Алексей Лосев - Мифология греков и римлян

• Название: Мифология греков и римлян
• Автор: Алексей Лосев
• Издательство: Издательство «Мысль» Российский открытый университет
• Жанр: Религия
• Год: 1993

А. Ф. Лосев "Античная мифология в ее историческом развитии", "Теогония и космогония". В конце книги - статья Тахо-Годи, посвященная изысканиям Лосева в области античной мифологии и история создания означенных текстов.

А. Ф. Лосев - Юбилейное собрание сочинений в 9-и томах. Том 5. Исходный PDF -http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3478966.

---

И до сих пор еще никто не давал чисто философской концепции Аполлона, а Плутарх ее дал. Широта охвата у него этого древнего образа — небывалая.

12. Риторы и ученые–коллекционеры. Риторы как в узком, так и в широком смысле слова, т. е. либо ораторы, либо писатели других жанров, но с изысканной риторикой, занимают большое место в греческом Возрождении.

а) Лукиан Самосатский из них наиболее известен. Отдельные мифологические мотивы у него следующие. Аполлон (Alex. 10) — отец Асклепия, (Deor. dial. 11, 2) питает нежные чувства к Бранху и Гиацинту, (Sacrif. 3) гневается на греков по поводу жалобы Хриса, (Sacrif. 4, Jupp. conf. 8) служит у Адмета и Лаомедонта после убийства Киклопов; (De electr. 4) его спутники некогда были превращены в поющих лебедей. Аполлон (Jupp. Trag. 26) — безбородый юноша, хотя и участвует в совете Крона, красив, с длинными волосами, играет на кифаре (Deor. dial. 15, Dial. шаг. 5, 1). Он (Hist. 16) — Муса–гет и (Jupp. Trag. 26) на Геликоне философствует с Музами. Лук и стрелы (Deor. dial. 7, 1) у него украл новорожденный Гермес. Обладая даром пророчества, он (Bis асс. 1) почти оглох от вопрошений, устал от переходов из Дельф в Колофон, Ксанф, Кларос, Делос и к Бранхидам.

Его замучили беспрерывные прорицания и недоверие спрашивающих людей. Оракулы его (Jupp. Trag. 28) уклончивы и загадочны, он (30) не может ничего предсказать без треножника, воскурений и Кастальского ключа, хотя и пытается это сделать на Олимпе. Во время пророчества по просьбе Зевса он бледнеет, вращает глазами, безумствует, как Корибант, и, наконец, (31) пророчествует весьма двусмысленно и даже комически. В Гие–раполе (De dea Syr. 36) Аполлон двигается на троне и дает предсказания. Он дает прорицания на целый год и на разные времена года, а также указывает точно день свершения знамения. Однажды он даже (37) поднялся на воздух.

Храмов он имеет (Саис. 14) великое множество. Они у него (Sacr. 10, Char. 11) в Дельфах, куда Крез посвятил золотые кирпичи, на Делосе, (Alex. 10) в Халкедоне, причем Дельфийский храм с его сокровищами (Char. 12) был разграблен. Хотя Гомер называл Аполлона (Jupp. Trag. 10) многозлатным и богатым, но разбойники сняли с него венок и вынули колки из его кифары. В афинском Ликее (Anach. 7), посвященном Аполлону Ликийскому, есть его статуя с луком в руке. В Гиераполе (De dea Syr. 35) статуя Аполлона бородата и облачена в одежды. Он изображен (Philops. 38) на кольце и даже подает голос. Он изображен на картине (De dom. 24) вместе со своим любимым Бранхом, играющим с собакой. Пифагор (Dial. mort. 20, 3) именуется Эвфорбом или Аполлоном, так как он имел, по преданию, золотое бедро.

Нечего и говорить, что подавляющее большинство текстов Лукиана об Аполлоне носит издевательский характер и рисует Аполлона в виде ничтожного, бессильного и глупого существа, подверженного всем обывательским слабостям. Если отказ от реализма вообще характерен для эллинистическо–римского периода, то Лукиан отказывается даже и от психологического реализма и старается опровергнуть даже устоявшиеся психологические навыки греков в религии Аполлона, нигилистически превращая их в бурлеск и даже в балаган.

б) Максим Тирский в противоположность Лукиану дает представление о духовной стороне Аполлона; на нем уже сказывается та сакрализация мифа в позднем эллинизме, которая свое окончательное завершение нашла в неоплатонизме.

Гомер (XXII 7), приписывая Аполлону губительные функции, по мнению Максима Тирского, дает аллегорию солнечных лучей, которые прорезают воздух и разлагают тела. Ни у Гомера, ни у Гесиода, по Максиму, нет Аполлона — целителя души. А это дело — единственно достойное бога.

