Валентин Рунов - Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

• Название: Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах
• Автор: Валентин Рунов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-67868-6

Одним из главных памятников победе над Наполеоном стала знаменитая Галерея героев Отечественной войны 1812 года. После нашего поражения в Первой Мировой и падения Российской империи не только лица, но даже имена большинства русских военачальников были преданы забвению. Но не их вина, что героические усилия нашей армии не увенчались величайшим триумфом русского оружия. Россия не была разгромлена на поле боя, но повержена предательским ударом в спину – не будь революции, лето 1917 года должно было стать победным. Эта книга – галерея героев Первой Мировой, которую современники тоже считали Отечественной, анализ военного искусства лучших военачальников русской армии, от генералов Брусилова и Алексеева до Корнилова, Юденича, Эссена и Колчака.

---

В 11.30 вечера генерал Рузский передал царю только что полученную телеграмму от генерала Алексеева. В ней начальник штаба Ставки сообщал о растущей опасности анархии, распространяющейся по всей стране, дальнейшей деморализации армии и невозможности продолжать войну в сложившейся ситуации. В телеграмме также говорилось о необходимости опубликовать официальное заявление, желательно в форме манифеста, которое внесло бы хоть какое-то успокоение в умы людей, и провозгласить создание «внушающего доверие» кабинета министров, поручив его формирование председателю думы. Алексеев умолял царя безотлагательно опубликовать такой манифест и предлагал свой проект документа.

Прочитав телеграмму и выслушав соображения генерала Рузского, царь согласился обнародовать манифест. Немедленно по принятии этого решения он направил генералу Иванову телеграмму, в которой потребовал не предпринимать до его прибытия никаких акций. Тогда же Николай II распорядился о возвращении на фронт всех частей, направленных в Петроград для подавления мятежа силой оружия.

Подводя итоги прошедшего первого весеннего дня, Верховный главнокомандующий по своему обыкновению сделал запись в дневнике. Сжато описав маршрут движения и отметив факт встречи с генералом Рузским, он позволил себе огорчиться. «Стыд и позор! – сокрушался император. – Доехать до Царского не удалось. А мыслями и чувствами все время там! Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь!»

Предпринятые императором шаги и надежда на Бога не дали ожидаемых результатов. События развивались стремительно.

1 марта в столице началось формирование Временного правительства во главе с князем Г. Е. Львовым. Днем в Ставку доставили копии телеграфных лент переговоров генерала Рузского с Родзянко, не приехавшего на встречу с императором в Псков. Ознакомившись с текстом, генерал Алексеев составил на имя командующего войсками фронтов телеграмму, которая приобрела поистине историческое значение в последующих событиях в России. В ней излагалась общая обстановка так, как она была обрисована М. В. Родзянко в разговоре с Рузским, приводилось мнение председателя Государственной думы о том, что спокойствие в стране, а следовательно, и возможность продолжения войны могут быть достигнуты только при условии отречения императора Николая II от престола в пользу его сына, при регентстве великого князя Михаила Александровича.

Пленные немцы. Осень 1915 г.

«Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения, – писал М. В. Алексеев. – Необходимо спасти действующую армию от развала, продолжить до конца борьбу с внешним врагом, спасти независимость России и судьбу династии. Это нужно поставить на первом плане, хотя бы ценой уступок. Если вы разделяете этот взгляд, – обращался к военным руководителям Михаил Васильевич, – то не благоволите ли вы телеграфировать весьма спешно свою верноподданническую просьбу его величеству, известив меня».

Эти телеграммы были разосланы 2 марта. Ответы командующих фронтами были почти одинаковыми. Командующие Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич, Юго-Западным фронтом генерал А. А. Брусилов и Западным фронтом генерал А. Е. Эверт в разных выражениях просили императора принять решение, высказанное председателем Государственной думы, признавая его единственным могущим спасти Россию, династию и армию. Несколько позднее были получены телеграммы от командующего Румынским фронтом и Балтийским флотом.

Утром того дня генерал Рузский довел до императора содержание его разговора с Родзянко. По его словам, положение складывалось так, что спасти его могло только отречение. После некоторых колебаний император согласился. Из Ставки тут же прислали проект манифеста об отречении. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин.

