Павел Виноградов - Странные существа (сборник)

• Название: Странные существа (сборник)
• Автор: Павел Виноградов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Фантастические рассказы петербургского журналиста и известного сетевого писателя Павла Виноградова приглашают читателя в причудливые миры, созданные авторским воображением, где мистика переплетается с вполне реальными проблемами. Человек бьётся в замкнутом круге повторяющейся жизни… Вечноживущий демон становится святым старцем… Ангел смерти мечтает стать человеком и его мечта осуществляется… Вождь пролетариата восстаёт из своего саркофага и пытается вновь совершить революцию в союзе со странными существами… На закате СССР комсомольский работник встречает на уединённом речном берегу проклятие своего рода… Межпланетный терроризм становится проблемой номер один для империи в далёкой галактике… Влюблённый лифт добивается взаимности у красавицы… Подлинная история пятнадцати человек на сундуке мертвеца… Всё это и многое другое в сборнике «Странные существа». Все рассказы занимали высокие места на сетевых литературных конкурсах.

---

Он и прогулялся по густому ковру прошлогодней хвои, вдоль крохотного ручейка. Странное дело: здесь звенела настоящая лесная тишина, нарушаемая лишь птичьим щебетом и журчанием воды. Хотя, стоило выйти из крохотного леска, как на уши вновь обрушивались монотонные городские децибелы. Сначала он хотел пересечь рощу и выйти с другой стороны, но через несколько метров покров сухой хвои кончался, шёл буйный перепутанный брусничник, среди которого было полно поваленных стволов, а ещё дальше мрачновато темнел густой на вид подлесок. Ручеёк утекал туда. Леонид пожалел новые туфли от Гуччи и, поглядев в терпко пахнущую тьму, повернул назад.

Лёвку Каца засосало болото, и это совсем невесело. Изя Гонтмахер (партийная кличка Стас) уже еле передвигал ноги. Железный ящик, которые они с Лёвкой тащили вдвоём с тех пор, как лишились лошадей, стал совсем неподъемным. Поглядев, как на поверхности трясины лопаются пузырьки воздуха – всё, что осталось от бедного «шлимазла»[7] – Изя попытался поднять ящик. Но еле-еле смог оторвать его от земли, хоть телом и вышёл в папу – биндюжника Шлёму, руками гнувшего на Привозе подковы. Таки пятьдесят тысяч – не пух из подушек тёти Песи. Но, вэйзмир[8], разве ж можно бросать эдакую прорву денег!

Изя завертел головой, пытаясь сообразить, куда его вынесла нелёгкая. Кажется, это был довольно большой остров посередине огромного болота, которое они прошли исключительно чудом. Лёве (в группе его звали Сиропом), правда, это счастья не принесло… В полукилометре поверхность поднималась, образуя обширный холм с плоской вершиной, сплошь заросшей соснами, обещающими неплохое укрытие на время. После экса жандармы шли за группой по пятам, но просто так в трясину они не сунутся, сначала найдут проводника из местных. И вообще могут подумать, что утопли оба налётчика вместе с добычей. А Изя пока отсидится в сосновой роще.

Он ещё повертел головой, углядел в густой траве приличное углубление, с огромными трудами дотащил туда ящик, набросал сверху сухих веток и тщательно уничтожил следы.

– Дрек мит фефер![9] – выругался он.

Такое славное начало и такое гнилое продолжение! Дельце казалось вернейшим: в багажном вагоне следующего в губернский центр поезда имел место ящик, в который на всех пройденных станциях спускали суточную выручку за грузовые операции и продажу билетов. Охраняли ящик всего только двое низших жандармских чинов. Группа узнала о ценном грузе от своего человечка в железнодорожном управлении. Он уверял, что меньше пятидесяти тысяч к концу пути не собирается. Для людей же из группы провернуть такой экс было в одно удовольствие – все они занимались этим в России и таки имели солидный опыт.

Глухой ночью, на уединённом перегоне среди густого леса, тем, где паровоз замедлял ход, поскольку полотно шло на подъем, они устроили славный кипиш[10], открыв настоящую канонаду из револьверов и японских винтовок. Позже свидетели уверяли, что в налёте участвовало, по крайней мере, десять человек. Шмоки![11] Их было всего пятеро ссыльнопоселенцев, живущих в Сибири за казённый счёт. Изя – эсер, трое эсдеков, а пятый – известный питерский «медвежатник» Ляксей Хруст.

Пока четверо экспроприаторов дырявили деревянные стенки вагонов, заставляя поездную прислугу в панике соскакивать и разбегаться, кто куда, Яша Подрабинек (партийная кличка Неволин), бывший инженер, запрыгнул на еле тащившийся поезд и, немного пошуровав, отцепил паровоз вместе с идущим сразу после него почтовым вагоном. После чего Яша направил на машиниста с помощником пару хорошеньких маузеров и заорал, как пьяный матрос:

– С паровоза поцы, бекицер![12]

Они сгинули так быстро, словно их сдула нечистая сила. Проехав ещё немного, паровоз совсем остановился. Запыхавшиеся налётчики догнали его и стали ломиться в двери вагона.

– Эй, мосерим,[13] открывайте, а то запалим! – заорал Изя и пару раз стрельнул в двери.

– Погодь, откроем, – раздался из вагона грубый голос, и изнутри завозились с запорами.

