Юрий Брайдер - Гражданин Преисподней. Дисбат

• Название: Гражданин Преисподней. Дисбат
• Автор: Юрий Брайдер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08127-5

Герои романов, вошедших в этот том, казалось бы, не похожи друг на друга. Кузьма по прозвищу Индикоплав - житель мрачного подземелья, куда никогда не проникал солнечный луч, настоящий "Гражданин Преисподней". Федор Синяков, бывший спортсмен, а ныне тихий алкоголик, - наш земляк и современник. Но им обоим приходится вступить в схватку с нечистью. Каждому - по-разному, но результат будет схожим. Ведь закалка-то одна - наша!

Содержание:

Гражданин Преисподней (роман)

Дисбат (роман)

---

– Никто тебя пока не трогает. И ты к людям зря не цепляйся. А то смотри – доиграешься.

– Не играла ворона, когда вверх летела, а вниз летя, играть некогда, – произнес Юрок фразу, в самой загадочности которой таилась скрытая угроза.

Соседи как по команде пересели за другой столик и все теперь оказались за спиной Юрка и Кузьмы. Хозяин из своего угла пробурчал что-то неодобрительное о сквалыжниках, которые не могут разделить один глоток на шестерых человек.

– Я бы им поднес, мне не жалко, – сказал Юрок нарочито громким голосом. – Так они же от честных людей нос воротят. Брезгуют. А мы, между прочим, ко всякому барахлу в приятели и не набиваемся… Эй, хозяин, а где шалавы? Долго их ждать?

– Еще не проспались, – ответил хозяин.

– Сбегай разбуди!

– Нельзя. Спросонья они очень злые. Хуже крыс. Мудье могут оторвать.

– Не оторвут, у нас мудье железное.

– А это мы скоро узнаем, – произнес хозяин с садистской ухмылочкой. – Вы пока ешьте, сил поднабирайтесь.

Кузьма все норовил ненадолго отлучиться, дабы произвести со стражниками окончательный расчет, однако Юрок всеми силами препятствовал этому. Главной его уловкой был очередной тост, от которого Кузьма по разным причинам не мог отказаться. Ну как не выпить за свое собственное здоровье или за грядущее процветание Шеола? Сам Юрок всегда пил до дна, не жульничал, хотя его стакан вмещал водяры в два раза больше, чем самая большая из имевшихся в корчме кружек.

В конце концов Кузьме удалось отыскать достаточно убедительный повод.

– Ты пойми меня правильно, – втолковывал он Юрку. – Если мы дождемся шалав, то и в самом деле можем остаться с пустыми карманами. Как потом со стражей рассчитаться?

– А эта штука зачем? – Юрок погладил себя по тому месту на боку, где был спрятан пистолет.

– Эта штука для серьезного дела. Один патрон стоит дороже, чем все остальное барахло, которое нам дал Фуцел. Зачем их зря тратить? Тем более что если ты сейчас поднимешь стрельбу, в следующий раз нас на Торжище точно не пустят. Народ здесь злопамятный.

– Так и быть, уговорил. Иди, – разрешил Юрок. – А я пока с Божьим человеком побеседую. Скажи, брат Венедим, кто был первым пьяницей на свете? Случайно не Адам?

– Нет, – смиренно ответил светляк. – Писание указывает на праотца Ноя, посадившего после потопа виноградную лозу и пристрастившегося к употреблению ее сока.

– А я думал, что Адам, – нахмурился Юрок. – Поневоле запьешь, если на свете имеется одна-единственная баба, пусть и голая… Но сути дела это не меняет. Ведь все люди потомки Ноя. Так?

– Так, – вынужден был согласиться Венедим.

– А раз так, то я иду по стопам своего праотца. Верной, так сказать, дорогой. И он тоже, – палец Юрка уперся в Кузьму. – А ты и эта шушера ушастая, – палец переместился в сторону безмолвствующих соседей, – пренебрегаете заветами предков. Как такое поведение расценить? Я тебе отвечу. Как преступление! Как злостный саботаж!

Не став дожидаться окончания этого спора, Кузьма торопливо покинул корчму – другая такая возможность ему в ближайшее время могла и не представиться. Юрок настырен, как голодная вошь, и навязчив, как смола. С насиженного места он не сойдет, пока не прикончит всю водяру. И сам упьется вдрабадан, и собутыльников своих упоит.

Назвать себя трезвым Кузьма тоже не мог, однако он не утратил ни рассудительности, ни осторожности.

Конечно, разумнее всего сейчас было бы просто смыться. Откупиться от стражников какой-нибудь мелочью и, не прощаясь, покинуть Торжище, благо что водярой он запасся надолго.

Вот только жалко было бросать Венедима. С Юрком он обязательно влипнет в какую-нибудь некрасивую историю. Мирская жизнь для праведника еще хуже, чем грех. Грех можно потом замолить, а мирская жизнь с ее коварными соблазнами затягивает как трясина.

