Жан-Пьер Шаброль - Пушка Братство

• Название: Пушка Братство
• Автор: Жан-Пьер Шаброль
• Жанр: История

---

Вечер совсем весенний. Вдалеке слышна канонада, как в самые страшные дни осады. Смех становится громче, кто-то снова затягивает песню. Марта уселась на первую

ступеньку лестницы, которая поднимается над столярной мастерской, навес над ней шатается, с тех пор как Кош вытащил оттуда несколько опорных балок, понадобившихся для доделки лафета. Вытянув скрещенные руки, скрытые складками юбки, Марта загляделась на темнеющее небо, впрочем, безо всякой грусти. Огромные, черные, как агат, глаза ee пылают огнем. Время от времени она без всякой связи, вздыхая, произносит какую-нибудь фразу: "A на мосту Нейи Желторотый и Ордонне держались совсем неплохо. Видишь, все-таки мужчины" ... или: "Феб... иногда мне кажется, будто он чует, где пролетит пуля..."

Я вытер о камни мостовой блестевшие от жира руки. Потом помыл их y колонки.

Какое это подспорье -- слово, написанное на бумаге, само писание, возможность писать, держать в руках перо или карандаш.

Марта вздыхает:

-- Вот есть люди, y которых своя кровать. Стараяпрестарая. Они на этой кровати рождаются. Им эту кровать передают, когда они женятся. И в этой кровати они зачикают детей. Они умирают на этой кровати, как умерли их отцы и как умрут их дети. Теперь и y меня есть свое ложе. У меня, y первой в семье. Moe ложе -- Коммуна.

B неясном свете пугливо бродит какой-то подросток. Да ведь это Мартен Мюзеле из Рони!.. Как он вырос, окреп. Лицо загорело на деревенских просторax.

-- Мне там невмоготу стало. Чего только не наслышишь5я в нашем Рони! Что столица, дескать, в руках темных элементоз...

-- Моих родителей видел?

-- Заходил к ним. Они здоровы. Твой отец один со всем хозяйством управляется. У меня посылочка для тебя, кажется, рубашки, мать сшила...

-- A может быть, правы они, Мартен!

-- Да что ты! Они даже во сне грезить не умеют. Просто спят. Просто гниют.

Даже закрыв rлаза, я не моry уже представить себе такую жизнь. Огонь в кузнице никнет, запах угля смешивается с запахом жареного мяса. У колонки федерат из V округа рассказывает о дереустройстве Пантеона в соответствии с декретом об отделении церкви от государства;

отправление культов отныне не финансируется государством, a имущество религиозных конгрегаций национализируется.

-- Haродищу там собралось уйма! -- Он загибает один за другим пять пальцев правой руки.-- Журд объявил, что Пантеон опять станет местом успокоеняя Великих Людей, ввиду чего церковь св. Женевьевы будет закрыта для богослужений. Гражданин Дюпюи, кузнец, и ярмарочный торговец Шампелу взобрались на фронтон храма. Отпилили перекладины y креста и водрузили на нем гигантское красное знамя. Знамя сшили в комитете женщин-социалисток V округа. A оно, будь я проклят, затрепетало, зашелестело там наверхy! Тут весь народ как загорланит! Пушка рявкнула. Артиллерийский салют... На улице Суффло, друг ты мой, стекла в домах все до одного повыскакивали. Десять батальонов прошли торжественным маршем. Все фанфары играли "Песнь отправления".

Каменотесы и мясники с бойни затянули y входа в кабачок "Пляши Нога":

Bo французском городе милом Живет железный люд, Жар души его как горнило, Где тело из бронзы льют.

Марта опять вздыхает:

-- A y деревенских ноги в землю врастают, и оттого душа y них корой покрыта.

Перед закрытой типографией стоят Вероника Диссанвье и Гифес и шепчутся, не стесняясь посторонних. Уже больше недели, как аптекарь Диссанвье куда-то скрылся. По улице Пуэбла с холма Бютт-Шомон под дробь барабана движется на запад батальон федератов. Яркая звезда загорается над городом.

Теперь к поющим присоединились кучерa, газовщики и пилыцики:

С Maрсельезой вперед шагали, Девяносто третий шел год -- Отцы Бастилию брали, Им пушки ee не в счет...

Мартен Мюзеле рассказывает:

-- Один из членов Коммуны появился на площади y нас в Рони. И прочел обращение: "Брат, тебя обманывают.

У нас интересы общие... Вот уже сколько веков тебе, крестьянин, тебе, поденщик, твердят, что собственность -- священный плод труда, и ты этому веришь..." На членв Коммуны была красная перевязь, он доказывал, что, если бы это была правда, крестьянин давным-давно в богачах бы ходил, ведь из века в век он спину гнет. Ho богатеют как раз те, кто никогда ни хрена не делал и не делает.

-- A те что на это?