По мнению Максима, поэты и философы разными словами называют одни и те же предметы. Поэты рисуют Аполлона богом, метателем стрел и музыкантом, а философы — Солнцем (IV 8). Хороводы Муз на Геликоне водит или Гелиос–Солнце, или Аполлон (XXXVII 5). Аполлон и Музы (XXVI 1) присутствуют в том, что украшает душу, а это есть не что иное, как философия. Прекрасный человек, достойный любви (XIX 5), сравнивается с пальмой у алтаря Аполлона. Развиваясь, он дает богатые плоды. Аполлон именуется Мусагетом (XXXVII 4), который предводительствует истинной гармонией, спасающей души, дома и города. Он (XXIII 5) связан не с земледелием, как, например, Деметра или Дионис, а (XXVI 8) с музыкой. Максим проводит разницу между демоном Сократа и гомеровскими демонами. Он говорит о непрерывном функционировании сократовского демона и об общей принципиальности гомеровских богов, которая проявляется в том или ином вмешательстве в человеческую жизнь. Среди других богов (VIII 6) в качестве примера приводится здесь и Аполлон, по изображению художников и скульпторов, красивый юноша с луком в руках. Таким образом, выясняется тенденция Максима к обобщенному представлению Аполлона. Аполлон (XLI 3) — бог прорицаний, его вопрошают в Дельфах (XI 6) у реки Йемена, на Делосе (XLI 1). Он — Локсий, и нет ни одного оракула Аполлона, который бы не был двусмысленным (XI 6). Ликург (XXIII 2) вопрошал Аполлона, прежде чем дать законодательство спартанцам, и оракул ответил ему, как богу. По совету Аполлона (XXXVI 5, 6) Диоген начал свою скитальческую жизнь философа–циника. По совету оракула Аполлона (XV 9) Ксенофонт отправляется в Персию. Сократ был признан оракулом Аполлона мудрецом, верил ему и (III 8) был осужден афинянами. Сократ, как и Аполлон, умел предсказывать (XIII 9) и поэтому заслужил похвалу от бога, хотя и напрасную (XXXIX 5), так как был осужден, несмотря на всю свою мудрость. Аполлон не обратил внимания на приношения Креза и дал ему оракул о переходе через Галис (V 2), у Гомера же Хрис должен напомнить богу о жертвоприношении, и только тогда тот мстит грекам. У Гомера (VI 4) Аполлон так же почитается, как любой из смертных мудрецов, прорицателей, врачей, певцов или плотников. Аполлон (XXIX 7) часто говорит в своих пророчествах о лидийских горшках, о деревянных стенах, о проливах, о приближении войны или голода, но никогда он не давал совета, как предотвратить войну или голод. Этому может научить только философия. И бога (XLI 1) надо вопрошать о вопросах общечеловеческих, а не о походе в Пелопоннес, как спартанцы, или в Ионию, как афиняне. Зевс и Аполлон, обладающие даром прорицания (XLI 4), могли бы ответить на обвинения людей, что они сами навлекают на себя зло, в котором подозревают богов. Гомер (XVIII 5), говорящий о богах, и в том числе об Аполлоне, сравнивается с оракулом, смысл которого противоположен сказанному. Аполлон, Зевс и Афина (V 8), наблюдающие за поведением смертных, должны иметь своими учениками философов.

Таким образом, для Максима философия представляет собой уже нечто более высокое, чем мифология; и в Аполлоне он готов видеть не просто обычный мифический персонаж, но некоего философского учителя и наставника по самым высоким вопросам человеческой жизни. Это одухотворение и духовное обобщение, несомненно, чувствуется у Максима в большей степени, чем у других риторов и вообще у литераторов греческого Возрождения и даже у философов, за исключением, конечно, Плутарха. Максим резко отличает внешнюю сторону мифа от его внутренней значимости, употребляя для первой такие термины, как eicon — «отображение» или ainigma — «загадка», и называет вторую самим мифом.

в) У Элия Аристида Аполлон упоминается всего несколько раз. Он (I 72) — сын Зевса и отец Асклепия, (2) Мусагет; по словам поэтов, (74) родившись на Делосе, сделал его неподвижно стоящим в море. Он и Артемида (34) родились на море.

У Клавдия Элиана Аполлон в основном связан с оракулами и храмами. Аполлон (De nat. an. Χ 14, 35, 49; XI 10), будучи сыном Зевса и Лето, а также (X 49) отцом Асклепия, помогает (frg. 54) при болезнях, когда ему молятся со слезами, и (70) дает советы людям в житейских делах. Он почитается (De nat. an. VII 9) в Египте, Он именуется (XIII 21) Дидимейским, имея (frg. 267) в Дидимах храм со служителями Бранхидами. Все греки почитают Аполлона в Кларосе (De nat. an. Χ 49), куда по воле Аполлона не приближается ни одно вредное животное, хотя в этих местах их много. Целый рассказ (XII 5), посвященный Аполлону Сминфейскому, приводился выше. На острове Левкаде (XI 8) Аполлону Актию устраивают жертвоприношения с плясками и музыкой. Он (X 26, Lycogenes)— Локсий (frg. 46), (De nat. an. XII 5) Пифий. Аполлон (Var. hist. Ill 1; De nat. an. XI 1) почитается гиперборейцами и (Var. hist. IX 15) приглашался аргосцами вместе с Гомером на угощение во время жертвоприношения.

Храмы Аполлона находятся (Var. hist. VI 9): в Дель–фах, где храм подвергался нападению, на Левкаде (De nat. an. XI 8), в Сицилии, где его статуя была ограблена Дионисием Сиракузским (Var. hist. I 20), а также похищены предметы культа Аполлона и Левкотеи; в Копте, в Египте (De nat. an. VII 18), ему посвящены вороны; в ликийском заливе Миры (XII 1), где находится источник, у которого приносят Аполлону жертвы, бросая рыбам корм и узнавая по движению рыб о расположении Аполлона. В Курии (XI 7) есть священная роща Аполлона, где безопасно пасутся олени. Волк (X 26), в которого превратилась Лето перед родами, близок Аполлону. Ему посвящены в Индии (XIV 13) лебеди, ворон (I 48) был (I 47) его слугой, потерпевшим от бога наказание за то, что не принес ему воды. Ястребов (VII 9, X 14) египтяне посвящают также Аполлону, некоторые их породы (XII 4) — его служители. Жители Эпира (XI 2) посвящают Аполлону змей, живущих в священной роще и считающихся потомками дельфийского Пифона. По тому, как змеи принимают пищу, дают предсказания.