Елена Егорова - «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

• Название: «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки
• Автор: Елена Егорова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-900999-25-4

Новая книга Елены Егоровой развивает наиболее интересные темы, затронутые в ранее вышедших изданиях «“Я вас любил…” Пушкин в доме Олениных» (1999) и «Очарование пушкинских мест» (2003), посвящённых жизни и творчеству великого русского поэта.

Стихотворения, воспевающие усадьбы и парки, города и веси, освящённые именем великого поэта, составляют поэтический цикл «Пушкинские места». Стихи родились после посещения автором Захарова и Вязём, Болдина и Михайловского, Бернова и Торжка, Приютина и Остафьева, прогулок по Москве, Петербургу и пригородам Cеверной столицы. Продолжением темы стала поэтическая антология «Пушкинские усадьбы и парки в стихах русских поэтов конца XVIII – начала XX века» и очерк «Домашний театр в Приютине». Тексты проиллюстрированы фотографиями автора.

На основе докладов, сделанных автором на пушкинских конференциях, подготовлены очерки о флористической символике в поэзии Пушкина, об истории создания стихотворений «Я вас любил…» и «Я помню чудное мгновенье…» и их вдохновительницах, о неформальном сватовстве великого поэта к Анне Алексеевне Олениной. Занимательная форма изложения сочетается с научной достоверностью, подкрепленной комментариями и ссылками на первоисточники.

Книга дополнена именным указателем с краткими сведениями о родственниках, друзьях и знакомых Пушкина, упоминаемых в тексте, и указателем произведений А.С. Пушкина.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

Уже в первом стихотворении «Простите, верные дубравы», написанном в 1817 году и посвящённом Тригорскому, юный Пушкин говорит о своём беспечном мечтании вернуться туда:

Приду под липовые своды
На скат тригорского холма,
Поклонник дружеской свободы,
Веселья, граций и ума.

Желание поэта исполнилось: спустя два года он снова посетил Михайловское и Тригорское – «приют спокойствия, трудов и вдохновенья». В стихотворении «Деревня» пленяет поэтическое описание вида с Михайловского холма:

Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озёр лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада;
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда.

В 1819 году незадолго до отъезда Пушкин сочинил стихотворение «Домовому»:

Поместья мирного незримый покровитель,
Молю тебя, мой добрый домовой,
Храни селенье, лес и дивный садик мой,
И скромную семьи моей обитель!
<…>
Люби зелёный скат холмов,
Луга, измятые моей бродячей ленью,
Прохладу лип и клёнов шумный кров —
Они знакомы вдохновенью.

Михайловское. Аллея Анны Керн

Через пять лет, в 1824 году, поэт поселился в Михайловском уже поневоле и провёл здесь два года в ссылке. На первых порах Пушкин тосковал по оставленной им Одессе, запечатлевая в стихах воспоминания о синем море и солнечных экзотических пейзажах, о друзьях и возлюбленных, оставленных в дальнем краю. Потом всё чаще стали появляться в произведениях поэта образы обаятельных обитателей соседних имений, любимой няни, виды псковского края с неброской, но по – своему привлекательной и, главное, родной сердцу русской природой. Пушкин, по его словам, стал

…сельской музе в тишине
Душой беспечной предаваться.

Может быть, прообразом могучего «дуба зелёного» у Лукоморья стал «дуб уединённый» в Тригорском. Хозяйке этого имения Прасковье Александровне Осиповой поэт посвятил стихотворение, в котором выражена любовь его к родным местам:

Но и вдали, краю чужом,
Я буду мыслию всегдашней
Бродить Тригорского кругом,
В лугах, у речки, над холмом,
В саду под сенью лип домашней.

Соседнее с Михайловским имение Петровское изначально было центром управления вотчин Михайловской губы, пожалованных императрицей Елизаветой Петровной Абраму Петровичу Ганнибалу. Великий поэт не раз бывал

В деревне, где Петра питомец,
Царей, цариц любимый раб
И их забытый однодомец,
Скрывался прадед мой арап.

Петровское принадлежало тогда двоюродному деду Пушкина Петру Абрамовичу Ганнибалу и его сыну Вениамину Петровичу Ганнибалу. Общение с ними обогащало поэта знаниями истории его рода по линии матери, давало пищу творческому воображению.

