Эфраим Севела - Сиамские кошечки

• Название: Сиамские кошечки
• Автор: Эфраим Севела
• Жанр: Современная проза

В киноповести «Сиамские кошечки» рассказывается история о бедном турке Кемале и его куда более обеспеченном хозяине Петере, непримиримых врагах, попадающих из Мюнхена в Таиланд — райскую юдоль несовершеннолетних жриц любви, «сиамских кошечек», — переживающих там массу приключений и чудом возвращающихся обратно в Мюнхен, уже закадычными друзьями.

---

Баварец. Стюардесса! Фрейлейн!

Стюардесса поспешила на крик.

Баварец. Я передумал. Хочу вернуться на прежнее место.

Стюардесса. Но только что вы согласились пересесть сюда.

Баварец. А сейчас я хочу назад. На свое законное место… Какое указано в моем билете. Я же на отдыхе. Не так ли? И этот отдых вступил в силу с того момента, как я сел в самолет. Не правда ли? Я должен наслаждаться положительными эмоциями? А тут… сплошное расстройство.

Стюардесса метнулась к Петеру.

Стюардесса. Ничего не могу поделать… Вам придется вернуться на прежнее место.

Петер. А я разве не на отдыхе? Мне совсем ни к чему негативные эмоции.

Стюардесса (в отчаянии). Пожалуйста, войдите в мое положение. Самолет заполнен до отказа. Проданы все места. Куда я вас посажу?

Голос. Позвольте мне… Я сяду туда… Если никто не возражает.

Петер, баварец, стюардесса и Кемаль обернулись на голос. Пожилой еврей, невысокий, лысоватый, в старомодном пенсне, встал со своего места, чтоб достать сверху дорожную сумку, и беспомощно улыбнулся стюардессе.

Еврей. Я извиняюсь… не поможете ли вы мне снять оттуда сумку?.. Я здесь не самого высокого роста…

Длинноногая стюардесса легко достала его кладь.

Еврей. Спасибо, милая.

Стюардесса. Это уж вам спасибо. Выручили. Вы — настоящий джентльмен.

Еврей. Как мало нужно, чтоб прослыть джентльменом… А услышать это из ваших прелестных уст — вдвойне приятно.

С очаровательной белозубой улыбкой она склонилась над ним, помогая застегнуть ремни.

Стюардесса. Вы — немец?

Еврей. Ваша интуиция вас не подвела, милая. Я не совсем немец. Я — немецкий еврей.

Услышав это, Кемаль вскинул на него глаза безо всякой улыбки. А еврей, все еще возясь с ремнями и удобнее устраиваясь на новом месте, по близорукости не уловил изменившегося выражения лица у своего соседа.

Еврей. Вот и разрешили проблему. Вам, дорогой, не кажется, что мир немножко свихнулся? Какая разница, с кем рядом сидеть? Лишь бы не храпел. Нам ведь предстоит долгий путь между небом и землей. Одиннадцать часов лету, если я не ошибаюсь. Разрешите представиться. Меня зовут…

Кемаль (резко). Меня не интересует ваше имя. Я — правоверный мусульманин. И с евреем мне не о чем разговаривать.

Еврей печально покачал головой.

Еврей. Вы не правы. Позвольте вам заметить, всегда найдется о чем потолковать в таком долгом путешествии. Хотя бы о том, кому по праву принадлежит Палестина… Евреям или вашим братьям по вере — арабам.

Кемаль. Это не нам решать. Все в руках Аллаха. И могу поклясться: его решение будет отнюдь не в вашу пользу.

Над головами пассажиров прошелестел ласковый женский голос по радио.

Голос. Начинаем полет по маршруту Франкфурт-на-Майне — Бангкок. Дамы и господа, экипаж самолета желает вам приятного путешествия. Вернее, только господа. Во всем списке пассажиров — ни одной дамы. Счастливого полета, господа.

11. Экстерьер. Улица в Бангкоке. (Вечер)

Бесконечная улица под перемигивающимися цветными фонариками. Сотни уличных кафе на тротуарах под открытым небом. В каждом из них — десятки юных, совсем детских головок с узким разрезом глаз, короткими носиками и пухлыми губками. Они напоминают стайки диковинных птичек, облепивших телеграфные провода. Они, зазывно улыбаясь, смотрят на толпы европейских туристов, фланирующих по тротуарам вдоль столиков кафе.

Кое-кто из туристов уже успел прихватить таиландскую крошку, и они вышагивают нелепыми парами: огромные, кажущиеся гигантами, мужчины и малюсенькие девушки, прижавшиеся к ним, обхватив крошечной ручонкой не талию своего напарника, до которой им не дотянуться, а бедро.

В этом водовороте обалдело глядящих по сторонам массивных мужчин легко обнаружить немцев, прибывших рейсом, которым летел и Кемаль, по темно-синим фирменным сумкам германской авиакомпании, висящим у каждого из них через плечо.

Как большие корабли за маленьким лоцманским катером, немцы старательно следуют за своим таиландским гидом.

