Наталья Александрович - Концептосфера художественного произведения и средства ее объективации в переводе. На материале романа Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» и его переводов на русский язык

• Название: Концептосфера художественного произведения и средства ее объективации в переводе. На материале романа Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» и его переводов на русский язык
• Автор: Наталья Александрович
• Жанр: Языкознание
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9765-0848-4, 978-5-02-037170-5

Книга состоит из двух разделов – теоретического и практического. Первый раздел посвящен теоретическому обоснованию концептуального подхода к художественному произведению как индивидуальной авторской модели мира, воплощенной в тексте. Второй раздел содержит описание концептосферы романа «The Great Gatsby» («Великий Гэтсби») Френсиса Скотта Фицджеральда, американского классика ХХ века. Роман выбран в качестве материала исследования как один из прецедентных текстов американской культуры, базовыми концептами которого стали мечта, деньги, дом, машина и др. Методика концептуального анализа, предлагаемая автором, применима к художественным текстам и на других языках, в частности, на русском.

Для студентов, аспирантов, преподавателей филологических факультетов вузов, учителей-словесников.

---

Атрибутивные параметры имени концепта включают и простые эпитеты, и структурно-семантические целые, описывающие дом и его детали: Gatsby's house, lit from tower to cellar (дом Гэтсби, освещенный от пилона до погреба); his house blazed gaudily on (его дом пестро переливался огнями); Gatsby's enormous house (огромный дом Гэтсби); more mysterious and gay than other houses (таинственнее и веселее, чем другие дома); her rich house (ее богатый дом); a hundred houses, at once conventional and grotesque, crouching under a sullen, overhanging sky and a lusterless moon (сотня домов, обычных и в то же время нелепых, жмущихся к земле под неприветливым, нависшим небом и тусклой луной); that huge incoherent failure of a house (это огромное, нескладное недоразумение, а не дом); the inessential houses (неразличимые домики). Приведенная выборка показывает, что автором подчеркиваются размеры, роскошь (или бедность) и освещенность домов как главные дифференцирующие признаки человеческого жилья.

Каждый дом «живет» жизнью своих хозяев, такое понимание ситуации приводит автора к созданию метонимических переносов ДОМ как жилище = люди в нем. Однако в романе, в отличие от древних мифологических представлений, ДОМ предстает скорее как предмет гордости и признак социального статуса, нежели освоенный кусочек вселенной, куда человек всегда возвращается. В авторском представлении ДОМ персонифицируется, репрезентируется как плавучее средство, трансформируемое жизненное пространство, способное менять очертания и «таять». Символом ЖИЗНИ становится СВЕТ в ДОМЕ, отсутствие СВЕТА означает отсутствие в ДОМЕ ЖИЗНИ.

2.2.2. Концепт CAR / МАШИНА

«Машина, так же, как дом и сад, – обязательная составляющая Американской мечты…Машина для американца – не только его крепость, но и костюм, и прическа, и вообще то, как его видят окружающие. Водители не только выбирают машины, отражающие их характер, от красной „мазды“ до длинного черного „Мерседеса“, но и приукрашивают их по-всякому» [167, 25–26].

Концепт CAR / МАШИНА входит в приядерную зону концептосферы романа как, прежде всего, репрезентативный (73 словоупотребления), прагматически значимый для всего произведения элемент. Словарные дефиниции определяют существительное саг как транспортное средство на четырех колесах, способное перевозить пассажиров [240, 334]. В романе CAR образует КПС, состоящую из следующих позиций: субъект – объект – атрибут – место действия. Наиболее адекватно данная КПС представлена высказываниями с субъектом car / cars (машина / машины). Кроме указанных, позицию субъекта занимают имена различных марок автомашин, их детали (колесо, фары, крыло): a new coupe (новый двухместный автомобиль); a dozen headlights (десяток фар); wheel and car (колесо и машина); a limousine (лимузин); Mrs Ulysses Swett's automobile (автомобиль миссис Улисс Светт); her white roadster (ее белый родстер); the automobiles (автомобили); the front right fender (переднее правое крыло автомобиля); the 'death car' («автомобиль смерти»); our procession of three cars (наша процессия из трех автомобилей); a motor hearse (катафалк).

Предикатную позицию по согласованию с субъектом занимают чаще всего глаголы действия и движения: painted (выкрасили); illuminated (освещала); were по longer joined by any physical bond (не были физически связаны); ran over (переехал); was coming up (ехал); turned, stayed for just a minute and then drove away (выруливали, стояли, а затем отъезжали); didn't stop (не остановился); came out, wavered for a moment, and then disappeared (выскочила, замерла на мгновение и затем исчезла); going towards New York, came to rest a hundred yards beyond (проехала сотню ярдов no дороге в Нью Йорк и остановилась); raced along (мчалась); whom the yellow car belonged to (кому принадлежала желтая машина); wasn't to be taken out (не следует выводить из гаража).