О том, как состоялось подписание этого исторического документа, рассказывал в своих мемуарах Ю. Н. Данилов: «В хорошо знакомом мне зеленоватом салоне, – писал он, – за небольшим четырехугольным столом, придвинутым к стене, сидели с одной стороны государь, а по другую сторону лицом ко входу А. И. Гучков и В. В. Шульгин. Тут же, если не ошибаюсь, сидел или стоял, точно призрак в тумане, 78-летний старик – граф Фредерикс…

На государе был все тот же серый бешмет и сбоку на ремне висел длинный кинжал. Депутаты были одеты по-дорожному, в пиджаках, и имели «помятый» вид… Очевидно, на них отразились предыдущие бессонные ночи, путешествия и волнения… Особенно устало выглядел Шульгин, к тому же, как казалось, менее владевший собою… Воспаленные глаза, плохо выбритые щеки, съехавший несколько на сторону галстук вокруг смятого в дороге воротничка…

Генерал Рузский и я при входе молча поклонились. Главнокомандующий присел у стола, а я поместился поодаль – на угловом диване. Вся мебель гостиной была сдвинута со своих обычных мест к стенам вагона, и посредине образовалось довольно свободное пространство.

Кончал говорить Гучков. Его ровный мягкий голос произносил тихо, но отчетливо роковые слова, выражавшие мысль о неизбежности отречения государя в пользу цесаревича Алексея при регентстве Великого князя Михаила Александровича…

«К чему эти переживания вновь, – подумал я, упустив из виду, что депутатам неизвестно решение государя, уже принятое днем, за много часов до их приезда».

В это время плавная речь Гучкова была перебита голосом государя:

– Сегодня в 3 часа дня я уже принял решение о собственном отречении, которое и остается неизменным. Вначале я полагал передать престол моему сыну Алексею, но затем, обдумав положение, переменил свое решение и ныне отрекаюсь за себя и своего сына в пользу моего брата Михаила… Я желал бы сохранить сына при себе и вы, конечно, поймете, – произнес он, волнуясь, – те чувства, кои мною руководят в данном желании.

Содержание последних слов было для генерала Рузского и меня полной неожиданностью! Мы переглянулись, но, очевидно, ни он, ни тем более я не могли вмешаться в разговор, который велся между государем и членами законодательных палат и при котором мы лишь присутствовали в качестве свидетелей.

К немалому моему удивлению, против решения, объявленного государем, не протестовали ни Гучков, ни Шульгин…»

Сам Николай по итогам дня записал в дневнике: «… В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!»

Итак, время императорской России навсегда было закончено. Вместе с короной Николай II терял и пост Верховного главнокомандующего русской армией. Давая оценку его деятельности на этих высших государственных постах, нужно отметить следующее.

В лице императора в России в тот период была сосредоточена не только военная, но и государственная власть. До него такой властью пользовался только Петр Великий. Александр I, находясь на театре войны в 1805–1807 годы, командование войсками полностью доверил М. И. Кутузову. Во время Крымской войны 1854–1856 годов император Николай I, а затем и Александр II не решились взять на себя стратегическое руководство войсками. Но в отличие от Петра I, Николай II не смог мобилизовать все силы страны для решения военно-политических задач. Воюющая Российская империя не представляла собой единый военный лагерь, а оставалась страной, раздираемой на части интересами различных группировок и партий. Главной жертвой этих противоречий стал и сам император, и, безусловно, российский народ.

Не обладал Николай II и даром военачальника. При нем военная стратегия на фронте с Германией и Австро-Венгрией носила преимущественно пассивный, оборонительный характер. Редкие наступательные операции, в том числе и Юго-Западного фронта летом 1916 года, не достигли поставленных целей. В результате 18-месячного руководства войсками Николаем II Северный и Западный фронты, откатившись на восток, оставили врагу обширные районы Белоруссии и Северо-Западной Украины.

Не смог воспользоваться Верховный главнокомандующий и успехами Кавказской армии, собственными силами нанесшей существенное поражение турецким войскам и овладевшей большими территориями в Северо-Восточной Турции и в Персии. Босфорская операция так и осталась не осуществленной. В результате Турция была спасена от реального поражения, которое ей предрекали уже в конце 1916 года.

Проводимые операции обескровили русскую армию и лишили ее материальных запасов. Но необходимость постоянно увеличивать количество соединений в составе действующей армии (со 112 дивизий в августе 1915 года до 159 дивизий в феврале 1917 года) требовала дополнительных призывов. Это наносило ущерб экономике страны, лишая ее наиболее сильных рабочих рук. В то же время постоянный приток с фронта увечных и раненых увеличивал количество едоков. В совокупности эти факторы стали причиной нехватки в стране продовольствия, что породило народные выступления. Запасы продовольствия в стране были на складах частных фирм, но император не смог добиться их передачи на удовлетворение потребностей народа. Это стало большой ошибкой его внутренней политики.