Джон О'Хара - Время, чтобы вспомнить все

• Название: Время, чтобы вспомнить все
• Автор: Джон О'Хара
• Издательство: Астрель
• Жанр: Роман
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44787-7

Один из лучших романов классика американской прозы Джона О’Хары.

История сильного человека, бездарно и бесцельно растратившего свою жизнь в погоне за славой и успехом.

На первый взгляд ему удалось получить все — богатство, власть, всеобщее уважение, прекрасную семью…

Но в действительности его преуспеяние — лишь фасад, за которым таятся одиночество и непонимание.

Политическая карьера разбита, любовь потеряна, близкие стали чужими…

Что теперь?

---

Когда Энн хотелось проявления любви, она шла к отцу, и также шла к нему, когда ей нужно было выяснить значение какого-то слова, или получить разрешение сделать что-нибудь необычное, или шла умолять об отмене сурового наказания. Еще до того, как ей исполнилось девять, Энн знала, что отец испытывает к ней такую любовь, какую не испытывает больше ни к кому. Ей всегда находилось место у него на коленях, в его кабинете, у его письменного стола, и он всегда отрывался от книги или письма, когда Энн входила к нему в кабинет и с ним заговаривала. Ей запрещено было сидеть на коленях у матери — приказ, который ей никто так и не объяснил; этот приказ ей был отдан во время второй беременности Эдит, в то же самое время, когда Эдит перестала носить дочь на руках на второй этаж в спальню и поднимать и укладывать в кроватку. Эдит забыла возобновить эти нежности после рождения второго ребенка, лишив девочку проявлений своей любви, а Джо свою нежность выказывал машинально. Таким образом, домашний очаг для Энн начинался с отца, за которым следовала мать, Гарри, Мариан и ее маленький брат.

— Я не считаю, что ты должна проводить столько времени в гараже и на кухне, — сказала ей как-то Эдит на ее девятом году жизни.

— А Гарри это нравится, — сказала Энн.

— Я в этом вовсе не уверена, — сказала Эдит. — Ты им обоим наверняка мешаешь.

— Нет, мама. Я помогаю Гарри, и Мариан тоже.

— Боюсь, что ты отвлекаешь их от работы, а они из вежливости стесняются тебе об этом сказать, — настаивала Эдит.

Энн держалась в стороне от гаража и кухни целую неделю. Она разговаривала с Гарри и Мариан, только когда они к ней обращались, и отвечала им, не глядя в глаза. Тогда Гарри, который начал по ней скучать, спросил ее:

— Где ты все это время пропадала?

— Не знаю.

— Не знаешь? Давай-ка поскорее прокатись на своей лошадке, а то она зачахнет.

— Почему?

— Потому что ей вредно стоять дни напролет в стойле без всякого движения. Вот почему.

— Мне запретили.

— Тебе запретили? Запретили что? Да твой отец скорее продаст этого пони, чем позволит топтаться без дела в конюшне. Он же зачахнет.

— Мама сказала, что я вам с Мариан мешаю.

Гарри посмотрел на жену, и та кивнула и состроила физиономию.

— Ты нам вовсе не мешаешь, — сказала Мариан. — Мы даже очень рады, когда ты приходишь.

— А мама говорит, это не так.

Положение уладилось после того, как Гарри поговорил с Джо, а Джо — с Эдит.

— Неужели ты хочешь, чтобы девочка выросла и говорила «енти»? А я слышала, как она выражалась еще хуже.

— Что же еще хуже?

— Слово, которое начинается с «г». Ты знаешь, откуда она его взяла.

— Я уверен, Эдит, что знаю, откуда она его не взяла. Гарри никогда не позволит себе таких слов в присутствии ребенка.

— Она это слово где-то услышала, и вполне логично, что именно там. К тому же это не только гадкие слова. Это и «енти», и «ктой-то» и «чтой-то», и неправильная грамматика. И кое-что еще.

— Что же еще?

— Разговоры о большом пенисе нашего Капитана.

Джо рассмеялся.

— Мне не кажется смешным, что девятилетняя девочка рассуждает о половых членах лошади. И ты знаешь, откуда она взяла слово «пенис». Конечно же, от Гарри.

— Ну, могло быть и хуже, — заметил Джо. — Я рад, что Гарри проявил сдержанность.

— Тебя, похоже, все это забавляет. Она сказала, что пенис у Капитана почти до земли.

— А сколько лет было тебе, когда ты впервые села на лошадь? Ты ведь была примерно в том же возрасте. Невозможно проводить время с животными и не замечать определенных вещей. Гарри боготворит Энн, просто боготворит. И у тебя не должно быть ни на йоту сомнений в том, что Гарри никогда не причинит Энн никакого вреда.

— Конечно, нет. Просто она у нас будет выражаться как конюх.

— Эдит, ты несправедлива к Гарри. С моей точки зрения, весьма несправедлива. И хотя я, как правило, стараюсь в такие дела не вмешиваться, на этот раз я считаю, что, если мы запретим Энн ходить в конюшню, мы не столько приобретем, сколько потеряем.

