Вячеслав Бакулин - Призраки и пулеметы (сборник)

• Название: Призраки и пулеметы (сборник)
• Автор: Вячеслав Бакулин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083531-7

Холодный туман с Темзы смешивается с чадом фабричных труб, скрывая силуэты и глуша звуки.

Полная луна озаряет вересковые пустоши и древние замки, над которыми кричат проклятые столетия назад души.

Стальные рыбы скользят в толще вод или небесной выси, а их создатели в неслыханной дерзости своей бросают вызов Творцу.

Неуловима, как тень, неудержима, как пар, сопровождаемая лаем пулеметов Гатлинга, яростным ревом турбин и лязгом зубчатых колес, шествует новая эпоха.

Эфирно! Эффектно! Элементарно!

И все же, об этом никогда не напишут в «Таймс»…

---

Ныряя в облаках, на юг летел птичий клин. Порывами ветра уносило вдаль трубные крики.

У Джулии заболела голова, и она решила прилечь. Вошла в комнату, откинула покрывало с кровати… Сзади тяжело бухнула оконная рама.

Она оглянулась. На полу лежал мертвый лебедь с еще дымящимися перьями.

Джулия закусила губу:

– Так, значит, – вытерла слезы, сглотнула шерстяной ком в горле. – Значит, так.

И потянула лебедя за крыло, чтобы затащить его под кровать. Надо было дождаться вечера, чтобы незаметно отнести его в сад и там спрятать.

Голова продолжала болеть, но спать Джулии совсем не хотелось. Она задвинула черно-белое перо туфелькой под низко свисающий край покрывала и решительным шагом двинулась в библиотеку.

* * *

«Голубь – это жертва, знаменующая собой отказ от добра. Уничтоживший голубя обозначает свое желание встать на путь битвы, воинского деяния, сражения с действительностью.

Черный Ворон в духовной алхимии указывает на первую встречу алхимика со своим внутренним космосом, удаление от внешнего мира чувств при помощи медитации и вхождения в то, что первоначально является черным внутренним миром души. Это опыт Nigredo, часто изображающийся как процесс смерти – в форме caput mortuum, головы смерти, или, как видно из некоторых алхимических рисунков, в виде алхимика, умирающего внутри колбы. Таким образом, в символе Черного Ворона мы встречаемся с сознательным выходом из мира физических чувств – ограничений, привязывающих нас к физическому телу.

Следующая стадия представляется символом Белого Лебедя. Алхимик начинает проживать внутренний опыт как наполненность светом – опыт яркости, которую профаны ошибочно принимают за истинное озарение. Это всего лишь первое сознательное соприкосновение с тонким миром, и по сравнению с опытом физических чувств – момент настолько всепоглощающий, что изображается в виде яркого белого света. Лебедь – птица, которую редко можно увидеть летящей, но чаще – плывущей по озеру или реке, изящно скользящей по водной глади, а говоря в духовных терминах – по поверхности души, тонкой оболочке между собственно душой и физическим миром.

На стадии Павлина алхимик приступает к внутреннему опыту астрального мира, который первоначально кажется постоянно меняющимися цветными узорами…»

– Павлина, – Джулия нервно усмехнулась, захлопнув толстый фолиант с золотым обрезом. – Интересно, где он – или она? – собирается раздобыть павлинов в нашем захолустье? Или к нашему имению уже движется бродячий цирк, а я об этом еще ничего не знаю? Вот уж не ожидала, что птичий мор и вправду окажется «олхимической ворожбой».

Потом она потянула с полки тоненькую книжицу «Статика. Титулы и наследование». Она натвердо помнила иерархию: первородное электричество – поле и разряды, вшитые элементы, при посвящении в рыцари или за особые заслуги – стальные элементы для разрядов, inside – out; для простолюдинов – лишь вспомогательные роли, обслуживающий персонал искусственных сетей. Просто надо было утвердиться в этом знании. Проверить – возможно, существуют исключения?..

Через полчаса Джулия со вздохом вернула книгу на место. Скрипнула зубами. Исключение невозможно, никто из прислуги или посторонних людей не мог послать разряд такой силы, чтобы убить лебедя. Значит, это кто-то из людей ее круга, кто-то из своих. Либо Алекс. Либо Эдгар. Либо… папа.

Слава Всевышнему, теперь она не подозревала хотя бы Анну. У девочки, всего полтора года как вступившей в силу, не хватило бы мастерства для того, чтобы сбить крупную птицу.

– Ничего, – пробормотала Джулия, вернувшись в комнату. Она распахнула шкатулку с рукоделием и вытащила оттуда три стальные струны. Девочки собирались заменить ими нитки в кукольном театре, чтобы не путались, но все никак не доходили руки. – Вот теперь посмотрим, что получится, если дернуть за ниточку тебя, кто бы ты ни был.

* * *

Наутро распогодилось. Пахло прелой листвой, тянуло дымом сгоревших листьев. Солнечные зайчики плясали на камнях, мокрых от росы. Баронесса Тейт решила, что дочерям необходимо прогуляться после всех этих ужасов с мертвыми птицами и грозы, да и гостю будет интересно посмотреть окрестности, поэтому на воскресную службу решили ехать в соседний приход.

