Зоя Кирнозе - Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие

• Название: Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие
• Автор: Зоя Кирнозе
• Издательство: Литагент «Флинта»ec6fb446-1cea-102e-b479-a360f6b39df7
• Жанр: Языкознание
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9765-0907-8, 978-5-02-037228-3

В книге делается попытка соотнести классические методы изучения литературы с системно-синергетической парадигмой, прочно вошедшей в современное научное сознание. В основе учебного пособия идея системно-синергетической парадигмы, получившей развитие в теории науки XX века, в частности в работах нобелевского лауреата И. Пригожина и основоположника синергетики Г. Хакена. В книге рассматриваются подходы к изучению литературы, базирующиеся на теории систем. Особое внимание уделяется слову как «архетипу культуры». Основные разделы книги дополнены и переработаны. Добавлены разделы о рецептивной эстетике, категории «смысла», концепте и дискурсе в литературе.

Книга предназначена лингвистам, литературоведам, культурологам и переводчикам.

---

При обращении к модернизму, где «бессознательное субъекта есть дискурс Другого» (Ж. Лакан), фрейдистский анализ требует от исследователя бесстрастности, расчлененности текста, разбора произведения «по винтикам»[151]. Вслед за Фрейдом у Лакана бессознательное структурируется как «язык в его индивидуальной форме».

Таким образом, фрейдистский метод психоанализа представляется наиболее пригодным для изучения модернизма и постмодернизма. Он вряд ли соотносим с идеей М.М. Бахтина, ищущего в диалоге «третьего» – Бога или Высший смысл.

С другой стороны, самые достоинства фрейдистского анализа таят в себе возможности упрощения. С.С. Аверинцев справедливо сопоставляет «методологическую модель» фрейдизма с моделью вульгарного социологизма: «В избитой шиллеровской формуле о любви и голоде, господствующих над миром, фрейдизм взял первую половину, вульгарный социологизм вторую»[152].

Категоричность оценок, идентификация автора с персонажем во многом снимают возможность видеть в художественном произведении эстетический объект, лишают образ многозначности, составляющей тайну и обаяние художественной литературы. Не устраивала многих учеников 3. Фрейда и более общая модель – сведение сложных форм бытия к простейшему началу. Из последователей венского психоаналитика возникает целый ряд соперничающих школ, среди которых самыми известными становятся «школа индивидуальной психологии» Альфреда Адлера (1870–1937) и школа аналитической психологии Карла Густава Юнга (1875–1961)[153].

Австрийский психиатр и психолог А. Адлер, активный участник фрейдистского научного общества, разошелся с Фрейдом в признании пропасти между сознательным и бессознательным, поставив в центр «человеческой деятельности волю к власти» и став одним из основоположников неофрейдизма. Существенным был для него и социальный аспект объяснения психологических явлений.

К.Г. Юнг среди учеников 3. Фрейда в наибольшей мере интересовался вопросами искусства. Медик по образованию, начав с ассистента в психологической клинике Цюриха, он первоначально примыкает к венской аналитической школе 3. Фрейда, страстным поклонником которого является. Критицизм по отношению к учителю возникает примерно в то же время, что и у Адлера. Канун Первой мировой войны называют временем отхода Юнга от последователей фрейдизма. Наблюдая душевнобольных пациентов, он подмечает в их бреду мотивы более глубокие, чем те, что выявлял психоанализ. Юнг приходит к мысли, что глубинные формы бытия не сводятся к простейшему началу, что сексуальные мотивы наделены в психике сложнейшими символическими значениями. В работе «Метаморфозы и символы либидо» (1912) Юнг сопоставляет сны с мифами и образами фольклора. Эти аналогии приводят его к выводу, что за пределами фрейдовского бессознательного «Я» лежит «коллективное бессознательное». Применительно к системе «литература» жесткая подсистема Фрейда «автор – произведение» дополнилась отсылкой к отношениям «автор – традиция» и «автор – реальность». Концепция К.Г. Юнга содержит несколько уровней:

• бессознательное, вытесненное из сознания индивида (по Фрейду);

• групповое бессознательное семьи или мелких социальных групп;

• бессознательное более крупных групп (нации, группы наций, европейское сообщество и др.);

• общечеловеческое бессознательное;

• общебиологическое бессознательное, объединяющее человека с животным миром и лежащее за пределами психологии.

В глубинах бессознательного складываются архетипы, образы, родственные созданиям человеческой фантазии. Учение Юнга об архетипах восходит к платоновской традиции, у которого идеи, «перемещенные из божественного сознания в бессознательное человека»… теряют «свой ценностный ореол»[154]. Отказываясь от однозначного толкования человеческой фантазии, Юнг приближается к романтикам. Его мышление «проникнуто принципиальной несистематичностью». Художник у него – «прежде всего человек, отличающийся незаурядной чуткостью к архетипическим формам и особо точно их реализующий», что роднит его с пророком («Психология и алхимия», 1944)[155].