Ничего не поделаешь, придется вернуться. Лишь бы стражники особо не придирались. У них корыстолюбие на рожах написано. Авось Юрок к тому времени окончательно сопьется или обретет душевное успокоение в объятиях какой-нибудь шалавы. Они своим обхождением известны. А прилипчивостью еще больше. Тут уж, как говорится, найдет коса на камень. Тогда можно будет со спокойной совестью увести Венедима, тем более что обстановка на Торжище начинает меняться не в лучшую сторону.

Последнее время Кузьму не покидало чувство смутной тревоги, еще усилившееся после того, как в корчме появилась эта странная компания. Случайные люди себя так не ведут. Случайные люди хотя бы искоса да глянут на своих соседей по столику. А эти – ноль внимания. Как будто бы боятся выдать себя чересчур откровенными взглядами.

За кем они шпионят? Уж точно не за Венедимом. Такой товар в Шеоле спросом не пользуется. Да и Юрок отпадает. Кому нужен пьяный темнушник? Уж лучше приласкать бешеную крысу. А вот выползок Кузьма Индикоплав нужен почему-то всем! Не хватало еще, чтобы ему приделали «хвост».

Дабы проверить свои подозрения, он резко повернул назад, но за ближайшим поворотом никого не оказалось. Пуст был и коридор на всем своем протяжении. Впрочем, умные люди не станут пасти намеченную жертву внаглую. Достаточно расставить своих стукачей у всех выходов, а их здесь не так уж и много.

Кузьме не было нужды выспрашивать дорогу или прибегать к услугам провожатых. В лабиринтах Торжища он ориентировался так же свободно, как и в любом другом месте Шеола, где побывал хотя бы однажды. Ноги сами несли его в нужном направлении.

До ворот, где Кузьму должны были дожидаться стражники, осталось всего ничего, когда впереди поднялся переполох – послышались тревожные крики, визг, звон сигнального колокола.

Это происшествие не могло быть связано ни с пьяной потасовкой, ни с кражей – такие проблемы на Торжище разрешались быстро и без особого шума. Похоже, случилось что-то действительно серьезное – или надвигается потоп, или пожаловали химеры. Хотя говорят, что потопы не страшны Торжищу с тех пор, как под ним вырыли другой – дренажный лабиринт. Да и химерой тут мало кого испугаешь. Возьмет свое и уйдет туда, откуда пришла. От пары-тройки ротозеев не убудет. Тоже своего рода налог, только кровью.

Навстречу стали попадаться люди, в ужасе спасающиеся от какой-то неведомой беды. Эк как их всех достало! Только пятки сверкают!

Узнать что-нибудь толком было просто невозможно. В ответ на свои вопросы Кузьма получал либо порцию брани, либо негодующий жест – отстань, мол!

Так, в полном неведении, он добрался до решетчатых ворот, на этот раз опущенных вниз до упора. Благодаря им стражники кормились, здесь проводили лучшие часы своей жизни, и вот надо же такому случиться, что через эти самые ворота они приняли нежданную-негаданную смерть.

Тела всех стражников торчали в ячейках решетки – кто головой, а кто ногами вперед. Некоторые еще проявляли признаки жизни, но это скорее всего была последняя стадия агонии. Нельзя засунуть человека в квадратное отверстие, высота и ширина которого не превышают полторы пяди, и при этом не причинить ему смертельных увечий.

Кто устроил эту дикую расправу? Почему стражники не успели воспользоваться копьями, так и оставшимися стоять у стеночки? Кто оборвал толстенную цепь, удерживавшую ворота в верхнем положении? Ясно лишь одно – человеческим духом тут даже не пахнет. Люди, конечно, способны и на худшее, да почерк не тот. Здесь совсем другая стихия погуляла.

Последним затих именно тот из стражников, который хотел попользоваться Феодосией. До уровня груди он был человек как человек, а ниже – кровавая колбаса, начиненная осколками костей. Сейчас ему не нужны были ни бабы, ни входная плата, которую он так усердно взимал еще несколько часов назад.

В корчму Кузьма возвращался с тяжким сердцем. Не хотелось уже ни пить, ни есть, ни гулять. О тайной жизни Шеола он знал, как никто другой, и вдруг все стало меняться самым непредсказуемым образом. Чувства, которые он испытывал сейчас, были сходны с чувствами здорового, уверенного в себе человека, внезапно обнаружившего на своем теле язву неизвестного происхождения. Многие события последних дней были непонятны ему и потому – страшны.

Торжище, объятое паникой, напоминало развороченное гнездо муравьев. Все куда-то бежали, что-то кричали и вооружались чем попало, начиная от топоров и кончая громоздкими пищалями, стрелявшими каменной картечью.

Спокойствие, похоже, сохранял только хозяин корчмы, упарившийся возле очага и вышедший освежиться на крыльцо.

– Что там опять стряслось? – спросил он, впрочем, без особого интереса.

– Стражу у ворот перебили, – ответил Кузьма, не вдаваясь в подробности.

– Давно пора, – с удовлетворением кивнул хозяин. – А то совсем обнаглели. Дерут и с живого, и с мертвого. Шагу нельзя ступить без их соизволения. Раньше двадцатую долю брали, а теперь и десятиной не гнушаются.