Уильям Тревор - Вечные любовники

• Название: Вечные любовники
• Автор: Уильям Тревор
• Издательство: Текст
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-7516-0454-7

Вошедшие в сборник рассказы живого классика англо-ирландской литературы Уильяма Тревора впервые публикуются на русском языке. Тревор пишет о любви — как правило, о любви несчастной, и каждая история, каждый герой несчастны на свой лад. Герои Тревора, «маленькие люди», плохо ориентируются в жизни, пасуют перед ней и погружены в свой собственный мир, в котором они только и могут быть счастливы.

---

«Та-ра-ра, та-ра-ра», — напевал между тем себе под нос мистер Маккарти, сидя в такси и пытаясь выбросить из памяти четыре шиллинга и семь пенсов, которые ему пришлось переплатить за вино.

— Квартира в цокольном этаже, — подсказал он таксисту. — Там у дома припаркован мотоцикл с коляской.

Таксист промолчал.

— Мотоцикл с коляской, — повторил мистер Маккарти. — Стоит возле фонарного столба. Дом номер двадцать один. Поняли?

— Роувей-Роуд, двадцать один, — сказал таксист. — Найдем.

Мистер Маккарти закрыл глаза и, вытянув далеко вперед ноги, стал думать о Мейви. Вот она стоит у кухонного стола, к углу рта прилипла сигарета, в правой руке двумя пальцами, большим и средним, держит бокал с шерри, окаймленный с внешней стороны двумя полосками, красной и золотой. Этот субботний вояж — в такси, с бутылкой вина на коленях — мистер Маккарти совершал уже в сорок седьмой раз.

— Неужели он не хочет, чтобы ты модно одевалась? — удивлялись подруги, когда она в первый раз про него рассказала. — Войлочная шляпка в форме тропического шлема, греческие сандалии?

Мейви даже рассмеялась:

— Чтобы я модно одевалась? Скорее, наоборот. — Но это было в самом начале, когда она еще в него всерьез не влюбилась.

— Привет. — Не выпуская бокала из рук, Мейви сделала реверанс. Клеенчатый фартук она уже сняла.

— Привет, Мейви. — Не снимая шляпы и плаща, мятого и, если присмотреться, довольно грязного, он протянул ей бутылку. — Вот принес нам с тобой винца. Чтобы жилось веселей, детка.

Он вошел без звонка, дверь, как всегда, была не заперта, и, войдя, захлопнул ее и повернул замок. Он знал, она такие предосторожности одобряла — мало ли что. «Какая разница? Не все ли равно?» — сказала она однажды, но было это давно, когда они встречались в пятый раз. Они тогда оставили дверь незапертой, и кончилось все плохо. Перепутав входную дверь в ее квартирку в подвальном помещении с соседней дверью, к ним, прямо в спальню, где они в это время предавались любовным утехам, ввалился грузчик с мешком угля на спине.

— Детка, сегодня ты хороша как никогда! — Он снял шляпу и плащ и в поисках штопора окинул глазами кухню. По субботам он имел обыкновение сначала, перед визитом к ней, пропустить пару стаканчиков бренди, а сразу же по приходе выпить бокал vin rose. Шерри, которое пила Мейви, он не любил. На бутылке значилось «британское шерри», и название это вызывало у мистера Маккарти неизъяснимое отвращение.

— Этот костюмчик мне нравится. — Темно-синюю блузку и юбку, в которой сегодня была Мейви, он хвалил и раньше, хотя она не раз объясняла, что и блузка и юбка на самом деле принадлежат ее сестре Линде.

Мистер Маккарти почувствовал запах рыбы. Пахло одновременно скумбрией и духами, которыми Мейви предусмотрительно надушила комнату.

— Сегодня у нас свежая скумбрия под соусом из заварного крема, — объявила, направляясь обратно к плите, Мейви. Мистер Маккарти ее было обнял, но тут же отпустил: мысль о скумбрии под соусом из заварного крема не давала ему покоя. Должно быть, он неправильно ее понял: как может быть соус из заварного крема?!

— Из заварного крема! — воскликнул он. — Из заварного крема?

Мейви помешала соус в миске. Когда он обедал у нее впервые, она сделала омлет с грибами, грибы плохо проварились, и мистер Маккарти обратил на это внимание. Она тогда чуть не плакала, глядя, как он аккуратно сдвигает грибы к краю тарелки. «Съешь их на тосте, — сказала она. — Я их сейчас доварю, любимый, ты положишь их на жареный хлеб, и будет очень вкусно». Но он отрицательно покачал головой, а потом, делая вид, что все хорошо, обнял ее и тут же стал расстегивать на ней юбку.

— Из заварного крема, говоришь? — повторил мистер Маккарти, чувствуя, как у него начинает крутить в животе.

— Ну да, заварной крем с чесноком. Этот рецепт я в газете вычитала.

— Я бы лучше съел яичко всмятку, детка. Что-то меня опять прихватило.

— Бедный ты мой! Но рыба усваивается хорошо. Кладу тебе совсем немножко. Знай я, что с тобой, приготовила бы на пару. Бедненький! Да ты садись, не стой.

Он же неотступно думал о том, что его немедленно вырвет, стоит ему поднести к губам хотя бы крошечный кусочек скумбрии под соусом из заварного крема. К горлу подступит ком, начнется тошнота, еще мгновение — и произойдет непоправимое.