При обращении к литературным текстам представление о психике, граничащей с оккультизмом, приводит Юнга к делению их на «психологические» и «визионерские». Первые, менее насыщенные архетипическим материалом и содержащие элемент бытописательства, уступают пророческим, визионерским, содержащим в глубине миф. С этих позиций исследует Юнг и образы мировой культуры – Фауста Гете, Улисса Джойса, циклы опер Вагнера. При разработке типологии характеров («Психологические типы», 1921) Юнг предлагает выделять доминирующую психологическую функцию (мышление, чувство, интуицию, ощущение)[156].

Знакомство с юнговской психологией сказывается в творчестве многих художников XX века. Ему отдали дань Вячеслав Иванов, Герман Гессе, Томас Манн. Уступая 3. Фрейду в четкости, вводя в свою «глубинную» или «аналитическую психологию» принципиальную эклектичность, родственную понятиям «мировая душа», «мировая воля», «брахман», К.Г. Юнг вместе с тем выражает подход к внутреннему миру человека как к открытой многосоставной структуре. Это делает небесполезным знакомство с юнгианством и при изучении системы «литература».

Среди многих последователей Юнга особое место принадлежит французскому философу Гастону Башляру (1884–1962). Обратившись к современному естествознанию, философ на его материале пытается примирить рационализм и «чистый опыт», обнаружив во Вселенной психосоматические символы – архетипы: отцовски-защитную силу Огня, женственную нежность Воды, материнское тепло Земли, свободную стихию Воздуха. Позаимствовав у Юнга представление о сменяющих друг друга символических архетипах, Г. Башляр строит систему развития науки, первым этапом которой было развитие чистого эмпиризма, вторым – возникновение абстрактного мышления, третьим, современным – понятийное обобщение новых эмпирических открытий[157]. Этот третий, заключительный период характеризуется открытостью, готовностью к самоопровержениям под контролем результатов научного эксперимента, признанием неокончательности истин как «исправления ошибок»[158].

Синтезирующая способность науки, по Г. Башляру, проистекает из творческих способностей человека, спонтанности обыденного сознания, питающегося не только знаниями, но интуицией. Воображение – одна из главных опор концепции Г. Башляра[159]. Отсюда его интерес к искусству. В работах «Интуиция мгновения» (1932), «Лотреамон» (1939), «Поэтика пространства» (1957) он выстраивает «символические архетипы», проявляющиеся «индивидуально в разных типах сознания»[160]. Подобный подход, характерный для психологического направления, обусловливает особенности «метапоэтики» Г. Башляра. В отдельном поэтическом произведении, изучая его лексико-метафорический строй, вглядываясь в глубины слова-образа, он созерцает Вселенную.

Так, анализируя сборник Лотреамона «Песни Мальдорора», характеризуя в нем 185 образов разных животных, Г. Башляр находит в них общую агрессивность и приходит к мысли о мироощущении поэта, одинокого во враждебном мире. Подобный же подход осуществлен при анализе поэмы В.В. Маяковского «Облако в штанах». Отношение «автор – художественное произведение» изучается Г. Башляром вне биографического метода с опорой на «архетипы грезы».

В заключение можно сказать, что психологические подходы при анализе литературы как системы могут быть использованы в разной мере. Во многом это зависит и от характера художественного произведения, и от индивидуальности исследователя. Ни один из подходов не универсален, но ни один из них не бесполезен.

Вопросы к теме

1. Именами каких ученых представлен психологический подход к литературе?

2. Почему можно утверждать, что сторонников психологического подхода интересуют в первую очередь изучение психологии автора как творца и восприятие художественного произведения читателем?

3. На исследование каких отношений системы «литература» ориентирован психологический подход?

4. Каким образом категория «внутренняя форма слова» связана с психологическим методом?

5. В чем расходились сторонники культурно-исторического и психологического методов?

6. В чем причина популярности фрейдизма в литературоведении? Где пределы его применимости?

Литература по теме

1. Выготский Л.С. Мышление и речь. – М., 1996.

2. Выготский Л.С. Психология искусства. – М., 1968.

3. Потебня АЛ. Эстетика и поэтика. – М., 1976.

4. Потебня АЛ. Теоретическая поэтика. – М., 2003.

5. Фрейд Зигмунд. Введение в психоанализ: лекции / Изд. подготовил М.Г. Ярошевский. – М., 1989.

Дополнительная литература

1. Аверинцев С.С. Аналитическая психология К.Г. Юнга //О современной буржуазной эстетике. Вып. 3. – М., 1972.