, свидетельствах очевидцев, содержит более двухсот фотографий, сделанных непосредственными участниками событий октября 1993 года.

---

Журналист Ирина Танеева, еще не совсем осознавая, что начинается штурм, наблюдала из окна Дома Советов следующее: «В стоящий напротив накануне брошенный омоновцами автобус бежали люди, карабкались внутрь, прячась от пуль. На автобус с трех сторон на бешеной скорости наехали три БМД и расстреляли его. Автобус вспыхнул свечкой. Люди оттуда пытались выбраться и тут же падали замертво, сраженные плотным огнем БМД. Кровь. Рядом стоящие „Жигули“, набитые людьми, также были расстреляны и горели. Все погибли»[51].

Октябрь 93-го. Фотограф: Сорокин В. Фото предоставлено редакцией газеты «Завтра»

Преподаватель МГУ Сергей Петрович Сурнин во время начала штурма находился недалеко от восьмого подъезда Белого дома. «Между эстакадой и углом здания, — вспоминал он, — находилось человек 30–40, прятались от БТРов, которые начинали постреливать в нашем направлении. Вдруг с тыла здания перед балконом раздалась сильная стрельба. Все легли, все были без оружия, лежали довольно плотно. Мимо нас прошли БТРы и с расстояния 12–15 метров расстреляли лежащих — одна треть рядом лежащих была убита или ранена. Причем в непосредственной близости от меня — трое убитых, двое раненых: рядом, справа от меня, убитый, еще за мной убитый, впереди, как минимум, один убитый»[52].

Юрий Герасименко находился на третьем этаже Дома Советов, у окна, потом перешел на пятый. Вот что он видел: «Поднялся из укрытия мужчина и бросился к зданию. Ему нужно было пробежать всего метров 30, но он не пробежал. Из стоящего невдалеке БТРа ударил пулемет, и мужчина, сделав по инерции несколько шагов, упал. Через несколько минут под ним образовалась большая лужа крови. Из подъезда выскочила женщина и бросилась к нему на помощь. Она не добежала несколько метров… Раздалась пулеметная очередь, и женщина упала недалеко от того, кому хотела помочь. Она была еще жива. Время от времени шевелилась и громко стонала. Несмотря на шум боя, этот стон отчетливо долетал до сидящих на этажах. Но ей уже никто не мог помочь… По противоположной от здания Верховного совета стороне площади шел спокойной походкой мужчина в кожаной куртке. Мужчина не спешил, не бежал, скорее всего, он не понимал, что происходит, и направлялся в сторону стоящих БТРов. Когда до них оставалось метров 60, раздалась пулеметная очередь… Взмахнув руками, мужчина упал. Справа от здания канцелярии через забор быстро перелез молодой парень и кинулся под укрытие стоящих на площади бортовых машин. Он почти добежал до них, но вдруг застрочило около десятка автоматов, — парень покатился по асфальту прямо за машины. Теперь он находился в укрытии, видимо, с перебитыми ногами. Его громкие крики и стоны долго оглашали площадь, пока не затихли. Я так и не знаю, остался ли он жив или умер от боли и потери крови. И так за 10 минут четыре трупа. И это в узком секторе осмотра…

Поступил приказ подняться на пятый этаж… Я выглянул в окно. Картина была та же. Повсюду разбросанные в разных позах убитые и раненые, молодые и пожилые… Вот из-за какого-то укрытия выскочил мальчик лет тринадцати и бросился бежать вдоль фасада здания. За ним гнался омоновец. Однако, сообразив, что резвого пацана, да еще в бронежилете, ему не догнать, недолго думая, вскинул автомат. Раненый мальчик покатился по асфальту, а омоновец скрылся и спрятался в укрытии»[53].

Начавшийся штурм здания парламента застал Андрея Кузнецова в холле двадцатого подъезда. Женщина «в бардовом пальто» обратилась к нему с просьбой помочь занести раненых. Но как только она вышла из подъезда, была срезана пулей. Одному из тех раненых снесло часть головы.

В первом издании книги[54] приводилось свидетельство народного депутата России А. М. Леонтьева: «По переулку напротив „Белого дома“ стояли 6 бронетранспортеров, а между ними и „Белым домом“ за колючей проволокой… лежали казаки с Кубани — человек 100. Они не были вооружены. Были просто в форме казаков… К подъездам из сотни казаков добежали не более 5–6 человек, а остальные все полегли»[55]. Однако казаки сотни В. И. Морозова, которые держали оборону на Дружинниковской улице, в том числе поэт Андрей Альфредович Облог, в дни противостояния командир полусотни, уточнили, что к началу атаки БТРов непосредственно на заставе находилось 8–10 человек. БТРы атаковали со стороны мэрии («книжки»), двигаясь по Рочдельской улице. Поскольку застава была хорошо укреплена двумя баррикадами, которые перекрывали Дружинниковскую улицу, образуя квадрат между стеной стадиона и парком, казаки, находившиеся там во время утренней атаки БТРов, к счастью, уцелели.

