Марина Дяченко - Петля дорог

• Название: Петля дорог
• Автор: Марина Дяченко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18171-7

Сочинительница историй Ирена Хмель странствует по тропе миров, созданных гениальным безумцем — ее бывшим мужем. Чтобы вернуться, женщине надо найти самого создателя, и лишь от нее зависит судьба людей, каких она встретит на своем пути. Можно, наверное, сделать еще шаг. Вот только каким окажется следующий мир? Выбор, вечный выбор между поступком и бездействием, любовью и ненавистью...

В довольно-таки мрачном фэнтезийном мире зарождается довольно-таки светлая и романтическая любовь... И, возможно, они жили бы долго и счастливо и умерли в один день, если бы в ветвях зловещего леса не жил, ожидая своего часа, могущественный и безжалостный, с довольно-таки странными представлениями о справедливости — Скрут...

Итак, вперед, дорогой читатель! Дорога зовет тебя!

---

Неужели так подчеркнуто — и вместе с тем так естественно — держался бы «добрым братом»?

Возможно, он придумал бы что-нибудь получше. Или похуже; мир-капля, мирок для двоих не предоставил бы Семиролю работы по специальности, зато потребность в живой крови никуда не делась бы, и вот тогда встал бы действительно пикантный вопрос…

Жив ли он, думала Ирена, осторожно поглаживая живот. Вот уже несколько раз я списывала его со счетов — а он появлялся из ниоткуда, к добру ли, к худу…

* * *

Пророчества Река относительно зимы начинали сбываться. Снова похолодало, рыцарь убил массу времени на то, чтобы починить камин. Кустарник, загораживающий вход, сослужил теперь хорошую службу — дверь-то закрыть так и не удалось, Ирене пришлось занавесить ее пледом…

Рек валил сухие деревья. В одиночку распиливал их, сучья складывал отдельно, дрова — отдельно. А хватит ли нам топлива, думала Ирена, то есть на эту зиму, конечно, хватит… Если, конечно, зима здесь стандартная… А вот как дальше, на годы и годы вперед, успеет ли лес восстановиться, если мы все время будем пилить деревья?!

На годы и годы вперед…

Заготовить сухих яблок. Накопать корней, тех, что так удачно обнаружились на месте соседского огорода… И как-то научиться их готовить с тушенкой. Так, чтобы не надоедало. Так, чтобы смертельно усталый Рек мог прийти домой — и вкусно поесть…

Домой. Возвратиться домой.

В кладовке она отыскала иголку и крепкие, еще не прогнившие нитки. Раскроила пледы — используя школьный опыт двадцатилетней давности — и сшила себе и Реку по теплому комбинезону. Увидев ее в обновке, рыцарь изменился в лице — но сжал зубы и смирился, тем более что с точки зрения Ирены комбинезон сидел вполне ничего себе…

Сам Рек всячески берег свою одежду. И даже приспособился работать по пояс голым — если рядом не было Ирены; она не желала подглядывать — но раз или два останавливалась поодаль, наблюдая, как падает топор, как перекатываются под белой кожей сухие Рековы мышцы, и шрамы — на плече, на лопатке, на боку — кажутся экстравагантными украшениями…

Умел ли Рек молиться? «Видеть вас ежедневно — награда, на которую я на вправе рассчитывать»… И вот теперь он вознагражден с лихвой, но от такой награды почему-то хочется скрипеть зубами…

Бедный Рек.

Он способен безропотно состариться рядом с единственной в мире женщиной. Валить деревья и расчищать место для поля, сеять и жать — руками, привыкшими только к мечу. Воспитывать чужого сына…

Она смотрела на рыцаря — и испытывала нежность. Нежность матери по отношению к больному ребенку.

* * *

Они успели стащить в дом все съедобные и условно-съедобные ресурсы окрестностей — когда упал ураган и бочкообразная форма утопленного в землю дома сослужила неоценимую службу. Снег залепил и без того подслеповатые иллюминаторы, заполнил собой прихожую и тем самым решил проблему незакрывающейся двери. Ирена и рыцарь по очереди подбрасывали дрова в камин, слушали вой ветра и молчали.

— …В уважающих себя странах любой полицейский умеет принимать роды… Но ты ведь не полицейский, Рек?

Рыцарь счел за благо промолчать.

Ирена вздохнула:

— Я справлюсь, наверное, сама… Я когда-то читала какие-то книжки. У меня были рожавшие приятельницы… Уже все готово. Я прокипятила тряпочки, приготовила на всякий случай стерильную иголку, нитки, нож…

Она говорила с нарочитой небрежностью, как бы легко и как бы беззаботно; Рек поймал эту ее интонацию. Улыбнулся чуть иронично:

— Вы слишком много… придаете этому значения. Я видывал женщин, рожавших в поле во время страды… Они заворачивали младенца в пеленку и шли работать дальше. Принять роды — пара пустяков. Другое дело, что мы должны будем работать как проклятые, чтобы себя и ребенка прокормить… Без охоты и рыбалки, а значит — поле, огород… Если каждый год отбирать и сеять лучшие зерна, лучшие из лучших — выйдет новый сорт…

Ирена поразилась тому, как точно Рек ее понял. С одной стороны — неизбежность и обыденность родов… А с другой — эти циклопические планы на годы вперед, их будущее, предопределенное и длинное, два муравья, ползущие по шоссе, и там, в невообразимо далеком конце пути, их ждет… что?!

