Карин Эссекс - Похищение Афины

• Название: Похищение Афины
• Автор: Карин Эссекс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43846-4

Ослепительная красота, незаурядный ум и недюжинная сила характера объединяют подругу вождя афинян Перикла и жену английского посла начала XIX века... Этих женщин разделяет огромный временной промежуток — более двух тысячелетий, — но обе они оказываются причастны к истории античных скульптур, в древности украшавших Парфенон, а впоследствии вывезенных в Англию британским дипломатом лордом Элджином.

---

Эти слова произвели большое впечатление на Мэри. Ее мать прекрасно знает, в чем заключается долг супруги. Мистеру Нисбету удалось преуспеть в жизни, а в результате преуспевают и его супруга, и его дочь. Мэри надлежит не забывать о том, что мать воспитывала ее как будущую добрую супругу и опору семьи.

— Мы причалим в Палермо, Полл, — говорил в это время Элджин. — Мне хотелось бы посоветоваться с мистером Уильямом Гамильтоном. Это один из величайших знатоков античности и лучших коллекционеров мира, и я не сомневаюсь, что его советы окажутся ценными.

Мэри в удивлении отпрянула от него.

— То есть ты хочешь сказать, что мы окажемся гостями courtesan[4]?

Это было самое вежливое слово из тех, которые пришли ей на ум в данную минуту. Печально известная супруга сэра Уильяма, Эмма Гамильтон, была в то же время любовницей адмирала лорда Нельсона, и все трое жили в странном согласии в сицилийском палаццо сэра Уильяма, где любовники наслаждались своей связью под носом стареющего мужа.

— Но это немыслимо! Что сказали бы мои родители? Или твоя матушка?

— Дорогая, мы с тобой уже взрослые люди и к тому ж супруги. Надо жить своим умом и не заботиться о том, что подумает о нашем поведении предыдущее и более консервативное поколение. Мэри, передо мной стоит миссия, которую я намерен исполнить, а ты, как моя жена, должна мне помогать в этом.

— Мне не кажется ни разумным, ни приличным общаться с подобного рода особами.

Мэри чувствовала, как растет в ней негодование.

— Сэр Уильям — достойный всяческого уважения джентльмен и давнишний посол Англии в Неаполе. А адмирал лорд Нельсон — национальный герой нашей страны. И я не думаю, что нанести визит людям такого ранга является чем-то неслыханным. В настоящее время и сэр Уильям, и его супруга оставили Неаполь вместе с королевской четой. Они бежали, преследуемые французами.

— Но я говорю об этой ужасной женщине!

Элджин расхохотался.

«Но он же просто насмехается над моими протестами!» — подумала она.

Муж приподнял ее подбородок и так крепко прижал Мэри к себе, что она ощутила его восставшую плоть.

— Миссис Гамильтон всего лишь наслаждается в открытую тем, чем ты наслаждаешься тайно, — прошептал он ей на ухо.

Мэри захотелось одернуть его, намекнуть на слухи о том, что Эмма Гамильтон начала свою карьеру в качестве посудомойки и уличной женщины и лишь после этого вышла замуж за аристократа и взяла в любовники национального героя.

Сплетники утверждали, что первым любовником Эммы был известный повеса сэр Гарри Фетерстонхью, поспешивший избавиться от нее, передав более суровому сэру Чарльзу Гревиллу, который, в свою очередь, устав от ее непомерных расходов, уступил любовницу своему богатому дядюшке, сэру Уильяму Гамильтону, простившему ему за это часть долга. Как ее муж может предполагать, что она станет водить знакомство с особой такой репутации? Но в душе она чувствовала, что Элджин глубоко прав, по крайней мере в данный момент, и уступила его объятиям, позволив ему запрокинуть ее лицо так, чтоб она могла поцеловать его. Пахнущий бренди, мокрый рот крепко прижался к ее губам, и все заботы улетучились. Может, она и вправду носит в себе частичку Эммы Гамильтон, как предположил ее муж?

Мэри приоткрыла рот, стала ласкать и посасывать его язык. Элджин знал, что ей это нравится, и замер, затем схватил за руку и повел туда, где ночное небо, сливаясь с окружающей чернотой ночи, укрыло их. Они оказались в сумраке тени от парусов, скрывшей их от посторонних глаз. Элджин прижал Мэри к чему-то твердому и холодному, она догадалась, что это лафет одной из корабельных пушек, приподнял юбки до самых бедер, и она почувствовала, как холодный мокрый ветер обдувает ей кожу. Незнакомое ощущение заставило ее вздрогнуть.

— На нас никто не смотрит?

