Вячеслав Бакулин - Призраки и пулеметы (сборник)

• Название: Призраки и пулеметы (сборник)
• Автор: Вячеслав Бакулин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083531-7

Холодный туман с Темзы смешивается с чадом фабричных труб, скрывая силуэты и глуша звуки.

Полная луна озаряет вересковые пустоши и древние замки, над которыми кричат проклятые столетия назад души.

Стальные рыбы скользят в толще вод или небесной выси, а их создатели в неслыханной дерзости своей бросают вызов Творцу.

Неуловима, как тень, неудержима, как пар, сопровождаемая лаем пулеметов Гатлинга, яростным ревом турбин и лязгом зубчатых колес, шествует новая эпоха.

Эфирно! Эффектно! Элементарно!

И все же, об этом никогда не напишут в «Таймс»…

---

Вечереет.

Самсоныч на крановой вышке, нравится ему здесь: весь порт как на ладони. И море. Ветер пахнет яблоневым цветом, а не гнилой рыбой, солярой и мочой. Выдернув бутылку из кармана грязного смокинга, Самсоныч жадно глотает из горла. Случайно роняет опустевшее стекло, брызги осколков внизу. И ладно. Бывает.

Взгляд мутнеет, погода над гаванью портится, но Самсоныч видит на горизонте дымы. Цокает языком, улыбается, обнажая прорехи в зубах. Началось. Суета внизу. Объявлена тревога. Гарнизон в ружье, свистать всех наверх.

Враг приплыл.

* * *

Армия штурмует город. Враги почему-то всегда желают разграбить город. Привычка? Традиция? Зов крови?..

Сотрясается громада стен – дюралевая сталь принимает удары таранов. Тут и там стартуют дирижабли-бомбардировщики. Часть из них вспыхивает, едва успев взлететь, – команды снайперов действуют слаженно, фугасные патроны к зенитным ружьям подносятся регулярно. Пахнет порохом. В небе – прожекторы молний. Порт – в стороне, вне стен – горит вторые сутки. Горы трупов, смрад. Огромные танки, пыхтя паром, ползут к стенам, подрываются на минах, а вслед уже спешат следующие. Сверху льется смола, летят снаряды и ядра, металлические стрелы прошибают броню…

Вражеские офицеры подрастеряли свой лоск: испачканы, небриты, сквернословят и уже не верят в победу. Спускаются в землянку. Пьют шнапс. Лица краснеют с каждой опустевшей жестяной кружкой. Генерал пьян, его шатает. Он приказывает принести клетку с шаманом. И так тихие разговоры вовсе смолкают. Шаман… Уже никто не смеется, поминая пленного уродца.

Разболтанный тягач – котел грозит вот-вот взорваться, из-под заклепок сквозит пар, – сдирая дерн, тащит клетку. Клыканы, особая порода, рвутся с поводков, захлебываясь лаем.

– Эй, я обещаю… Выпить хочешь? Отличный шнапс! Клянусь, если сумеешь, я…

Звенят цепи, шаман презрительно плюет.

Ком зеленой слизи на пропаленной фуражке генерала.

* * *

Свист снарядов. Взрывами вспахана брусчатка. Город плавится, выгорает изнутри, окруженный дюралевым кольцом. Пылают яблони в парке. Самсоныч едва не плачет. Он поднимает белый лепесток, изо всех сил напрягается: струйка магии вливается в затоптанный сапогами цвет… Но вместо пышного яблока на ладони появляется червивый огрызок. Что за напасть! Почему так? Почему?..

Самсоныча бьют прикладом в поясницу. Больно. Капрал в пятнистом цилиндре, точная копия того, с плаката, велит идти на стены, защищать родной город. Мол, кончай сопли жевать, воин, ты нужен королеве.

– Все мы как один… дезертиров на месте… Hip hip hooray!!!

И вот Самсоныч на стене. То и дело оскальзывается на лужах крови. Выдали тупую шпагу, учебную гранату да флягу спирта. Приказали гордо сражаться, победа за нами, ни шагу назад.

Самсоныч смотрит вниз. Танки, танки, танки… И вдруг вместо брони он видит сотни прекрасных боевых драконов, вместо пехоты – василиска.

Что за?!.. – немой вопрос прокатывается эхом среди защитников.

Что?!

Драконы расправляют крылья, взлетают.

Молнии ласкают чешуи гибких тел.

* * *

Клыканы воют, офицеры онемели. Это шок: расширенные зрачки, учащенный пульс.

Армия превратилось в нечто… непонятное.

Погнуты прутья клетки. Шаман на воле: танцует, бьет в бубен (откуда взялся?), жует шляпки мухоморов. Не шаман – бог войны. На шее ожерелье из черепов, ушей и скальпов. Под грязной волчьей шкурой – крепкая кольчуга. Крупными стежками к шкуре приметаны нашивки сотен армий прошлого, теперешнего и запредельного. Берет морской пехоты на голове сменяется рогатым шлемом, шишаком и треуголкой…

Драконы перелетают через стену. Василиск пыжится, моргает – и прожигает взглядом дыру в дюрале, после чего, не замечая раскаленных капель, падающих на спину, вползает в город. Марширует по улицам. Смотрит защитникам в глаза – солдаты, ополченцы, старики и дети, бездыханные, валятся на брусчатку, сморщиваются, испепеляются. Крохотная ручонка отпускает поводок – дирижабль-иллюзия взмывает к закопченному небу.