Когда все уже толпились во дворе, заводя мобили и выводя стальных коней, Джулия – взволнованная, раскрасневшаяся – сбежала по ступенькам и кинулась на шею к отцу.

– Папа, папочка, мне так стыдно, что я днем ранее испортила вам настроение своими слезами и дурным настроением!

– Ну что ты, – барон отстранил ее, смущенный. Он не умел и не любил нежничать с дочерьми, вот Алекс – совсем другое дело…

– Возьми, пожалуйста, этот браслет – я сплела его из своих волос и серебряной нити, в тон твоему камзолу. На удачу. И для хорошего настроения…

Алекс усаживался на своего коня, краснея и надуваясь от осознания того, что день начался замечательно. Вот уж у кого действительно было хорошее настроение. И немудрено – когда любимая кузина, смущаясь, дарит тебе талисман из собственных волос… Не об этом ли он мечтал уже несколько лет? Алекс щурился, как довольный кот, объевшийся сметаны, и мысленно показывал незваному гостю кукиш.

«Незваный гость» Эдгар смущенно вертел в кармане подарок от милой девушки. Так трогательно, браслет из волос и бело-серой пряжи, как раз под цвет Джои. Однако, вот беда, она ошиблась с размером – подарок сваливался с узкого запястья. А потом, в суете сборов… Эдгар похолодел. Вывернул карман. Потом другой. Браслет куда-то делся.

* * *

Дорога проходила мимо башни. Старая, полуразрушенная стена замка и обвалившаяся кладка с высокими, сводчатыми окнами. Если хорошо приглядеться, внутри можно было различить какие-то трубы – похоже, раньше здесь располагалась часовня, и до сих пор сохранились органные трубы. Джулия помнила, что в детстве они с сестрами очень любили сюда ездить. Здесь, казалось, оживала сказка кормилицы о Спящей красавице – вокруг башни все заросло терновником, а в глубине виднелись кусты шиповника с сиренево-голубоватыми цветами. Нигде таких больше не росло – только в этом волшебном месте. Казалось, камни и природа замерли и ждут, когда к башне подъедет принц, чтобы разбудить свою красавицу…

Девочки Тейт хором упрашивали отца остановиться «хоть на секундочку» и погулять вокруг развалин, когда раздался пронзительный птичий крик. А одновременно с ним – крик человеческий. Среди ветвей закружились сиреневые лепестки и заметался соловей, отчаянно махая дымящимися крылышками.

По земле катался, держась за карман, садовник Поль – и кричал. От его одежды шел дым.

«Как же так, – отстраненно удивилась Джулия. – Я же прочитала и все просчитала – это не может быть кто-то из прислуги! И мой браслет, как…» Тут события хлынули мутным потоком и захлестнули ее с головой.

Алекс первым взмахнул рукой, чтобы послать в садовника шоковый разряд – и сам взвыл от обжигающей боли. Стальная струна, спрятанная в браслете, впилась ему в запястье – аристократы недаром не носят железных пуговиц на манжетах и вороте. Вне себя от ярости и непонимания, он послал второй разряд… и не рассчитал силы. А может, это произошло из-за того, что совсем рядом с башней громоздилась вышка электропередач.

Садовник дернулся. Всхлипнул последний раз и больше не двигался.

* * *

– Он всего лишь хотел вывести новый сорт роз, – жена Поля рыдала и то и дело прикладывала фартук к лицу. – Господин барон… Хозяин… Всего лишь новый сорт роз!

– Я вижу. Я все отлично вижу, – барон ходил туда-сюда по крошечной теплице на задворках сада, давя каблуками тонкие анютины глазки и маргаритки, и выдергивал из земли таблички с подписями под розовыми кустами. «Красавица Джулия», «Милая Джулия», «Джулия – фея»… – А вы знаете, что мы осмотрели тело и нашли у вашего мужа вшитые стальные элементы в запястье? Вы знаете, что это преступление?

– Не знаю, и ничего не знала, – женщина в ужасе распахнула глаза и стала часто судорожно дышать, глотая слезы. – Клянусь, ничегошеньки не знала!

– Вас еще будут допрашивать. И разберутся, уж будьте уверены, – барон развернулся, вышел из теплицы и швырнул под ноги испуганно согнувшемуся Рону таблички. – Прибереги до приезда полиции. И если я узнаю, что ты приложил руку…

Рон судорожно замотал головой. Кадык смешно и жалко трясся, и было очень хорошо видно, насколько уже стар электромеханик. И как ему страшно.

* * *

– Доченька, ты уверена, что хочешь поехать с ним? – баронесса обнимала Джулию так крепко, будто хотела никогда ее не отпускать. – Ведь это Алекс тебя спас. Я давно замечаю, как он смотрит…

– Мама, прости, – Джулия высвободила прижатую к боку руку и заправила за ухо прядь, выбившуюся из прически. – Мне больше по сердцу Эдгар.

«В конце концов, – добавила она мысленно, – он так похож на сказочного принца. Принц на белом коне подъезжает к башенке, кричит – эгегей! – и принцесса прыгает к нему прямо в объятия».