Эрскин Колдуэлл - Случай в июле

• Название: Случай в июле
• Автор: Эрскин Колдуэлл
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-02420-1

Эрскин Колдуэлл (Erskine Caldwell, 1903–1983) родился в городке Уайт-Оукс (штат Джорджия) в семье пресвитерианского священника. Перепробовав в юности несколько различных профессий, обратился к газетной работе. С начала 1930-х гг. — профессиональный писатель. В своих книгах Колдуэлл выступает как крупнейший знаток Юга США, социального быта «бедных белых» и негров. Один из признанных мастеров американской новеллы 20-го века, Колдуэлл был в СССР в первые месяцы войны с фашистской Германией и откликнулся серией очерков и книгой «Все на дорогу к Смоленску!».

Повесть «Случай в июле» («Trouble in July») напечатана в 1940 г.

---

Отец Кэти все еще не возвращался. Шеп уехал в машине незадолго до полуночи, и никто не знал, где он и когда приедет. Уезжая, Шеп просил подождать, пока он вернется, и ничего не начинать без него, а так как это был отец Кэти, с его желанием считались. Сборы к облаве и все, что к ним относилось, зависели от Шепа, и ничего нельзя было сделать, пока он не вернется домой.

Кэти была в доме, на попечении миссис Нарциссы Калхун. Еще вечером Нарцисса привезла Кэти домой и сказала, что останется с ней всю ночь. Она рассчитывала выехать завтра утром, сейчас же после завтрака, и посвятить весь день сбору подписей под своей петицией.

Дымный костер, ярко тлея, курился во дворе в конце дорожки, которая вела на улицу. Мужчины опять разбрелись по двору и стояли кучками, переговариваясь вполголоса.

— Можете ставить на Шепа Барлоу, — сказал кто-то из стоявших возле костра. — Я не знаю, что у него на уме, но, во всяком случае, я за него ручаюсь. Может быть, он знает, где прячется этот негр, и хочет взять его один, голыми руками. Это было бы похоже на Шепа.

— Пора бы уж начинать, — сказал другой. — Что толку стоять тут вокруг костра без всякого дела. К рассвету мы уже поймали бы этого негра, если бы сейчас отправились.

— Ведь все это вышло из-за дочки Шепа, — сказал третий. — А раз такое дело, по-моему, пускай устраивается, как ему хочется, оно и правильно будет.

Шеп был известен в округе Джули своим бешеным нравом. Его жертвами были не только негры, потому что, разозлившись на кого-нибудь, он действовал без промедления. В последний раз он убил какого-то прохожего белого, которого никто не знал. Так и осталось неизвестно, куда он шел и откуда и даже как его звали. Шеп убил его без всякого повода, ни за что ни про что. Прохожий вошел во двор как-то утром, часов около десяти, и напился воды из колодца, не спросив разрешения. Шеп в это время сидел на крыльце и не сказал ему ни слова.

Когда человек уже выходил со двора, Шеп догнал его и перерезал ему горло своим карманным ножом. Раненый лежал во дворе весь день и умер от потери крови. На следствии коронер[1] спросил Шепа, как он думает, может, этот прохожий был глухонемой; Шеп ответил, что он в этих делах не разбирается, и тогда коронер сказал, что ему не хочется обвинять человека в убийстве только потому, что он невежда. Шеп говорил потом, что ему очень не понравилось, когда его назвали невеждой, но так как они с коронером оба демократы и голосуют за Аллена, то он согласен забыть обиду и помириться.

В доме зажгли свет, и Кэти подошла к двери. Она постояла на пороге, вглядываясь в темноту. Мужчины заметили, что она там стоит, и сразу ее узнали. Они подошли поближе к крыльцу, чтобы лучше разглядеть ее.

— Я и не знал, что она так выросла, — шепнул один из них своему соседу. — Здоровая стала девка. А я-то думал, что она еще молода на мужчин глядеть.

— Я ее не раз видел на плантации в прошлом году, — сказал другой, — но как-то не обращал внимания. Ну, подросток и подросток, так я всегда считал.

— Может, она и была раньше подростком, — сказал один фермер, подвигаясь поближе к крыльцу, — а теперь этого не скажешь. Нахальная, как сучка. Поглядите-ка на нее!

Энни Барлоу, мать Кэти, умерла два года назад. В то время Кэти только что исполнилось тринадцать лет. Ее мать однажды утром свалилась в колодец на заднем дворе, вытаскивая из него ведро. Шеп хватился Энни в тот же вечер, когда пришел домой ужинать и увидел, что ничего еще не готово и даже стол не накрыт. Он взбесился и выгнал Кэти из дому, ей пришлось ночевать в лесу.

