Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны

• Название: Счастливые слезы Марианны
• Автор: Хосе Антонио Бальтазар
• Издательство: Дрофа
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7107-0293-5

Дом Марианны и Луиса Альберто Сальватьерра — старая арена новых перипетий, происходящих вслед за событиями, показанными в известном мексиканском телесериале «Богатые тоже плачут».

В этом впервые публикуемом романе помимо старых героев появляются новые друзья и враги Марианны и Луиса Альберто.

Не только своим материальным благосостоянием, но и богатством своих душ делятся Марианна и Луис Альберто с теми, кто нуждается в их помощи и защите.

А рядом с ними набираются жизненного опыта Бето и ревнивая Марисабель...

---

Ладонь дамы повернута кверху, словно она гордо несет поднос, но вместо подноса на ее ладонь опирается левая рука кавалера, а правая — деликатно, но с необходимым усилием держит даму за талию. Откинутые назад плечи кавалера позволяют ему вминаться ниже пояса в соответствующее место партнерши, застенчивость или любопытство которой определяют степень отодвинутости ее от опасного казуса…

За столик к Марианне со своим бокалом подсела коротко остриженная рыжая толстушка лет сорока пяти в черном пиджаке поверх джинсового комбинезона, с белой сумочкой под мышкой. Восторженная, будто приклеенная улыбка на ее лице свидетельствовала о безграничной печали ее одиночества.

— Вы первый раз у нас в салоне? — дружелюбно спросила она.

— Да.

— Меня зовут Селия.

— А меня Марианна.

— По выговору вы здешняя, но только я вас раньше у нас в Сан-Мигеле не видела.

— Я живу в Мехико. А здесь у меня ранчо.

— Какое?

— Ранчо Вильяреаль…

— Так ты Марианна! Тебя не узнать! Какая элегантная! Ты меня, наверно, не помнишь?

— Селия, лицо твое мне знакомо… Но, знаешь, один мой друг говорил в таких случаях: лицо отлущилось от имени! Где-то друг друга видели, а вспомнить не можем…

Селия расхохоталась.

— Мой отец был ветеринаром, наш дом недалеко от твоего ранчо. Так как мама рано умерла, отец иногда оставлял меня у вас…

Селия погрустнела.

— Вот… Прихожу сюда танцевать… Если, конечно, находится кавалер…

Они пили и вспоминали свое детство.

Марианне стало тепло и уютно среди этого шума и гама, дыма и света. Несколько раз к столику подходили и приглашали Марианну на танец. Она отказывалась и стыдилась, что приглашают только ее.

— Новенькую увидали, и уже глаза навыкате! — сказала она в свое оправдание. — А ты часто сюда приходишь?

— В конце недели обязательно. Знаешь, тут хорошо. Народ славный, мужчины одеваются по старинке… И относятся к даме как истинные кабальеро. Неважно, красавица ты или уродина и сколько тебе лет… Настоящие танцоры не курят… После танцев чувствуешь себя моложе. И… хочется невероятного!

Она покрутила рыжей стриженой головой, доверительно положила руку Марианне на плечо и заразительно рассмеялась.

— А какие у тебя отношения с Ирмой? — спросила она. — Ты уже повидала ее?

— Ты о какой Ирме?

— О твоей мачехе.

— Разве она… вернулась?

— С полгода. Говорят, она развелась в Мехико, долго болела. Теперь снова живет у себя в Куэрамаро.

Марианна не стала рассказывать Селии, которая, по-видимому, ничего не знала о проделках Ирмы в столице, что Ирма, если с кем и «развелась», так это с законом! А Марианна-то полагала, что ее «болезнь» должна была продлиться еще лет десять…

— Ты слышишь меня? — Селия тронула ее за плечо.

— Селия, я с ней не виделась и не хотела бы видеться. Она дурно обошлась с отцом и со мной…

— Прости, что напомнила о ней.

— Селия, почему бы тебе не навестить меня?

— Ты долго здесь пробудешь?

— Пока не знаю.

Селия изучающе посмотрела на нее. Это откровенное любопытство, желание вызнать чужую сердечную тайну нисколько не покоробили Марианну: в словах и взглядах Селии сквозила врожденная деликатность учтивой провинциалки, разве что обделенной счастьем, но не желающей того же своим подругам…

К столику вернулся Джеймс. Он поздоровался с Селией, они знали друг друга.

— Донья Марианна, разрешите пригласить вас на болеро, — сказал он, с улыбкой протягивая ей руку. И подал знак оркестру.

С испугом юной гимназистки Марианна вступила в круг. Резким движением Джеймс привлек Марианну к себе, и она, ощутив его молодое тело, подавила возникшее волнение довольно пошлой, по ее же мнению, шуткой:

— Кушать подано!

— А у меня как раз разыгрался аппетит! — не менее пошло ответил неотразимый Джеймс…

Глава 21

Слова Дульсе Марии о том, что бы она сделала, будь у нее много денег, запомнились Бласу.