-- Как только о "дележе" зашла речь, крестьяне сразу по домам разбежались, позаперлись там. Только и слышно было, как хлопали ставни и гремели засовы, хуже, чем когда от пруссаков прятались. Тот парень так и остался на площади один-одинешенек. Какие-то сопляки в него камнем швырнули, a он словно глас вопиющего в пустыне: "Париж,-- дескать,--. волнуется, он поднялся, хочет изменить законы, которые дают богатьм власть над тружениками... Помогите же Парижу победить! Земля крестьянину, станки рабочему, работу всем*.

-- A те, должно быть, за своими ставнями слушали?

-- Еще бы! A за жандармами все-таки пошли.

-- Забрали его?

-- Нет! Он, как свои тирады кончил, сразу исчез. Смелый, но на рожон лезть не пожелал.

Надо было мие остаться в Рони. Таи, в нашей пустыньке, больше нашлось бы дела, чем среди пролетарской братии в Бельвиле!

На улице Ребваль поют солдаты:

О муза предместий, впередl B бой барабан зоветl На баррикаде над нами Республиканское знамяl

Мальчишки. Это ребятня из Жанделя пришла выпить стаканчик в честь пушки.

Под навесом в неверном, затухающем свете кузнечного горна кучка говорунов спорит насчет стратегии.

-- A я вот сам читал в правительственном "Оффисьеле", так что это вовсе не слухи...-- утверждает кривоногий старик, секретарь канцелярии по регистрации актов гражданского состояния.-- Отчет от 6 апреляi "B целом наша позиция -- это позиция людей, которые сознают, что они в своем праве, и терпеливо ждут, когда их атакуют, наше дело -- обороняться..." И еще 8-го: "Строго

придерживаться оборонительной тактики, таков приказU

-- Чтобы обороняться, Социальная республика должна ринуться вперед! -рычит федерат, по прозвищу Краснобай, машинист из Ла-Виллета.-- Врезаться в самую гущу! Вот и вся хитрость!

-- Клюзере правильно рассчитал: отсиживаться за фортами и ждать, как оно получится,-- бросает краснодеревец Шоссвер.

-- Значит, пускай Тьер, стервец, живет себе в свое удовольствие! -возмущается папаша Патор.-- Развяsкем ему руки, чтобы он мог пойти на всякие махинации с пруссакамиl

-- Снова осада? Ни за что! -- вскрикнула мадемуазель Орени.-- Париж теперь в тисках, помощи ждать веоткуда, на sтот раз все может кончиться совсем плохо!

Гости неболышши группками покидают тупик. Прощаясь, они вежливо объясняют, что, мол, приходится рано вставать, работы невпроворот: кому школы открывать, кому церкви закрывать, кому приводить в порядок мастерские, снова пускать в ход фабрики...

Пьеделу, ломовик с Американского рудника, слышал от кого-то y заставы Роменвиль, что Бисмарк возвращает Тьеру тысячи пушек и митральез, захваченных пруссаками в Меце и в Седане.

Между мем Тьер перегруппировывал свои силы. До cux nop он не paсполагал досмамочными резервами. И вом Винуа заменяюм Мак-Магоном. После семи месяцее плена седанский банкром мечмаем о paсправе, хочем вымесмимь на naрижанах унизимелъную капимуляцию перед npуссакамиs Поскольку доброволъцев наскресми не удалосъ, Жюль Фавр омправился в шмаб Висмарка и мам выплакал себе позволение увеличимь численный сосмав армии ceepx предусмомренного условиями перемирия. Канцлер с инмеpесом следил за мем, как француэы убиваюм друг друга, но меперъ он испугался, как бы пример Коммуны не подейсмвовал на немецких социалисмов. Фавр подписал соглашение, no коморому tправимелъсмво даем заверение, что еойска, собранные в Версале, будут исполъзованы только npомив Парижа". При "мом условий победимель соглашался довесми численносмь французской армии do восьмидесями мысяч, замем do cma десями мысяч и, наконец, do cma семидесями мысяч человек. Победимель ускорил

возвращение чемырехсом мысяч пленных, коих изолировали, помесмили в месма, досмамочно удаленные от населения и npеобразованные в специальные лагеря генерала Дюкро, где ux холям, xffрошо кормям и щедро выплачиваюм содержание. Первыми no просьбе Фавра были освобождены офицеры. Penaмрианмов сначала coсредомочили в Безансоне, Оксере и Камбре. Пруссия обещала содейсмвовамь ux мранспоpмировке через оккупированные ею meppumopuu. Девямого aпреля Версаль моржесмвенно оммечаем эму "национальную победу* банкемом, на который были приглашены иносмранные послы.

ДЕНЬ PAНВЬЕ

УЛИЦА СЕН-СЕБАСТЬЕН, ДЕСЯТЫИ ЧАС

Бледный назначил нам свидание здесь. Поручил купить газеты и отнести записку гражданину Жан-Батисту Клеману, ведающему в Артиллерийском управлении боеприпасами. Записка была скреплена подписью генерала Клюзере,

Марта ворчала y меня за спиной. Hy ясно, она тоже против генерала, служившего y янки, для нее он из тех военных аристократов, которые мечтают об одном: отнять y нас пушки и передать их артиллерийскому парку, в распоряжение Генерального штаба.