Шеп думал, что Энни на что-нибудь обиделась и ушла куда-нибудь в поле покапризничать, но вернется либо ночью, либо рано утром, как раз вовремя, чтобы приготовить ему завтрак. Он был уверен, что она вернется и будет такая же послушная, как всегда. Он лег спать, и спал очень крепко. Утром ему пришлось самому готовить завтрак, и он решил, что задаст Энни хорошую взбучку, когда она придет домой. К вечеру она не вернулась, и Шеп начал немножко беспокоиться. Когда стемнело, он пошел к Бобу Уотсону, и тот дал ему на помощь человек десять негров, чтобы обыскать лес и поля вокруг дома. Они искали всю ночь и все следующее утро до полудня, но не нашли даже следов Энни. Наконец Шеп навел справки в округе Смит, не уехала ли она гостить к отцу или к сестрам, но ему ответили, что ее там нет. Шеп искал ее всю остальную неделю, каждый день понемногу, и к воскресенью совсем было бросил поиски. Под конец он решил, что Энни сбежала в Атланту, Джексонвилл или еще в какой-нибудь большой город. В воскресенье к вечеру, когда он опустил ведро в колодец, ведро зацепилось за что-то на дне. Он сбегал в дом за ручным зеркалом Энни и пустил зайчика в глубь колодца. Он сразу узнал красное ситцевое платье Энни. Его больше злило то, что Энни все это время пробыла в колодце, чем если бы даже она в самом деле сбежала. Он заорал, начал звать Кэти и швырять что ни попало в колодец. Кэти убежала в лес со страха, что он и ее швырнет в колодец, как швырял все, что ни подвертывалось под руку. Остановить его было некому, и он не унялся до тех пор, пока не побросал в колодец почти все дрова из поленницы. Кэти не возвращалась домой до середины следующей недели, но и после этого она все лето боялась ночевать дома, пока ее отец копал новый колодец.

Мужчины во дворе столпились возле самого крыльца, чтобы получше рассмотреть Кэти. Она улыбалась, глядя на лица, смутно белевшие в темноте.

— Эй, Кэти! — вызывающе крикнул кто-то.

Она наклонилась вперед, улыбаясь мужчинам.

— Эй, Кэти, — крикнул тот же голос громче прежнего.

Кэти зажгла свет на крыльце, и во дворе стало светло, как днем. Мужчины, навалившиеся на крыльцо, шарахнулись назад, но их места сейчас же заняли другие, и каждый из них опять старался протиснуться поближе. На Кэти было все то же платье, разорванное сверху донизу. Миссис Нарцисса Калхун рассказывала, что так она и нашла Кэти, и пускай все видят, что сделал этот негр.

Нарцисса вертелась тут же за дверью и уговаривала Кэти выйти на крыльцо.

— Эй, Кэти! Как насчет этого самого? — окликнул ее кто-то.

Она открыла решетчатую дверь и вышла на крыльцо. Она постояла там минуту, оглядываясь через плечо, когда Нарцисса ей что-нибудь говорила. Вид у нее был смущенный. Ее лицо сильно раскраснелось, стало почти малиновым.

Наконец Нарцисса высунулась в дверь и что-то шепнула ей. Кэти сначала не решалась, потом сделала несколько шагов вперед. Все во дворе бросились к крыльцу, стараясь протолкаться вперед. Кэти подошла к столбику у ступенек.

— Никак не могу разозлиться как следует, — сказал один из мужчин постарше, стоявший сзади. — Иное дело, если бы это была не она, а другая девчонка.

— У Кэти Барлоу слава незавидная, что и говорить, — заметил другой, — да ведь она не виновата. После того как мать у нее умерла, старик за ней не смотрел.

— Это-то верно, — сказал первый, — только я что-то никак не могу разозлиться как следует.

Кэти улыбалась, глядя вниз на лица, светившиеся во тьме. Она оперлась на столбик, обняв его одной рукой, и перебирала пальцами разорванное платье. Толпа подалась вперед, стараясь получше разглядеть ее, когда разорванное платье распахивалось.

— Эй, Кэти! А про меня забыла?

Она бесстыдно улыбалась им в глаза, вся разгоревшись от возбуждения.

Несколько мужчин, столпившись возле самого крыльца, у ног Кэти, протолкались обратно и подошли опять к костру. Делоуч, парикмахер из Эндрюджонса, пробился сквозь тесно сгрудившуюся толпу. Они стояли вокруг дымного костра, глядя на Кэти. Несколько минут всё молчали.

Мило Скоггинс, арендатор с фермы двумя милями ниже по дороге, подошел к Делоучу и другим мужчинам, стоявшим возле костра. Достав из кармана бутылку с кукурузной водкой, он пустил ее по рукам. После того как все сделали по глотку, он сам докончил бутылку.

— А все-таки никто про нее ничего верного не знает, — сказал парикмахер, кивая головой в сторону Кэти. — Чудно что-то, она здесь все время живет, и никто с ней дела не имел.

— Вы не тех спрашивали, кого нужно, — сказал Мило. — Спросили бы меня.

Все окружили Мило. Парикмахер подтолкнул его локтем.

— А вы разве за ней что-нибудь замечали? — живо спросил парикмахер, опять подталкивая его.

— Н-да, замечал, — ухмыляясь, сказал Мило.

Парикмахер закивал головой, продолжая толкать его в бок.

— Прошлой осенью я собирал хлопок на плантации Боба Уотсона, мили за четыре отсюда, — сказал Мило. — Тут чуть ли не вся земля в руках у Боба Уотсона, и почти все на него работают, кто издольщиком, кто арендатором, как придется. В тот день, должно быть, человек тридцать пять, а то и сорок собирали хлопок на этом поле.

— Ну, а она что же? — нетерпеливо спросил парикмахер, кивая головой в сторону Кэти.

— Потерпите немножко, — сказал Мило, отпихивая его. — Сейчас и до этого дойду. Все мы собирали хлопок, и Кэти Барлоу тоже; я еще с утра заметил, что она все вертится около мужчин, а днем, часа этак в три, дай, думаю, погляжу, чего это ей надо. Взял да и отстал от других сборщиков, гляжу, скоро и она тоже отстала. Я с ней поговорил немножко, попытал ее насчет того-сего, и оказалось, что она не прочь, да еще как не прочь. Я тут же спросил ее, не повстречается ли она со мной после работы, и она согласилась.