Смешная она… Такая ли смешная?

Устроить центр для детей, такой центр, где они увидели бы самое лучшее из того, что есть в мире, могли потрогать своими руками будущее, не захотели бы больше никогда питаться лозунгами вместо еды, слушать одно и то же радио, коллективно любить и ненавидеть одни и те же вещи…

Утопия? Наверно. Но какая красивая утопия!..

Гастроли, которые были продлены на два дня, подходили к концу. Сегодня давалось последнее представление.

На завтра был намечен прощальный обед. Об этом объявила труппе Дульсе Мария. Вид у нее при этом был не праздничный. Девушки ответили дружным ликующим визгом.

Представление, данное на этот раз в кабаре гостиницы «Гавана либре», прошло с шумным успехом: может быть, потому, что уставшие девушки были воодушевлены приглашением на прощальный обед.

После представления незнакомец снова пригласил Викторию поужинать.

Она сама не знала, почему отвечает на его ухаживания. Обычно необщительная и немногословная, Виктория охотно беседовала с «аргенчилигуайцем», шутила, удивляясь своей раскрепощенности. Не оттого ли, что Бегония спасена и новый ее номер так понравился зрителям?

Она чувствовала доброе внимание к себе этого сильного человека, по всей видимости много испытавшего и много постигшего в жизни.

— Виктория, — сказал он после ужина, когда они вышли прогуляться на Малекон. — Я решил тебе открыться, потому что вижу в тебе добрую душу и надежного друга…

Виктория давно поняла, что он человек с двойным дном, но не предполагала, что обязательно узнает, кто он на самом деле. И что это произойдет именно сегодня.

Более того, она не имела никакого желания узнать это. Потому что боялась. Потому что предпочла бы, чтобы у этого человека не было тайн.

Он нравился ей, как никто раньше.

— Вы не считаете, что, прежде чем открыться, надо было бы и меня спросить, хочу ли я этого?

Она перешла на шепот, желая свести все к шутке, хотя то, о чем она говорила, было весьма серьезно.

— Иногда открывать тайну легче, чем узнавать ее. У меня в последнее время было столько неприятностей и хлопот… А сколько их еще ожидает меня по прилете в Мехико!.. Вот вы… хотите посвятить меня во что-то таинственное! — Она сделала большие глаза и стала «пугливо» озираться. — И не спросите, есть ли в моем сердце место для чужих тайн?

Она посмотрела на него и удивилась. Ей показалось, что перед ней стоит совершенно другой человек: на его лице была гримаса боли и отчаянья.

— Что с вами? — воскликнула Виктория. — Ради Бога, простите меня, если я вас обидела!

— Ты не обидела меня. Просто мне незачем жить, если ты не пожелаешь меня сегодня выслушать. Ты единственная, кому я хочу рассказать все это…

— Но почему?

— Потому что решил исповедаться тебе, еще когда увидел тебя в первый раз в Мехико, в кабаре «Габриэла»…

— Исповедаться незнакомой девушке, танцующей в злачном месте? Я не священник, и кабаре «Габриэла» не храм! — усмехнулась Виктория.

Словно не замечая ее издевки, он сказал:

— Ваша труппа и приехала-то сюда потому, что мне очень захотелось тебя увидеть.

— Что?! Эти гастроли устроил ты?

Она сама не заметила, как перешла на «ты». Он ничего ей не ответил, и Виктория поняла, что допытываться глупо, так как все это правда.

— Ты сделал это только для того, чтобы… увидеть меня?

— Это главное…

— Значит, есть еще какие-то соображения?.. Еще кто-то из нашей труппы тебя интересует?

— Виктория! Ты должна узнать все.

Он взял ее за руку и повел с Малекона — не в сторону отеля, а в сторону темного проулка. Там стоял серый «форд».

Он направил машину к бухте, по винтовой эстакаде спустился в тоннель, проходящий под ее горловиной, и выехал за город.

— Меня зовут Хорхе, — сказал он. — Я колумбиец…

— Ты давно живешь на Кубе?

— Время от времени я здесь отдыхаю…

— После работы на континенте?

— Если это можно назвать работой…

Через несколько километров он свернул к рыбачьему поселку, где возле старого причала стояла большая яхта. На свет автомобильных фар из рубки выглянул человек с автоматом.

— Привет, капитан! — сказал он Хорхе. — Останешься?

Хорхе взглянул на Викторию. Она промолчала.

— Да, Рамон, — сказал он. — Можешь взять мою машину. Пригонишь в шесть утра…

Глава 22

Хорхе Муньос стал одним из муравьев наркобизнеса, когда, не имея средств для продолжения образования, ушел из университета.

Острый аналитический ум и фантазия, не востребованные наукой, позволили ему несколько раз выпутаться из смертельно сложных обстоятельств. Это привлекло к нему внимание босса и продвинуло в ближайшие его помощники.