Марина Дяченко - Петля дорог

• Название: Петля дорог
• Автор: Марина Дяченко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18171-7

Сочинительница историй Ирена Хмель странствует по тропе миров, созданных гениальным безумцем — ее бывшим мужем. Чтобы вернуться, женщине надо найти самого создателя, и лишь от нее зависит судьба людей, каких она встретит на своем пути. Можно, наверное, сделать еще шаг. Вот только каким окажется следующий мир? Выбор, вечный выбор между поступком и бездействием, любовью и ненавистью...

В довольно-таки мрачном фэнтезийном мире зарождается довольно-таки светлая и романтическая любовь... И, возможно, они жили бы долго и счастливо и умерли в один день, если бы в ветвях зловещего леса не жил, ожидая своего часа, могущественный и безжалостный, с довольно-таки странными представлениями о справедливости — Скрут...

Итак, вперед, дорогой читатель! Дорога зовет тебя!

---

Потом на два часа, причем Рек шагал уже быстрее.

Потом он заявил Ирене, что разведкой займется сам, а она пусть отдыхает, да проращивает зерна, да сочиняет рассказы…

Она так и не поняла, был ли последний совет шуткой. Но, оставшись в одиночестве, устав от шелеста сухой травы и высокого пустого неба, она вернулась в кабинет, села к письменному столу, положила поверх клавиатуры единственный лист бумаги, тот самый, с каракулями: «В доме никого нет. Кресла не синие, а коричневые…»

Плесень, запятнавшая лист до половины, ее не смущала. То, что поверх клавиатуры писать почти невозможно, не смущало тоже.

Она не собиралась писать. Так, сходу, истребить единственный листок?! Может быть, со временем Рек надерет для нее бересты, и она станет царапать острием вязальной спицы…

Кстати, спиц у нее сроду не водилось. Она не занималась вязанием. Никогда…

Чистый лист завораживал.

Относительно белый и относительно чистый. Бесконечные неиспользованные возможности. Первая же буква сократит их на порядок, первое же слово почти не оставит Ирене выбора…

Она улыбнулась. Ей доставляло удовольствие смотреть на пустую бумагу; вероятно, нечто подобное испытывал Анджей, задумывая очередную МОДЕЛЬ…

Пошевелился ребенок. Ирена автоматически положила ладонь поверх живота.

* * *

Рек уходил с каждым днем все дальше, и возвращался всякий раз все более мрачным. Ему не удавалось найти не только человека, но даже следов людского присутствия, сколь угодно давних. Зверей здесь не было тоже; за все время, проведенное беглецами в брошенном доме, в небе ни разу не показалась ни единая птица.

Ощутимо похолодало. Теплой одежды не нашлось, зато в шкафу обнаружилась гора шерстяных пледов, Ирена соорудила подобие плащей — себе и Реку…

Более или менее окрепнув, рыцарь предпринял многодневный поход; предполагалось две, а то и три ночевки. Ирена не боялась одиночества, прекрасно понимая, что самой страшной неприятностью будут припозднившиеся мысли и слишком яркие воспоминания. Зато за Река она тревожилась; когда рыцарь явился на другой же день, Ирена сперва обрадовалась и только потом ощутила беспокойство.

— Там не пройти, — сказал Рек.

Ирена не поняла.

— Скалы… обломки. Как после сильного землетрясения. Дорогу завалило… и в обход не получается. До города, выходит, не добраться… то есть до места, где был город.

Ирена молчала, соображая.

— Отдохну и еще попробую, — сказал Рек, будто прося прощения. — С другой стороны. Сделаю крюк к северу… — На лице его впервые проступило раздражение. — Я всю эту землю исходил еще юнцом. А тут, как во сне… Видишь знакомое место… а оно незнакомое. Вот так…

Ирена кивнула. Молча ушла в дом. В кабинете легла на диван, натянула плед до подбородка…

Моделятор устал.

Собственно говоря, Реку незачем расходовать время и силы. Создатель пустой МОДЕЛИ не утрудил себя даже подобием естественности — замкнутый, коротенький мир… Мир-капля… Для двух человек вполне хватит…

Пусть так, подумала она, до хруста сжимая зубы. Пусть так, но тогда проще будет обшарить этот мир до последнего закоулка, и либо поймать Моделятора, либо убедиться…

…что его здесь нет. Снова нет. Еще один мир без Создателя…

Ей сделалось страшно. Она крепко прижала ладони к животу.

…А следующая МОДЕЛЬ будет похожа на кабинку телефона-автомата. Там на грязном, заплеванном полу сидит Анджей Кромар, плачет пьяными слезами, а рядом валяется оборванная трубка…

Ну нет.

Она глубоко вдохнула затхлый воздух новообретенного дома. Как лекарство.

Хватит барахтаться, поднимая брызги. Ее дело — сохранить ребенка. Чтобы он жил — и жил по возможности нормально… в конце концов, последняя воля должна быть исполнена. Даже если это последняя воля вампира…

И с этой мыслью Ирена уснула. Спокойно и без сновидений.