— Прекрасно. Я отдала приказание, а ты собираешься его отменить, — сказала Эдит.

— Ты, например, можешь сказать Энн, что она в последнее время так хорошо себя вела, что ты решила позволить ей снова ходить в конюшню.

— Вот этого я сказать не могу. Она в последнее время не так уж хорошо себя вела.

— Ну ты ведь знаешь почему, — сказал Джо.

— Да, я знаю почему. Она ходила надутая, потому что ей не разрешили посещать гараж. Или конюшню, как ты ее называешь. Она плохо вела себя, не делала домашнюю работу и отказывалась от еды, ужасно капризничала. А ты предлагаешь мне сказать ей, что в награду за такое поведение ей разрешается делать то, что ей нравится. Прошу прощения, мой дорогой, но я этого делать не буду. Хочешь ее баловать, пусть это будет на твоей совести. Ты решай это сам. Может быть, в будущем ты возьмешь на себя всю ответственность за нее. И я тебе ее с удовольствием отдам. Но позволь напомнить тебе, что недалеко то время, когда она будет нуждаться в матери гораздо больше, чем в отце.

— Не надо преувеличивать того, что случилось, — сказал Джо. — Я ни слова не сказал о том, что собираюсь отменять твои приказания или освобождать тебя от твоих обязанностей. Тем не менее когда я вижу, как ты перегибаешь палку…

— Перегибаю палку? Хм.

— Я оставляю за собой право вмешиваться, — сказал Джо. — Я хочу сказать Энн, что мы считали, будто ее приходы в конюшню мешают Гарри работать, но Гарри сказал нам, что это не так…

— И что же?

— Она может ходить в конюшню, но, наверное, не так часто, как прежде.

— И твои слова докажут только одно: что я была не права. И она этого не забудет.

— Я думаю, что ты преувеличиваешь. Так что именно это я ей и скажу.

Джо поступил так, как собирался, и Энн снова стала ходить в гараж-конюшню. Вся история не ограничилась одним происшествием и длилась около года; началась она с приказа Эдит, потом последовало восстановление Энн в ее правах посетительницы конюшни, а потом Энн исполнилось десять лет. Все завершилось грустным, малоприятным событием.

Джо-младшему — по прозвищу Джоби, которое малыш получил после попытки произнести свое полное имя, — нравилось делать все, что делала его сестра. Джоби играл с ее куклами, подражал ее речи, вопил, когда его не пускали на ее утренники, и пытался завести с отцом такие же отношения, как у его сестры. Если он видел, что сестра сидит на коленях у отца, он тут же взбирался на оставшееся местечко и пытался играть с Джо в те же самые игры. Его маневры причиняли и отцу, и дочери неудобства, но они старались потесниться и включить его в игру. Мать приглашала его сесть к ней на колени, и он взбирался к ней, но все внимание его было сосредоточено на сестре и отце, и Эдит, чувствуя себя исключенной из семейных игр, вскоре перестала в них участвовать. А из-за этого, в свою очередь, исключенным из них оказался и Джоби.

В подражание сестре, Джоби следовал за ней и в гараж. Когда же Гарри просил девочку выключить кран, Джоби кидался к крану и старался ее обогнать или держал тряпку для мытья машины наготове, чтобы подать ее Гарри, как только она ему понадобится. Джоби был проворным и сообразительным и порой раздражал Энн тем, что предугадывал просьбы Гарри. Однажды у Энн лопнуло терпение, и она облила его водой из шланга. Она была наказана — на этот раз отцом, который запретил ей неделю появляться в конюшне. Энн же наказала Джоби тем, что запретила ему входить к ней в комнату и отобрала у него свои куклы, которые, правда, вернула, как только ей позволили снова ходить в гараж.

Но Гарри теплых чувств к мальчику не испытывал.

— Не нравится мне этот мальчонка, и все тут, — говорил он Мариан. — А почему, не знаю.

— Несчастный парнишка; ты уж постарайся, — отвечала Мариан.

— Несчастный? Чем же он несчастный?

— Ты этого не видишь, а я вижу, — сказала Мариан. — Она не умеет показать ему любовь…

— С этим я согласен.

— А Энн она не нужна, потому что ее отец и мой муж купают ее в такой любви, какая ни одному ребенку и не снилась.

— Что ж, одни люди тебе по душе, а другие — нет. А мальчонка этот такой нахальный сопляк. Он не стесняется отдавать мне приказания. Я на него никакойного внимания, а он все свое.

— Неужто?

— Я тебе точно говорю. Я от этого мальчишки получаю больше приказаний, чем от хозяина с хозяйкой, вместе взятых.

— Какие же приказания может давать тебе пятилетний ребенок?

— Пятилетний ребенок может так тебе сказать «привет, Гарри», что это будет почище приказания. Лучше бы он держался подальше от гаранюшни и приставал к тебе, раз ты такая к нему добрая. А когда он наябедничал на Энн… слушай, если б каждый раз, когда мне хочется этого парня облить водой, мне платили доллар… И еще он жестокий с лошадьми.