— Детка, я должен был тебя предупредить. Рыбы я не ем ни в каком виде. И потом, последние несколько дней я на диете — только яйца всмятку, ничего больше. Как же со мной сложно, правда, детка?

Она подошла к тому месту, где он сидел с бокалом вина, поцеловала его и сказала, чтобы он ни о чем не беспокоился.

Мейви мистер Маккарти врал напропалую — как никому и никогда. Он выдумал, что у него нелады с желудком, чтобы она кормила его простой пищей. Мейви же — то ли из забывчивости, то ли в надежде, что его уговорит, — всегда готовила что-нибудь эдакое. Выдумал, что видеться с ней он может только раз в неделю, по субботам, чтобы свидание особенно не затягивалось и чтобы, получив то, ради чего он приходил, можно было сразу уйти. Выдумал, что у него жена и двое детей, чтобы у Мейви, не дай Бог, не возникло желания их отношения упрочить.

— Как следует почисти зубы, детка, сделай одолжение. — Мистер Маккарти как человек практичный боялся чеснока. Говорил он с уверенностью в своей правоте, ибо знал, что Мейви спорить с ним не станет: перед тем, как заняться любовью, и в самом деле следует хорошенько почистить зубы.

Пока она была в ванной, он, что-то мурлыча себе под нос, размышлял над тем, что покамест на судьбу ему обижаться не приходится. Он выпил еще вина и, когда Мейви вернулась, налил и ей тоже. Встречаться они могли только по субботам, так как Эйтне, девушка, с которой Мейви на паях снимала квартиру, на выходные уезжала.

— Ну вот, наконец-то, — приговаривал мистер Маккарти, посадив Мейви к себе на колени и поглаживая ее темно-синюю блузку. Сидела она, слегка ерзая и болтая ногами, пока туфли не свалились на пол.

Сегодня у Мейви был день рождения. Сегодня ей исполнялось двадцать семь лет, мистеру же Маккарти было пятьдесят два. Этой ночью и еще раньше, уже несколько дней и ночей подряд, она только и думала, устроить ли что-нибудь по этому случаю, сказать ли про день рождения мистеру Маккарти. В прошлую субботу она решила, что не стоит, пожалуй, говорить ему, что через неделю у нее день рождения, ведь мистер Маккарти может неправильно ее понять. Подумает еще, что это намек на то, что она ждет от него подарка, рассчитывает, что в этот день он устроит ей праздник. Она представила, как он входит с большим свертком, как садится, как говорит: «Какая замечательная скумбрия!» и объявляет, что, раз ей сегодня исполнилось двадцать семь лет, он проведет с ней весь день и даже останется на ночь. «Попозже поедем с тобой в Уэст-Энд, — говорил мистер Маккарти в воображении Мейви, — и пойдем на шоу в «Палладиум». Билеты у меня в бумажнике».

— Ну и погодка, — посетовал мистер Маккарти. — Туман такой, что в двух шагах ничего не видно.

Мейви что-то буркнула в знак согласия. Вспомнились ей и другие ее дни рождения: год, когда ей подарили воздушного змея; другой год, когда у нее в духовке не поднялось тесто, которое она сама выбирала, и пирог получился каким-то серым, комковатым. Она тогда горько плакала, а мать взяла чайную ложечку и стала бить ее по пальцам. «А после шоу, — продолжал говорить в ее воображении мистер Маккарти, — мы могли бы пообедать в одном симпатичном ресторанчике. Что ты на это скажешь? А потом выпьем по рюмочке — и домой, к тебе в гнездышко». Говоря это, мистер Маккарти ткнулся головой ей в шею, и Мейви вдруг осознала, что он и в самом деле водит носом по ее шее — правда, молча.

— Сегодня особый день, — сказала Мейви. — Очень особенный ноябрьский день.

Мистер Маккарти засмеялся:

— Для меня каждая суббота — особенный день. Красный день календаря, можно сказать. — И он принялся ее обнимать, не дав ей возможности объяснить ему, что она имела в виду.

Поскольку родилась она под знаком Скорпиона, от нее ждали, что она будет сильной, бесстрашной и предприимчивой. В детстве с ней все время что-то случалось — и не из-за шаловливости, а из-за мечтательности. Мечтала Мейви и сейчас: она представила, как мистер Маккарти, узнав про ее день рождения, выбегает на улицу за цветами. Вот он возвращается, в руках огромный букет, и говорит, что отменил важную встречу и даже позвонил домой сказать, что вызван по срочному делу. Она почувствовала, как его пальцы пробегают по ее спине, ощупывают ребра — он это любил. Некоторое время они лежали молча, и постепенно ей становилось все грустнее, все тоскливее.

— Какая же ты хорошенькая, — промурлыкал мистер Маккарти. — Ах, Мейви, Мейви.

Стиснув его бледную, дряблую руку, она вдруг вспомнила тот день, когда к ним в спальню ввалился угольщик, и почувствовала, как шея у нее наливается краской. Она вспомнила тот, первый день: она снимет чулки и видит, как ее любовник, уже раздевшийся догола, неподвижно стоит перед электрическим камином и озадаченно на нее смотрит. Девственности ее лишил не он, тогда она уже не была девушкой, но за все это время она не изменила ему ни разу.