По внешней обшивке дома поскребывал ветер. Вот это дом; годы пустоты и разрушения не смогли серьезно повредить теплоизоляцию, и даже самый яростный порыв отзывался всего лишь легким сквознячком, да воем в каминной трубе, да обеспокоенной возней язычков пламени…

— Мы устроим колыбель, — сказала Ирена, почему-то глядя в сторону, — в длинном ящике из письменного стола. Я думаю, будет удобно…

Рек свел изогнутые брови:

— В ящике?! Побойтесь Создателя, Ирена… Я сплел корзину. Ее надо будет привесить к потолку, как и положено… Или вы собирались привесить ящик?!

Они хохотали минут пять, то затихая, то снова покатываясь со смеху — то искренне, а то и через силу.

Выл ветер.

— Послушай сказку, Рек… Теперь у меня нет ни компьютера, ни бумаги, а значит, я буду просто сказительницей… Да. Лет через двести… Или лучше триста… А может быть, чем пес не шутит, и тысячу… На месте нашего теперешнего дома встанет храм. Высокий храм, сложенный из тех камней, что закрывают сейчас дорогу в город… А вокруг храма раскинется столица, Рек. Огромный мегаполис на тысячу человек… на четыреста с лишним дворов. А вокруг мегаполиса будут поля, пашни, пастбища… нет, пастбищ, к сожалению, не будет, хотя кто знает… Там, где мы берем воду, будет священный источник. Дверь храма будет традиционно приоткрыта до половины… чтобы каждый мог войти. И не будет над этими людьми ни Провидения, ни правосудия упырей… Потому что все они будут состоять в родстве. Все будут считать свой род от… ну, об этом потом.

Рыцарь молчал. Глаза его делались все больше, больше…

— Новое человечество, — Ирена вздохнула. — Оно возникнет не сразу… Сперва мы расчистим поле и посадим эту дикую рожь… Потом мы отберем самые лучшие зернышки и посадим снова. Наш ребенок… — она осеклась. — Да, ребенок… будет к тому времени уже ходить на четвереньках. Ко времени, когда придет пора сеять в третий раз, он заговорит…

Рек коснулся ладонью ее живота.

Прикосновение не было ни врачебным, ни дружеским. Ирена замолчала.

— Ирена… я не мог бы… нет. У меня не хватило бы…

…фантазии, мысленно закончила Ирена. Фантазии и наглости, вот у Анджея, например, хватило…

Мысль заставила ее содрогнуться. Рек тут же убрал ладонь.

— А в храме, Рек… Перед алтарем… будут стоять два каменных изваяния. Они не будут похожи… потому что за столетия наши лица выветрятся из памяти потомков… они будут просто мужчина и женщина. Но это не обидно, потому что все наши потомки будут похожи на нас…

Ирена прерывисто вздохнула. Рек поднял на нее взгляд — Ирена улыбнулась:

— Да… А самым страшным проклятием у этих людей будет странное слово «моделятор». Оно сократится, сотрется сотнями языков, потеряет первоначальное значение… «Малятор тебя раздери», вот какое будет страшное ругательство. А черные колдуны в пещерах станут призывать злобный дух Малятора, и самым искусным из них удастся восстановить его имя, то, которое запрещено произносить вслух — Анджей… Анджей!..

Порыв ветра полоснул по покатый крыше. Ударил исступленно, так, что огонь в камине едва не погас. Оклемавшись, пламя вспыхнуло с утроенной силой и в момент пожрало все предложенные ему дрова…

— Не надо так говорить, — пробормотал Рек, и Ирене показалось, что он побледнел.

— Ну вот, начало положено, — она засмеялась. — Неназываемый бывший муж мой, как черный призрак этого мира… Хотя он, если вдуматься, здешний Создатель. Но я скорее сдохну, чем позволю своим потомкам молиться ему… Рек, не смотри так. Это всего лишь сказка. И за нее никто не присудит Серебряный Вулкан…

Ладонь Река легла ей на плечо.

Другая помедлила — и снова коснулась живота.

Ирена содрогнулась от этого прикосновения. Замерла, задержала дыхание.

Там, в красном космосе, плавал нерожденный сын вампира. Безопасно покусывал беззубыми пока деснами маленький палец.

* * *

…Собрать золу до крошки, ничего не просыпать, и без того весь ковер горелый… Пронести по коридору. Пригибаясь, выбраться через занесенную снегом прихожую, прищуриться от резкого света, опорожнить ведро над черной, как вулкан, грудой золы и пепла… На ослепительно белом снегу — черная с сединой груда. Красиво. По крайней мере, впечатляет. Рек говорит, что весной зола послужит удобрением…

Смердела выгребная яма. Хотя на морозе не больно-то посмердишь, что-то будет, когда придет тепло…

Впрочем, когда придет тепло, Рек все обустроит как надо. Согласно санитарным нормам. Выкопает поглубже и подальше…