Приведенные данные позволяют констатировать следующее. Во-первых, в качестве предикатов с лексемами car / cars употребляются глаголы движения, которые, естественно, и должны согласовываться с указанными субъектами. В то же время эти предикаты персонифицируют субъекты, превращают их в одушевленные существа, реализуя таким образом метонимический перенос, поскольку замещают людей или человека, который управляет автомобилем. Поскольку «метонимия является одним из важнейших механизмов когнитивной деятельности и регулирует функционирование не только лексических единиц, но и единиц ментального уровня (ментальных моделей, образов, образов-схем)» [57, 6], на основе указанных метонимических переносов и персонификаций выделяется авторская ментальная модель АВТОМОБИЛЬ – живое существо.

В объектной позиции лексемы car / cars сочетаются с глаголами движения – came down in four private cars (подъехали на четырех личных автомобилях); passed in a hearse (проехали в катафалке); зрительного и слухового восприятия – looking with admiration at his car (с восхищением глядя на его автомобиль); was peering down at the car (не отрываясь смотрела вниз, на автомобиль); looked back for their car (оглядывался назад, на их автомобиль); stared at the people and the cars (долго смотрел на людей и машины); heard a car stop (слышал, как машина остановилась); глаголами речи – to talk about the yellow car (беседовать о желтой машине); и глаголом to sell – selling something: bonds or insurance or automobiles (что-то продающих: ценные бумаги или страховки, или автомобили). Таким образом, CAR объективируется в романе не только как транспортное средство, но и предмет восхищения, обсуждения и зависти, как ценный и выгодный товар.

Атрибутивные параметры сконцентрированы в описании машины Гэтсби. Ср.: I'd seen it. Everybody had seen it. It was a rich cream colour, bright with nickel, swollen here and there in its monstrous length with triumphant hat-boxes and supper-boxes and toolboxes, and terraced with a labyrinth of wind-shields that mirrored a dozen suns. Sitting down behind many layers of glass in a sort of green leather conservatory, we started to town [195, 41]. – Я видел ее. Все ее видели. Машина была цвета густого крема, сверкала никелем, раздувалась во все стороны великолепными отделениями для шляп, ужинов и инструментов, вверх поднимался лабиринт ветровых стекол, которые отражали десятки солнц. Мы оказались за многослойным стеклом, как в зеленой кожаной оранжерее, и отправились в город.

В приведенном отрывке аккумулируется максимум атрибутивных характеристик автомобиля, все они передают семантику великолепия и богатства: gorgeous, pretty car (великолепный, красивый автомобиль); rich cream colour (богатый кремовый цвет); bright with nickel (сверкающая никелем); swollen here and there in its monstrous length (букв. – раздутая во все стороны, во всю свою чудовищную длину); with triumphant hat-boxes and supper-boxes and toolboxes (с великолепными – букв, триумфальными – отделениями для шляп, ужинов и инструментов); terraced with a labyrinth of wind-shields (возвышающийся лабиринт ветровых стекол). Эпитеты и сравнение автомобиля с оранжереей передают восхищение автора, который выделяет роскошь, размеры, великолепный внешний вид, мощь реалии.

В 10—20-е годы XX в. именно США, а не Франция, стали лидером по выпуску автомобилей. Американская промышленность могла оперативно выпускать оборудование для массового производства высококачественных и недорогих машин. Очевидно, что эти изменения не могли не вызвать национальную гордость писателя и отразились в его произведениях.

Кроме указанных, в романе имеются и другие атрибутивные характеристики, отмеченные индивидуально-авторской спецификой: more cheerful carriages for friends (машины повеселее для друзей усопшего); Gatsby's splendid car (отличный автомобиль Гэтсби); turned expectantly (оживленно поворачивали); drove sulkily away (отъезжали угрюмо); this year's shining motor cars (сверкающие машины этого года выпуска). Автор наделяет машины антропоморфными поведенческими характеристиками в зависимости от событий, в которых машины являются полноправными участниками. В романе отмечен специфический признак концепта CAR как носителя смерти.

Ср.: The 'death car' as the newspapers called it, didn'' t stop; it came out of the gathering darkness, wavered tragically for a moment, and then disappeared around the next bend. – «Автомобиль смерти», как назвали его газеты, не остановился; он вылетел из сгущавшейся темноты, трагически замер на мгновение и затем исчез за следующим поворотом.