Елена Егорова - Угрешская лира. Выпуск 2

• Название: Угрешская лира. Выпуск 2
• Автор: Елена Егорова
• Жанр: Поэзия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-900999-44-9

Во второй выпуск альманаха «Угрешская лира» вошли лучшие произведения поэтов подмосковного города Дзержинского, расположенного на древней Угрешской земле, славной своими духовными, боевыми и трудовыми традициями.

Выпуск посвящён 210–летию со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. В разделе «Поэтический венок Пушкину» помещены стихи о великом русском поэте и местах, связанных с его именем. В основе авторских подборок – стихи о любви.

Гостевые страницы выпуска отведены творчеству выдающегося поэта Льва Котюкова. Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

Дорога в Берново

В столичном угаре соскучились
По пушкинским далям Руси.
В Берново под липы могучие
Поутру везёт нас такси.

Прошу не спешить я водителя.
Неровное вьётся шоссе.
Для музы поникшей целительно
Сверканье былинок в росе.

Шары золотые, подсолнухи
Средь зелени в пасмурный день —
Как ясного солнышка всполохи
На ситце тверских деревень.

На вышке гнездо аистиное
Отрадно увидеть. Крестом
Успенская церковь старинная
Наш путь осеняет. Кругом

Кузнечиков слышится пение.
А ветер так свеж… Лепота!
Овеяны пушкинским гением
Глубинные эти места,

Поляны лесные укромные
И ёлок густых бахрома.
В лугах свежескошенных тёмная
Речушки струится тесьма.

Играет, как будто бы в ладушки,
Листва над узорами вод…
Подъехали мы. Липы – матушки,
Примите под ласковый свод.

Михаил Ложников

Пушкин и море

Чёрное море, чёрные ви́хры —
Пушкин у брега стоит.
Стих, народившись, летит быстрым вихрем,
Чайкою вольной парит.

Катятся, дыбятся волны крутые,
Пеною брызжут, ревут,
Грозно сверкают, свинцово – литые,
В даль, в неизвестность зовут.

Вихрятся мысли, владеют поэтом.
С морем его рандеву.
Ветром взъерошены ви́хры при этом —
Будто сейчас, наяву.

Вот у скалы он с простёртой рукою,
Чувства созвучны волнам —
В сердце поэта нет места покою,
Словно вскипает он сам.

Пушкин и море – страсть и стихия,
Где в беспредельность порыв.
Мощно валы набегают лихие,
Слышит поэт их призыв.

Игумен Антоний (Бочков)

Две птицы Отрывок

…Ох, добрая птица[2] моя!

К орлу[3] подходить не без страха.

Ты знаешь, конечно, кто я:

Я старая, хворая птаха.

Но слушаюсь я певуна,

Когда там, вдали, за горами

Наступит тепло и весна,

Не в здешней стране – за морями.

И прозой простой говоря[4],

Как Пушкин сказал незабвенный,

Не позже конца января

Дам голос ему непременно.

Ты знаешь ли, чей это день?

«Да как же не знать?» – скажет гневно.

Но в день сей чья требует тень

Молитвы себе однодневной?

В сей день наш великий певец

Убит был на смертной дуэли.

И я попрошу, чтоб Отец

Его помянул. Ведь мы пели

И в юности, в зрелости лет,

По складу его и по ладу.

Так пусть же великий певец

Получит помин и отраду.

Елена Егорова

Молитва Натали

1
Январь. Последняя пятница.
Четырнадцать сорок пять.
Нет, время назад не пятится —
Поэту вовек не встать.
Душа отошла к Всевышнему —
Великий и страшный миг.
На белой подушке вышитой
Покоен поэта лик,
Но смерти не видно признаков —
Как спит он, глаза смежив.
Метнулась вдовушка призраком:
«Пушкин, Пушкин, ты жив?!»
Недвижно лицо с улыбкою —
Он там, в небесной дали…
В конвульсиях тело гибкое
Рыдающей Натали.
Тупым метрономом страшное
Известье в висках стучит:
«Он умер! Он умер, Саша мой!
Убит он! Убит! Убит!»
Тепло в натопленной комнате,
А сердце мороз сковал…
Скорбеть, молиться и помнить ей
Поэта – пока жива.
Нет, время назад не пятится —
Не петь ему соловьём.
Отныне каждая пятница —
День траура для неё.

2
Свеча горит у Распятия
В молельне у Натали.
Домашние знают: пятница —
День памяти и молитв.
В окне – закат догорающий…
Трёх дочек увёл Ланской —
Печаль её понимающий
Муж – любящий, золотой[5].
Все дети притихли старшие.
Готовит Саша урок,
Мария и Гриша с Ташею
Ушли читать в уголок
Гостиной. А мать – затворница,
Слезы не стерев с лица,
Об упокоенье молится
Великого их отца:
«Очисти, Господь, грехи его
От юных до зрелых дней.
Погублен адской стихиею
Певец Твой. Прости и мне
Кокетство моё беспечное,
Мрачившее жизнь ему.
Упокоение вечное
Даруй рабу Твоему.
Небес Святая Привратница,
В чертог Свой его всели…»
До гроба каждая пятница —
День скорби для Натали.