Она подумала, что спросить об этом ей следует, по крайней мере, во имя приличий, но вместо ответа Элджин ворвался в нее так стремительно, что она задохнулась. Зажав ей рот ладонью, он с каждым разом входил в ее тело глубже и глубже, но теперь уже медленнее, добиваясь, чтобы она разделила с ним наслаждение, стараясь попасть в ритм волн, раскачивавших палубу. Мэри стала забываться в этом гипнотическом движении, но вдруг встревожилась от мысли, не повредит ли сила этого сношения тому еще не родившемуся созданию, что находится внутри ее. Но тут же припомнила случайно подслушанные слова старой поварихи в Арчерфилде о том, что все десять ее детишек родились на свет со следами спермы на головах. Конечно, с малышом будет все в порядке, успела она подумать, обвила ногой бедро мужа и скользнула туда, где царило одно наслаждение.

Палермо, остров Сицилия

Три знойных удушливых дня они добирались до Палермо, не видя берегов Италии. На следующее утро после ночного приключения Мэри, устрашенная собственной смелостью, постаралась принять как можно более строгий вид и отправилась на воскресную службу, проходившую на палубе. Матросы, одетые в лучшее платье, ничем не показывали, что осведомлены о ночном эротическом сеансе дипломатической пары, и с неподдельным вниманием и почтением слушали проповедь преподобного Ханта. Сосредоточенность же Мэри была насквозь фальшивой. Ее самочувствие опять ухудшилось, торжество предыдущего вечера сменилось жалким утром, проведенным в приступах головокружения и рвотных потугах. Мастерман пришлось без конца смачивать ее виски уксусной водой. Мэри даже сомневалась в том, что сможет выстоять всю службу, но чувствовала необходимость принести к стопам Божьим свое смирение после бесчинств ночного приключения.

Прошло еще два покаянных дня, которые она провела в своей каюте, и корабль наконец пришвартовался. Погода стояла такая жаркая, что они предпочли оставаться на борту. Уже в семь утра термометр показывал девяносто градусов[5], и когда Мэри поднялась на палубу, в ее лицо пахнуло таким зноем, будто она наклонилась над печью. Капитан Моррис жаловался, что Сицилия единственное место на земле, где ему досаждает ревматизм. Что же в таком случае ожидать ей, если здешний климат замучил даже просоленного морского волка, привыкшего ко всяческим неудобствам? И зачем только она настояла на том, чтобы сопровождать Элджина? Могла бы остаться в Арчерфилде и провести месяцы беременности там, где каждый заботился бы о ней, а потом, когда дитя достаточно подрастет для путешествия, отправилась бы к мужу. Она на минуту вообразила себя дома, сидящей в тени своего любимого сикамора, струи свежего воздуха текут со стороны залива, а они с матерью наслаждаются чаепитием. Как раз в эту минуту Мэри было доставлено послание от «ее светлости Эммы Гамильтон».

По мере того как она читала, в ней нарастало раздражение.

— Ее светлость, — начала Мэри, взмахнув листком бумаги и придав голосу такую долю сарказма, какую только мог позволить ее измученный организм, — ее светлость передает нам наилучшие пожелания и сожалеет, что она не сможет принять нас сегодня, потому что за ней, видите ли, «послано от короля».

Мэри понизила голос, чтобы услышать ее мог только муж, и продолжила:

— Она что, и его любовница тоже?

Элджин равнодушно пожал плечами.

— И она окажет нам честь, навестив завтра утром на борту корабля. Да как она смеет? — бушевала Мэри. — Уклониться от встречи с послом и его семьей! Это же нарушение церемониального протокола! В конце концов, просто грубость и элементарное негостеприимство.

Взглядом Элджин дал ей понять, что возмущение ее чрезмерно. Не думая уступать, Мэри решила разыграть видимое смирение.

— Говорят, что батюшка «ее светлости» был кузнецом в угольных шахтах. Меня бы это не удивило ни в какой степени. Плохое воспитание рано или поздно обязательно дает о себе знать.

— Не могу не согласиться с тобой, дорогая, но с той же почтой я получил весточку от сэра Уильяма, который предлагает нам остановиться в его палаццо.

По тому, как он смотрел на жену, было видно, что он намерен принять приглашение.

— В твоем положении лучше предпочесть сушу и обосноваться в комфортабельном доме, не обращая внимания на достоинства и недостатки его хозяйки.

Неужели ее муж и в самом деле думает, что если она уступает его любовным домоганиям, то способна пасть так низко? Той ночью он намекнул, что она и эта Эмма Гамильтон имеют одинаковую природу — только одна из них в своих желаниях скрытна, а другая откровенна. Тогда, в жажде его объятий, а не споров, она не стала протестовать. Но сейчас Мэри заставит его изменить точку зрения.

— Ни одна добрая христианка не останется в доме непотребной женщины. Самоуважение все-таки важнее бытовых удобств, Элджин.

— Как пожелаешь. Я пошлю Даффа подыскать нам подходящее помещение. Но если он такового не найдет, приготовься провести ночь в Аиде.