Жертвами атаки бронемашин стали по минимальной оценке несколько десятков людей. По словам Евгения Осипова, на площади было много убитых из тех, кто пришел на баррикады или жил в палатках у здания Верховного Совета. Среди них были и молодые женщины. Одна лежала с лицом, ставшим сплошной кровавой раной[56].

Депутат Верховного Совета И. И. Андронов за первые полчаса расстрела видел с третьего этажа примерно полсотни убитых под окнами тыльной стороны Белого дома[57]. По свидетельству Евгения Снежинского, казака из Краснодарского края, с 7 ч. до 9 ч. утра в спортзале двухэтажного здания приемной Верховного совета сложили 54 трупа[58]. Из двадцати двух безоружных баррикадников 20-й роты живыми вырвались лишь пятеро. Примерно такой же расклад получился и у 21-й роты[59]. Сотруднице казанского телевидения удалось запечатлеть на пленку гибель людей во время утренней атаки БТРов.

В самом здании парламента число погибших увеличивалось в несколько раз с каждым часом штурма. Рассказывает защитник Дома Советов, державший оборону на центральной лестнице: «Мы были на „мраморной лестнице“ напротив гостиницы „Украина“ и Москвы-реки… Снайперы и пулеметчики с того берега отвязались на всю — огонь был плотным. Ребят косило, внизу вообще все погибли. Я сползал туда по делу и видел, как снайперы всаживали пулю за пулей в мертвого — развлекались»[60]. По словам Сергея Валентиновича Рогожина, «в коридорах и кабинетах попадались засыпанные гипсовой пылью трупы, которые никто не убирал»[61]. Московский бизнесмен Андрей (имя изменено) утверждал, что только в их секторе находилось около ста убитых и тяжелораненых[62]. Депутат Н. П. Кашин в тот день стал свидетелем гибели 22 человек[63]. Сергей Слойкин видел гибель около 20 человек, только на одном участке обороны[64].

Депутат от Чувашии хирург Н. Г. Григорьев в 7 ч. 45 мин. утра 4 октября спустился на первый этаж в холл двадцатого подъезда. «Я обратил внимание, — вспоминает он, — на то, что на полу холла, а холл был самым большим в Доме Советов, лежали рядами более полусотни раненых, возможно и убитые, так как первые два с половиной ряда лежащих людей были накрыты через голову»[65].

В переходе от двадцатого к восьмому подъезду сложили больше двадцати убитых[66]. По словам врача-добровольца, к 11 ч. утра от ранений скончалось 20 человек. Раненые, находившиеся в цокольном коридоре, умирали в основном от пуль со смещенным центром тяжести. Такая пуля входит, например, в ногу, а выходит из головы, кромсая все на своем пути. «После нашего ухода, — уточняла врач-доброволец, — на первом этаже двадцатого подъезда, в цоколе, осталось 12 тяжелораненых и 25 убитых. Сторожившие нас автоматчики уверяли, что раненых увезут в больницу»[67].

Сотник В. И. Морозов. Фото предоставлено редакцией газеты «Завтра»

Тамара Ильинична Картинцева во время штурма оказывала медицинскую помощь в восьмом подъезде Дома Советов. В медпункте восьмого подъезда оказали помощь примерно ста раненым. После чего их отправляли в двадцатый подъезд[68]. Примерно в то же время один из санитаров сообщил чешскому фоторепортеру Войтеху Лавичке, что в медпункте на первом этаже уже несколько десятков погибших и раненых[69].

«Я вышел из приемной третьего этажа и стал спускаться на первый, — свидетельствует человек из окружения A. B. Руцкого. — На первом этаже — жуткая картина. Сплошь на полу, вповалку — убитые… Там их наваляли горы. Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой — в полстакана — ей ведь некуда стекать»[70]. По свидетельству художника Анатолия Леонидовича Набатова, на первом этаже в восьмом подъезде слева от холла в штабель сложили от ста до двухсот трупов. Его ботинки промокли от крови. Анатолий Леонидович поднимался до шестнадцатого этажа, видел трупы в коридорах, мозги на стенах. На шестнадцатом этаже, еще в первой половине дня, он заметил человека, который сообщал по рации о передвижении людей. Анатолий Леонидович сдал его казакам. У задержанного оказалось удостоверение иностранного журналиста. Казаки отпустили «журналиста».