Гид. Внимание, господа! У вас нет никакой необходимости спешить, не бросайтесь на первую попавшуюся девочку. Все еще впереди у каждого из вас. Таиланд так богат этим добром, я имею в виду наших красоток, как Ближний Восток нефтью, и спрос на них растет с каждым годом. Это — наше национальное богатство. И наша страна представляет вам, туристам, на выбор самый большой ассортимент, начиная с восьмилетних девочек. В нашем климате они очень рано созревают и, как диковинный деликатес, готовы к употреблению. Поэтому не спешите. Сначала оглядитесь. Пусть каждый отберет то, что ему больше всего по душе, о чем он, как о запретном плоде, мечтал у себя в Европе. Сладкая жизнь только начинается, господа.

12. Интерьер. Большой амфитеатр под крышей, усеянной фонариками. (Ночь)

Знойная восточная мелодия. Барабаны заунывно бьют в танцевальном ритме. Босоногие девочки с разрисованными личиками, в древних национальных костюмах и с прическами, как фарфоровые фигурки из буддийских храмов, исполняют старинный ритуальный танец. Гибкие, нежные движения крошечных тел, кукольные личики. Каждый шаг, каждый поворот полны чувственной грации.

Гром аплодисментов, рев возбужденных мужских голосов. Вместе со своими соседями по самолету Кемаль сидит в центре перед сценой и, как и они, захлебывается от восторга. Он кричит, отбивает ритм ладонями до онемения, подпрыгивает на своем месте.

Из-за кулис вынырнул таиландец в европейском костюме — конферансье и, подняв руку, пытается успокоить перевозбудившуюся публику, состоящую из одних мужчин.

Конферансье. Господа! Успокойтесь! И приготовьтесь лицезреть нашу самую пикантную сенсацию, которую вы, я не сомневаюсь, долго не сможете забыть. Даже когда вы покинете теплый, гостеприимный Таиланд и вернетесь в вашу холодную, пронизанную ветрами Европу.

Каждый из вас, я уверен, знает, что такое сиамские кошечки. Это порода кошек, очень дорогая и распространившаяся по всему миру, обитая в самых состоятельных домах. Я даже не удивлюсь, услышав, что кое у кого из вас остались дома эти грациозные прелестные существа.

Аудитория ответила одобрительным гулом. Конферансье удовлетворенно улыбается и кивает гостям.

Конферансье. Сиам — так прежде назывался Таиланд. Мы дали миру сиамских кошечек. Но если вы думаете, что это главный предмет нашей гордости, то вы глубоко заблуждаетесь. Наше подлинное национальное сокровище, к которому обращены восхищенные взоры всего мира — Европы и Америки, Австралии и Японии, — это наши женщины, чье небесное очарование не сравнимо ни с чем на земле. Они грациознее сиамских кошечек и прелестны, как восточные богини.

Вот эти «сиамские» красотки, господа, эти таиландские девушки распахивают свои объятия вам, господа, в бесподобном танце сиамских кошечек!

Как очарованное дитя, Кемаль пожирает глазами сцену. Двумя рядами ниже его сидит Петер с раскрытым от изумления ртом под пшеничными усами.

На сцене — сиамские кошечки. Стоя на задних лапах, обтянутых переливающимися дымчатыми шкурами, пошевеливая хвостами и торчащими ушками, согласно двигаются в дремотно-ленивом танце под сладкую мяукающую музыку.

Танец представляет собой соперничество котов за любовь самочки и завершается победой самого элегантного самца. Сцена пустеет, и на ней остается лишь эта пара. Самец вьется вокруг самочки, торжествуя победу, а она коварно уклоняется от его посягательств, пока ему, наконец, не удается заключить ее в свои объятия. И тут происходит нечто никем не ожидаемое. С самки сползает и ложится на пол дымчатая шкура кошки, и перед зрителями открывается абсолютно нагая таиландская девочка, крошечная и грациозная, смущенно-беззащитная перед стонущим от восторга залом.

Исчезает, растаяв, самец. Вместо него из-за кулис к голой девочке, ослепленной лучами прожекторов, выбегает конферансье и, взяв ее за ручку, подводит к самой рампе, поближе к жадным взорам бушующей публики.

Конферансье. Позвольте представить вам, господа, восходящую звезду Востока — нашу очаровательную госпожу Сомкит!

Невидимый оркестр томно взвыл.

Конферансье закурил сигару, снял с головы черный концертный цилиндр и поставил его на пол у самой рампы. Потом вынул изо рта дымящую сигару и элегантно, как бы играючи, положил ее на край цилиндра. Затем, пританцовывая, отодвинулся в сторону, откуда широким жестом пригласил нагую девочку по имени Сомкит подойти к шляпе с горящей сигарой.

Мелкими шажками Сомкит подошла к черному цилиндру, застыла над ним, раздвинув крохотные ножки, и, изогнувшись назад «мостиком», коснулась руками пола, представив собой арку, опорой которой служили ее миниатюрные пятки и ладошки. Шляпа оказалась в самом центре под изогнутым дугой телом. Но сигара, пускающая колечки дыма, исчезла с верха черного цилиндра. Она непонятным образом очутилась между худыми бедрышками девочки, в самой глубине промежности, и оттуда продолжала пускать дымные колечки, как бывает, когда курильщик ритмично затягивается.