* * *

— …А еще я буду писать рассказы и повести. А ты, Рек, будешь номинационной комиссией… и жюри. Сперва отберешь мои рассказы на конкурс — не все, конечно… А потом присудишь им Серебряный Вулкан. Или не присудишь. Время от времени ты должен отказывать мне в награждении — иначе какой же интерес?..

Она боялась.

Она бравировала и подсмеивалась, чтобы скрыть изводящий страх. Потому что от реакции Река сейчас зависело много, очень много, он может остаться другом и соратником, а может предъявить права… единственного самца в популяции. Вряд ли… не верится, но во все, что произошло с ними, верится еще меньше…

— Рек… Прости. Это я тебя во все это втравила, это я…

— Да, — он поднял глаза, еще плотнее свел белесые изогнутые брови. — Да, с тех пор как я прочитал… «Рыцаря, который совершал зло…» И потом еще с тех пор, как увидел вас, Ирена. Это вы меня во все втравили… Это моя жизнь.

Она с ужасом поняла, что он, кажется, верит в то, что говорит.

— …Вы боялись сказать мне, что я… чья-то игрушка? Я никогда не сомневался в этом, Ирена. Мне плевать было, кто и зачем меня со… то есть смоделировал. Он сделал меня способным принимать решения, и на том спасибо…

Она молчала.

Она всегда считала его отчасти ребенком. Не то чтобы низшим — младшим, неспособным понять… Аборигеном…

— Теперь мы остались вдвоем, Ирена. От того завала из камней, который к западу, до этого провала без дна можно дойти пешком, с одной только ночевкой… Ну и что? Я всегда знал, что мир имеет границы. Немножко шире, немножко уже…

Сегодня днем Рек вернулся из последней экспедиции. Прогулявшись по остаткам дороги в противоположном от города направлении, он вскоре наткнулся на трещину — не такую узкую, чтобы перепрыгнуть, и не такую широкую, чтобы не добросить камня… Однако камень не долетал. Ни один.

Затаившись, Ирена ждала, что он скажет дальше.

— …Ну и что? Мы все равно должны жить. Мы должны что-то есть… а мясо в железных банках скоро кончится. Значит, мы должны копать землю, что-то в нее сажать, ждать, пока вырастет… Наверняка найдутся съедобные корни, грибы… яблоки…

Он говорил негромко и размеренно. Иногда улыбался. «Грибы, яблоки…»

Ирена молчала.

* * *

— …Ты — хмель.

Они соскочили с электрички наобум и даже не запомнили названия станции.

— Ты — Хмель… И с тобой я постоянно во хмелю.

Она смеялась. Анджей был серьезен.

Они пробирались сквозь луг, они увязали в траве, как увязает гребень в слишком густых волосах.

— Куда мы идем?

— Не важно…

В дачном поселке их облаяли одинаковые пятнистые псы — происходящие, по-видимому, от единой прародительницы-псины…

— Погоди, я натерла пятку…

— Не важно…

По поверхности круглого, как зеркало, пруда стайками плавали облетевшие с яблонь лепестки.

— Ты — Хмель. Все, что я делаю — во имя тебя и во хмелю…

Все на свете цвело.

Она села на обочину и заплакала — от острого счастья и еще от боли в стертой до крови ноге.

* * *

Бескорыстный рыцарь Рек-Шиповник никогда не прикасался к мотыге. Если на его руках и появлялись мозоли — то лишь от неустанных упражнений с боевым оружием; однако рыцарь Рек был наблюдателен и практичен. Именно он, а не Ирена, верно определил место для будущей пашни, именно он распознал среди множества трав одичавшую рожь, именно он решил, что сеять сейчас нельзя — по всей видимости, скоро наступят холода, а за ними придет местный аналог весны…

Рек был хмур и сосредоточен. Все инструменты, найденные в доме, подверглись критическому осмотру и классификации. В активе оказалось немного: дом, когда-то оснащенный электроникой, будто стыдился своих грабель, тяпок и пары лопат. Топор и пилу дом прятал в подвале, а ржавый слесарный инструментарий — почему-то в ящике для грязного белья; на лбу у рыцаря Река лежали, не разглаживаясь практически никогда, две сосредоточенные складки.

«Наверняка найдутся съедобные корни, грибы… яблоки…»

Ирена бродила по ближним окрестностям, ей удалось отыскать три яблони и выродившуюся сливу. Грибов было много, но выглядели они так зловеще, что решено было оставить их на случай крайнего голода — когда терять будет уже нечего…

Впрочем, Рек уверял, что столь тяжкие времена не наступят никогда.

Ирена зря боялась, что, осознав положение дел, рыцарь впадет в истерику. Мироощущение Река оказалось куда более гибким, чем ее собственное; с детства приученный к испытанием, Рек воспринял все случившееся с ним как очередной долгий экзамен. Глядя, как он безропотно осваивает позорный для рыцаря труд, Ирена время от времени ощущала бегущие по спине мурашки.

«Сохрани», — сказал Семироль. Интересно, а каков оказался бы в подобной ситуации господин вампир-адвокат? Неужели взял бы топор — и пошел валить сухие деревья?

Неужели так подчеркнуто — и вместе с тем так естественно — держался бы «добрым братом»?