Генерал доволен.

Поправляет фуражку.

* * *

Самсоныч хохочет. Во фляге закончился спирт. Давно покинуты стены, ибо враг в городе, оборона прорвана. Что творится, а? Что творится… Самсоныч падает на колени, загребает пепел горстями, посыпает лысину, натирает подмышки, наполняет карманы смокинга. Самсоныч изменяется: вместо брюшка – рельефные мышцы, вместо плеши – буйные кудри, заплетенные в косы.

Кому война – горе, а кому и мать родная.

Самсоныч оборачивается к перепуганному капралу, вылитому, ну, тому… Манит пальцем растерянных ополченцев, не знающих что, куда и как теперь, и потому легко согласных с любой силой. Самсоныч – кулак, защитники – пальцы.

– Победа будет за нами! – обещает Самсоныч.

И ему верят.

* * *

Два дракона сплелись в небе хвостами, вросли в плоть клыками, когтями соединились. Один серый, лохматый, колтуны шерсти по самый гребень. Второй – гладкий, светло-розовый, но такой же агрессивный.

То не дождь с неба, то кровь брызжет из ран. Не ветер – взмахи крыльев.

А внизу, изгвазданные в драконьей лимфе, сцепились не на жизнь, но ради победы два боевых мага – грязный вшивый шаман и неряшливый толстячок в пыльном смокинге.

Кто кого?

* * *

Дома пылают, драконы рвут небо в клочья, василиск играет с местными в гляделки.

Генерал обезумел, ему все нипочем. Проголодался – требует обед: жаркое из людской печенки, запеканку из детских потрошков. На десерт фрукты, добытые лазутчиками в осажденном городе. Хрустит генерал яблоком, кашляет – поперек горла, да? – лицо синеет, но никто не спешит на помощь, офицеры переглядываются, понимая друг друга без слов. Все, конвульсии. И замечательно, надоел, сколько можно. Отступить бы, прекратить. Пусть шаман расстарается. Сейчас приказ состряпаем…

Шаман ухмыляется. Высматривает, на чью бы фуражку плюнуть.

* * *

Капрал вопит: «Рядовой, прекратите, не положено, не по уставу, под трибунал, на виселицу, и вообще, по закону военного времени…»

Бесполезно: Самсоныч неуправляем.

Он столько лет не был Оружием, почти забыл как это – убивать, жечь, насиловать… Когда-то – диплом с отличием Королевского военного училища! – он присягнул городу, поклялся хранить и защищать от внешних и внутренних врагов. Но шли годы, а врагов все не было, о древнем пророчестве забыли, давняя война превратилась в страничку учебника истории, в кусок дешевой бумаги, измаранный типографской краской. Самсоныч стал не нужен. Так зачем кормить дармоеда?

И вот теперь он – сила и мощь.

Он вбирает армию в себя, становится всем и всеми, он – одно целое и множество сразу. Он – война. Он – смерть.

Шаман тоже.

О боги войны!..

* * *

Ломая крыши зданий, с небес падают ящеры. Сцепка, двое. Огненное дыхание смрадно. И вдруг… Бледно-розовый дракон вырывается из крепких объятий, ноздри трепещут, он что-то чувствует, выделяя в общем угаре особый запах. Дракон, царапая когтями мостовую, ковыляет к изломанным деревьям, запыленным, обгоревшим…

Яблони.

Цвет, уничтоженный газовой атакой и огнеметчиками в резиновых шлем-масках.

Дракон рычит, выпускает из пасти струю пламени, не жаркого, но живительного. Уголь обращается корой – и вот на окрепших вновь стволах висят плоды. Дракон цепляет когтем яблоко, размалывает челюстями. Второе, третье… Сок стекает по морде. Ящер закатывает глаза от блаженства. Хвостом щелкает противника по морде – легко, игриво, мол, давай, не стесняйся.

Я угощаю.

Так должно быть.

* * *

Жизнь – штука загадочная: ты ешь, тебя едят. А иногда – цветут яблони, не жмет смокинг и просто приятно быть. Приятно пройтись по аллеям огромного парка, не понимая, как ты здесь очутился, что делаешь, почему в кулаке зажат окровавленный штык-трехгранник… А вокруг лица знакомые и уверенно чужие. А ты идешь себе, топ-топ-каблучки, и сворачиваешь, садишься под деревом. И – ой! – аккурат по макушке шлепает яблоко. Больно? Нет, что вы, просто смешно. Рядом растягивается на травке парень в серой униформе, погоны, хлястики, и ты даришь ему свой пятнистый цилиндр, он тебе – фуражку. Вы жуете яблоки и рассказываете похабные анекдоты.

Хорошо.

Так должно быть.

* * *

Старик. Гнилозубый доходяга: тронь – рассыплется костями. И зачем лазутчики притащили его из забытой богами резервации, окруженной ржавчиной когда-то неприступных стен? И как старикашка сумел вырваться из клетки? Неизвестно. Но теперь не уйдет. Некуда ему бежать. Но почему – почему?! – кажется, что он сам подставляет руки под кандалы, добровольно, мол, хорошего понемножку. И клыканы ластятся у мозолистых пяток, слюну пускают… Что он там шамкает? Яблочко просит?..

Пароходы, исторгая копоть и вращая колесами, спешат к горизонту. Ни облачка в небе, отличный солнечный денек.

Так должно быть.

* * *

А так было: