Михаил Поляков - Нам бы день продержаться…

• Название: Нам бы день продержаться…
• Автор: Михаил Поляков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71575-6

На границе до всего ближе – до врага, до неба, до смерти (всего четыре шага). Зато случись атомная война – именно здесь больше всего шансов пережить первый удар: никто не станет тратить ядерную боеголовку на забытую богом и высокими штабами южную погранзаставу… Если в тылу у тебя радиоактивная пустыня, если нет ни связи с Москвой, ни резервов, ни запасов на зиму, когда заканчиваются бинты и боеприпасы, а «из-за речки» всё прут и прут орды «духов» – русские пограничники стоят насмерть, превратив горный перевал в новые Фермопилы. Ведь не зря же в погранвойска отбирают сразу после спецназа, но перед РВСН. У «зеленых фуражек», как у спартанцев, один закон: не отступать! не сдаваться! НАМ БЫ ТОЛЬКО НОЧЬ ПРОСТОЯТЬ ДА ДЕНЬ ПРОДЕРЖАТЬСЯ. Опубликовано в сети в 2011 г.

---

– Ну, не сразу, – говорю я в ответ, но понимаю, что формально он прав. Ведь если он ехал на проверку, то наверняка с документами, в нормальном военном обмундировании. В кепке, в конце концов. А у них с водителем даже ремней при себе не было. Куртки рваные и извазюканные, штаны да старые берцы с носками, трусами и майками.

– Ты молодой еще, лейтенант. Добрый. Ты никому не верь, слышишь? – тихо говорит мой собеседник. – Только себе.

– А вам? – стреляю вопросом, вполне проснувшись от таких откровений.

– Плохо мне, Олег. Мы в плен попали к местным, когда мимо Арчабиля хотели проскочить пешком. «Уазик» уткнулся после взрыва. Сам понимаешь – электромагнитный импульс, и все – нет нашего «уазика». А у нас только четыре ПМ. И то у офицеров, что со мной ехали. – Я молчу и слушаю, майор спешит рассказать мне все, пока его опять не выбросит в забвение спасительная потеря сознания. – А эти успели нашу заставу пограбить. Они ж прямого подчинения. У них никто «Тревогу» не объявлял. Почти всех их там завалило. На заставе занятия шли. Она ж показательная, именная… была. Только старшина у них ушлый оказался. Каким-то путем уговорил начальника заставы десять человек с занятий снять и отдать ему на чистку овощного склада. Ну, сам знаешь, овощной склад, почти как у тебя – погреб бетонный с лазом. Они туда как раз и залезли, когда долбануло. Засыпало их. Попытались самооткопаться – не получается. Сверху что-то тяжелое прилетело. Слышат, кто-то шарится наверху. А местные к этому времени разобрали обломки рухнувшего здания. Добрались до оружейки. Добили тех, кто еще дышал под обломками. А тут крики снизу. Они спросили, кто и что. Наши ответили, как ни в чем не бывало, думали, что свои. Завал наверху растащили, а когда наши начали вылезать, то по одному всех и повязали. Избили и заставили растаскивать загромождение, которое закрыло вход в склад АТВ. Он у них не как у тебя – в отдельной постройке. А в железобетонном схроне под основным зданием заставы, которое и обвалилось. Местные это были. Их там человек пятьдесят, не больше, этих досов [23]. И то оружие, что в пирамидах стояло и в сейфе у дежурного по заставе, они тут же прихватили. Ну, еще двустволки, мелкашки. – Майор остановился и перевел дух, устал он, но продолжил: – Моих всех положили, кроме водилы. Нас отлупили. И сунули, не разобравшись, к вашим пограничникам. За три часа, что я с ними был, они мне это дело и рассказали. А потом приехал «уазик» и недалеко от нас остановился. Я водиле своему моргнул, успел одного охранника положить и автомат отобрать. А дальше двинули напролом. Хуже-то не будет. Пока гнали по КСП, отстреливался, как мог. Их второй «уазик» заткнулся перед последним поворотом. А у нас задние скаты в решето порвало. Если бы не ты, лейтенант, с меня б кожу сейчас сдирали бы. А пленным они отомстят. Однозначно на них злобу выместят за то, что мы удрали, а вы их надсмотрщиков положили в пыль на дозорке.

– А вы мне это зачем рассказываете? – Я уже понял, чего он хочет, но хотел убедиться точно, что он меня в Ачабиль сует с моими необстрелянными вояками. И никудышным офицерским боевым опытом начальника заставы – товарища Олега Зубкова.

– Лейтенант, – посмотрел он на меня в первый раз за весь рассказ, а то в потолок глядел, вспоминая, – негоже наших им на поругание отдавать. Там пацаны молодые, как у тебя. Порежут их, как только они завал разгребут. Или подыхать куда отправят. Мы для них, как паршивые чужаки на их земле. Недостойные даже пыли под их ногами. Спеши, лейтенант. А я тебе нарисую, как их там обложить, заманить и расколошматить. Ты мне бумагу дай только и карандаш на планшетке. И еще скажи, что у тебя из вооружения есть. – Пришлось перечислить этой информационной бомбе на мою голову все наше вооружение. Услыхав про две снайперки, два ПКМ и пару гранатометов с выстрелами, майор довольно закрыл глаза. Узнав, сколько у меня людей, техники и лошадей, поморщился, но не сильно.

– И что? – потребовал я разъяснений. Как же ты задолбал меня, майор, своими воспомина-ниями.

– А то, что они их только утром выводят на работу из того склада, где они и я сидели. А до этого там пара часовых, и все! Значит, тебе надо туда сейчас выдвигаться, немедленно. Иначе растерзают мальчишек досы ножами, как баранов на бойне. И тебе прибыток – люди злые, опущенные донельзя. Они за тобой не то что на Кушак – в эпицентр пойдут без защиты. Твоим бойцам опыт боевой. А этим перевертышам урок. Только ты их, бандюков, не жалей, лейтенант. В спину тебя кинжалом ударить – это для них счастье и почет, как пропуск в рай получить. Добрые вы тут, в своем уголке нетронутом. Пора и пожестче на мир взглянуть. – Майор замолк и начал рисовать одной рукой, поясняя мне, как лучше расположить нападающих. И что делать и как, если что-то пойдет не так, как задумано. – Смотри, Олег, вот здесь твоя горная дорога из-за сопок выходит на трассу, ведущую к девятой ПЗ. Получается у тебя Т-образный перекресток. Как раз отсюда до девятой заставы не больше километра вправо по асфальту, а налево до первых зданий поселка метров пятьсот и повороты такие, что не видно ни черта, что там впереди, пока не повернешь вокруг сопок. Соответственно и из поселка не видно, что за ним и на дороге к заставе творится. Но твоя горка, что на выезде из перекрестка справа стоит, господствует. Она выше всех. С этой стороны трассы речки нет, она по другую сторону шоссейки течет, это хорошо и плохо. Она и препятствие и укрытие с теми деревьями и кустами, что вокруг нее по берегам разрослись. Вечером туркмены уйдут с территории разрушенной заставы в поселок спать, но оставят на ночь смену из двух часовых. Пленных стеречь надо. В полночь их поменяют, и отслужившая смена уйдет спать в поселок своим ходом. Два часовых останутся до утра. Рассветет новый день, взойдет солнце, потом и остальные правоверные подтянутся из поселка, чтоб организовать работы. Тогда будет поздно.

«Эх, не видел ты, майор, глаза моих коней и моих солдат, после того, как я их беззащитных и беспомощных лошадок из автомата в затылок, как эсэсовец евреев в Бабьем Яру». – Я его слушаю и понимаю, что вот так вот разложить мне схему нападения, действия и возможные варианты развития событий при ведении боя может только человек, который сам не раз брал такие постройки и организовывал подобные нападения. Ладно, посмотрим, что там будет. А пока… Застава! В ружье! Лошадей седлать! Строиться у конюшни! ФАС-фонари [24]и рации – разобрать по заслонам. ПКМ снять с опорного – заменить на РПК. Гранатометчикам грузить выстрелы в шишигу! Запас патронов в грузовик – с расчетом цинк – человек. ПКМ на крышу кабины. Все магазины снарядить. Боря – старший машины. Я – старший конного заслона. Доложить по готовности! – Закипела застава жизнью. Старая добрая команда «В ружье!» расшевелила сонных бойцов. И я еще ору, подгоняя своих парней с матом и угрозами. Солдаты, по привычке, ускоряются вокруг меня, вооружаясь, оседлывая коней и загружая грузовик. Вопросы потом. Сначала подняться надо, как положено. И мои солдаты готовы. Стоят, смотрят в свете двух керосинок у летней конюшни. А что? Неплохо – четыре минуты с седловкой и загрузкой «мыльницы». Лошади пофыркивают. Бьют по ляжкам хвостами, звенят оголовьем, трут щеками и скулами о передние ноги или плечи. Стучат, перебирая копытами. Позвякивают карабины на антабках автоматов солдат.

– Значит, так. – Не знаю я, как начать. – По поступившим данным, в поселке Арчабиль ору-дует банда, которая хитростью и коварством, пользуясь беспомощным состоянием, захватила в плен оставшихся в живых после взрыва пограничников с заставы соседей. Здание заставы разрушено. Под зданием склад АТВ и НЗ. Пока наши пленные разгребают свою же разрушенную заставу, они живы, так как нужны. Как только разроют развалины, то их, скорее всего, ждет смерть, жестокая и показательная. Бандитам достанется оружие и боеприпасы. Вооружившись, они смогут нам реально угрожать нападением. Утром наших солдат погонят, как скот, на работу. – По мере моего «ввода в обстановку» строй заслона и тревожки начинает все сильнее гудеть, как рассерженный рой ос.

– Вот же суки! – слышу я и не обращаю внимания, давлю на эмоции, славянскую психику, на «сам погибай, а товарища выручай». Мне вполне удается пробудить ненависть к досам, которая всегда тихонько тлеет в глубине души любого русского, который пашет вместо них на их земле, по приказу и высоким соглашениям наших руководителей.

– Поэтому я вас и поднял, – разъясняю я. Народ замолкает, чтобы взорваться нетерпением.

– Ведите, тащ лейтенант! А то еще не успеем, – говорит Боря с правой оконечности строя. Строй одобрительно подтверждает желание и согласие, высказанные моим сержантом, короткими возгласами. Даже Кушниренко кивает вслед моей речи, не находит ошибок и зло материт нашего врага, а не мою неопытность.