Налётчики ждали с оружием в руках. Но всё равно не успели – как только двери отъехали, из вагона раздались револьверные выстрелы. Сруль Пайкес (партийная кличка Доктор), бывший аптекарь из Винницы, заимел а лох ин коп,[14] и мозги его резво брызнули сквозь затылок. Остальные, как бешеные, принялись палить во тьму вагона. Яша бросил туда бомбу, и все попадали на насыпь. Бухнул взрыв, стрельба прекратилась. С насыпи поднялись трое: Доктор лежал спокойно, а Хруст корчился от боли – одна пуля перебила ему руку, вторая застряла в лёгком.

Экспроприаторы выкинули изуродованные трупы жандармов и с трудом вытащили ничуть не пострадавший от взрыва железный ящик. Задумчиво потеребив чеховскую бородку, Изя прострелил голову стонущему Хрусту. Тот должен был тащить, а потом вскрыть ящик, но теперь нужно было тащить его самого, а кому, скажите, пожалуйста, нужен такой цурес на свой тухес[15]?

Но план надо было менять на ходу. Изя свистнул Подрабинеку, быстро объяснил ему задумку, тот закивал курчавой головой и вскочил на паровоз. Вскоре тот, испуская клубы дыма, тронулся, набрал скорость и быстро исчез за поворотом. Изя с Лёвкой ухватили ящик и, кряхтя, доволокли его до просёлочной дороги, где ждала запряжённая парой вместительная бричка. Через пару минут появился Яша – запаренный, но лыбящийся до ушей.

– Сделал, товарищ Стас, – отрапортовал он. – Это же сейчас будет просто цимес[16] какой – то!

Изя кивнул. Они заранее выяснили у своего человечка расписание движения по участку и знали, что навстречу поезду с деньгами шёл тяжёлый товарняк. Если бы не налёт, они бы разминулись. Но теперь не разминутся. И это-таки задержит погоню.

Издалека донёсся грохот крушения.

– Ходу! – крикнул Изя.

Лёва Сироп вскочил на место кучера, и бричка понеслась к заброшенному хутору, где, согласно первоначальному плану, Хруст должен был своими волшебными руками вскрыть ящик с сокровищем. Теперь придётся обходиться своими силами. Динамит у них был.

Но и там работа по новой не задалась: как только подъехали к хутору, оттуда стали стрелять. Жандармов подвели нервы – если бы они подпустили группу поближе, сразу положили бы всех. А так из брички выпал лишь простреленный навылет Подрабинек, так и не понявший, что случилось.

– Заворачивай в зад! – заорал Изя, дико матерясь по-еврейски и по-русски и паля по скрывавшимся за оградой жандармам.

Через пятнадцать минут бешеной скачки правая кобыла стала хрипеть и валиться на бок. Лёва с ругательством указал Изе на пулевую рану в её шее. Вторая лошадь вся была в мыле и тоже долго бы не протянула. Приближался топот жандармских коней. Двое налётчиков ухватили ящик и кинулись в тайгу. Никто из них не знал этих мест, потому и вынесло их в самое болото, в котором Лейба Кац приложился к народу своему.

Изя выкурил папироску, свистнул и фланирующей походкой направился к сосновой роще.

Сначала Леонид был уверен, что его аналитическая служба ошиблась и лесок имеет статус заповедника, да такой, что пальцем к нему не позволит притронуться. Это, конечно, не значило, что Леонид не притронется: слишком давно сидел он на строительной теме и прекрасно знал, как взяться за дело. Его просто удивляло, что до него ни одна акула застройки не сделала того же самого. Но факт подтвердился, оставив его в полном недоумении: лесок не состоял ни под федеральной, ни под местной охраной и вообще как бы никому не принадлежал. Хотя формально проходил как секретный объект, но и ФСБ, и МВД, и армия от него решительно открещивались.

Леонид Владленович не стал задумываться над этими странностями – надо было делать бизнес. Поскольку хозяина у объекта не было, дальше все становилось делом техники, а техникой этой Лёня владел отлично. Правда, оформляя бумаги на застройку, должным образом «подмазанные» чиновники посматривали как-то странно. Но никто из них ничего не сказал, что вскоре заставило Леонида выражаться в их адрес громко и нелицеприятно. Так или иначе, старый забор сломали и в рекордные сроки поставили новый – синий. Бизнес пошёл. И сразу закончился. Сначала исследовательская бригада подтвердила, что почву пятна составляет плотный суглинок, что несравненно лучше для строительства, чем лежащие вокруг болотистые почвы, на которых почему-то тут строили в тридцатых годах. Но тут же начались неприятности. Каждый раз, когда рабочие двигались к центру рощи, они вскоре выходили в город с другой её стороны, непонятным образом миновав внутреннюю часть. Более того, к вечеру один из исследовательской бригады бесследно исчез.

Поскольку большая часть его рабсилы была гастарбайтерами, Леонид не обратил на этот факт особого внимания, и предположил, что засранцы безбожно филонят. Но когда на участке начали рубить сосны, дело предстало более серьёзным. Сосны просто не рубились. То есть, они вполне поддавались бензопиле, умирали, распространяя вокруг смолистый дух, и ухали на землю. Но стоило лесорубам чуть отвернуться, как только что поваленная сосна спокойно высилась над ними, и никаких опилок вокруг в заводе не было. Причём никто не мог засечь момент, когда срубленное дерево вставало на своё место. Просто вот оно лежит, а вот уже опять стоит. Это была какая-то чертовщина, но Леонид в мистику не верил. Он верил, что бабло побеждает зло, любил свободный рынок и уважал собственную соображалку. Гипотез он мог измыслить сколько угодно – от происков федералов, применивших психотронное оружие, до поголовного заговора рабочих, подкупленных конкурентами. Но вместо того, чтобы гадать на кофейной гуще, он вызвал начальника охраны, по совместительству возглавлявшего сыскную фирму, и велел разобраться.