.

Валерий Аушев

Разговор с духом Пушкина Невероятная история многолетней давности

1. Рождественская командировка

Я в Котласе под Рождество Христово,
Но в голосе восторга никакого,
И в инее душа, как и деревья…
Нахлынули, как тени, суеверья,
Как призраки, поверья и преданья,
Капризные полночные гаданья…

Вот Пушкина явился дух печальный:
– Где б пунша нам, мой друг, добыть, иль чаю?
– В гостинце подобного разряда
«Гостинцами» вас угостят, что надо:
Табличкою «Нет мест!», презреньем давки
И обезличкою, коль нет на вас заявки.
При случае, коль повезёт вам всё же,
Всё лучшее – в «двухместном» ждёт вас ложе.
Будь классиком, но, не имея справки,
Без «красненькой»[6] здесь не добыть и лавки!
– О Пушкине молва летит по свету.
Неужто мне откажут, мне – поэту!

К дежурной сам явился дух великий:
– Bonjour Madame, Вас отвлеку от книги.
Желательно одно местечко в «люксе».
– Жевательной резинки дам Вам лучше.
А номера в помине нет такого.
Феномена под Рождество Христово

Вселили мы, опять же – не без «брони»…
Всесильными бывают боги…
– Кроме…
Найдётся ли местечко здесь поэту?
– Неймётся Вам… Заполните анкету.
– Но это же… Я гость, но не железный!
– На этаже на третьем Ваш «трёхместный».
– О Боже мой! – воскликнул гений Пушкин, —
Хоть к брошенной найти бы путь избушке
И в полночи зажечь очаг доверья.
Кто в помощи нуждается, всем дверь я
Безропотно и радостно открою…
И топот ног утих вдруг за стеною,
И в мареве морозной тихой ночи
Стал маленьким, спрессованным до точки
Мой скованный рождественский недуг.
Рискованно спросить:
– А был ли дух?..

1980

2. А был ли дух?

А был ли дух? А был ли сам поэт,
Который вслух сказал, войдя: «Привет!»?
На шаткий стол он чашечку поставил,
Когда читал: «Мой дядя самых честных правил…»

Я подходил к окну и к плотной шторе —
Её он отодвинул в разговоре.
Я трогал скатерть, где лежал цилиндр,
Перчатки рядом с ним из мягкой лайки…
Наш разговор тогда не оценил
И думал, как и все, что это байки,

Что это было чудо Рождества,
Явившееся в северном приюте.
Но с той поры все мысли и слова
Невольно возвращались к той минуте.

Как он возник из сумерек дневных,
Как предо мною за приход винился,
Как, озирая номер на троих,
Он изумлялся, а точнее – злился:
– Сюда б и дворника послать я не посмел,
Не говоря об остальной прислуге…
– Ах, Александр Сергеич, я сумел
Отвоевать сей кров не без натуги.
– Так – так, мой друг, а что сосед? Храпит?
– Да как ещё, ворочаясь, как глыба…
А то напьётся и мертвецки спит.
Хоть не бранится на весь мир, спасибо.
– Из кучеров, видать, – вздохнул поэт
И покосился на вторую койку. —
Нельзя ли заказать, мой друг, в буфет,
Чтоб к чаю принесли хотя бы слойку.
Да тут и с чаем, видно, проблеманс! —
И Пушкин взмокший бок отёр графина. —
Родишь ли разве здесь какой романс?
Унылая вокруг, pardon, картина!..

Так что с тобою, русский человек?
Уйдя в гудки, машины, паровозы,
В какие дебри ты двадцатый век
Завёл, потомок, утирая слёзы?!
Не для того я звёзды воспевал,
Чтоб рвали в клочья Русь…
Я не приемлю,
Чтоб мир в утехах плотских ликовал,
Забыв, кто мы. Зачем пришли на Землю?

И почему лишь жертвенность дана
Российскому народу! А Европа,
Тщеславием и сытостью полна,
Уста не раздирает от сиропа!
Да и Америка поверх глядит на Русь,
Хотя душой и славой мы богаче.
Вот, милый друг, о чём в душе пекусь,
И мыслю только так, а не иначе…
А чашечку всё ж выпью кофе ґю.
Сейчас, гляди, явлю я фокус – покус,
Немало сделал их за жизнь мою,
Но в оных было мало, друг мой, проку – с…

Не знаю, из каких субстанций он
Явил напитка маленькую чашку,
Горячий кофе гостя взял в полон —
Аж расстегнул он шубу нараспашку!
Но этот – тоньше лепестка! – фарфор
И чашечка с летящим ангелочком,
И блюдечко с изящным завиточком
Проходят перед взором до сих пор.

И через столько лет, среди дождей и снега,
Томит вопрос и летом, и зимой:
Действительно ли в поисках ночлега
Дух Пушкина являлся предо мной?

1999

Елена Егорова

Великий Пушкин

Великий Пушкин… Яркий пламень
Самой поэзии святой…
Стихи – краеугольный камень
Руси словесности живой.
Высоты духа вековые,
Глубины чувства в них. Поэт
Неисчерпаем, как Россия,
Явившая его на свет.

Гость «Угрешской лиры»