Петровское. Дом А.П. Ганнибала

Впечатлениями, полученными в Михайловском, Тригорском и окрестностях, полны многие произведения поэта, написанные им в ссылке и в последующие годы. Это прекрасный осенний пейзаж в стихотворении «19 октября 1825 года» на фоне воспоминаний о лицейской юности и посещениях друзей – Горчакова, Дельвига и Пущина. Это с детских лет всем известное стихотворение «Зимний вечер», в котором так чарует образ любимой няни Арины Родионовны. Это шедевры любовной лирики «Я помню чудное мгновенье…» и «Признание». В романе «Евгений Онегин», четыре главы которого были написаны поэтом в Михайловском, наиболее полно и ярко отразились полученные здесь впечатления, вольно или невольно переплетённые с образами, памятными с детских и юношеских лет. Это и чудесные окрестные ландшафты в разные времена года, и крестьянский быт, и жизнь местного дворянства. В описании распорядка дня Онегина в деревне немало автобиографического. Недаром П.А. Вяземский, когда гос-Петровское. Дом А.П. Ганнибала тил в Михайловском у вдовы Пушкина Натальи Николаевны в 1841 году, отправлялся бродить «по следам Пушкина и Онегина». В бессмертный роман великий поэт включил строки о себе самом в окрестностях Михайловского:

Тоской и рифмами томим,
Бродя над озером моим,
Пугаю стадо диких уток:
Вняв пенью сладкозвучных строф,
Они слетают с берегов.

В той же четвёртой главе романа есть строки, посвящённые любимой няне:

Но я плоды своих мечтаний
И элегических затей
Читаю только старой няне,
Подруге юности моей.

В конце 1826 года, уже покинув Михайловское, Пушкин посвятил Арине Родионовне стихотворение «Подруга дней моих суровых».

Когда в мае 1835 года поэт вновь посетил сельцо, няни уже семь лет не было в живых. В чём – то изменились окрестные ландшафты, иным стал и сам поэт, и восприятие им родных пейзажей. Об этом говорится в прекрасном стихотворении «…Вновь я посетил…»:

Переменился я, но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор ещё бродил
Я в этих рощах. Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет – уж за стеною
Не слышу я шагов её тяжёлых,
Ни кропотливого её дозора.

Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…
Меж нив златых и пажитей зелёных
Оно синея стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывёт рыбак и тянет за собою
Убогий невод. По брегам отлогим
Рассеяны деревни – там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре…

Тот же пейзаж, что и в стихотворении «Деревня», только увиденный иным, ностальгическим взором. Перемену настроения у Пушкина, в семье которого тогда уже было двое детей и ожидалось рождение третьего, вызывает вид молодой поросли вокруг двух старых сосен на знакомой дороге в Тригорское. Это «племя, младое, незнакомое» радует взор поэта и пробуждает надежду:

…Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда…
Пройдёт он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.

Пушкин желал быть похороненным в родных псковских краях, о чём писал в 1829 году, мысленно возвращаясь в Тригорское, Михайловское и Святогорский монастырь:

Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживёт мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.
<…>
Но хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне всё б хотелось почивать.

В этом «милом пределе», где Пушкин обрёл вечный покой, как ему и хотелось, вспоминали великого поэта не только его потомки и друзья, но и приезжавшие сюда литераторы.

Прекрасные поэтические строки о Михайловском и Тригорском принадлежат перу Николая Языкова, гостившего в Тригорском по приглашению своего друга по Дерптскому университету Алексея Николаевича Вульфа, сына П.А. Осиповой от первого брака. Языков подружился здесь с Пушкиным и в стихотворном послании к нему 19 августа 1826 года писал:

С челом возвышенным стою
Перед скрижалью вдохновений,
И вольность наших наслаждений,
И берег Сороти пою.

С этими строками перекликается четверостишие из послания к А.Н. Вульфу:

Мне всё пленительно в Тригорском,
Всё свято: Пушкин, ты, да я —
Там не в одном вине заморском
Мы пили негу бытия.

Лучшие воспоминания о Тригорском и Михайловском тесно связаны у Языкова с пребыванием в этих краях Пушкина. В стихотворном послании к П.А. Осиповой от 8 декабря 1827 года поэт признавался:

И часто вижу я во сне:
И три горы, и дом красивый,
И светлой Сороти извивы
<…>
И те отлогости, те нивы,
Из – за которых вдалеке
На золотом аргамаке[2],
Заморской шляпою покрытый,
Спеша в Тригорское, один —
Вольтер, и Гёте и Расин —
Являлся Пушкин знаменитый…

Тригорское. «Дуб уединенный»

Поэтическим гимном красоте милых сердцу Николая Языкова мест стало большое стихотворение «Тригорское», посвящённое незабвенной хозяйке имения. В этих мелодичных стихах, созвучных пушкинским ритмам, воспета героическая история псковского края, «где славной старины не все следы истреблены», оживают очаровательные тригорские ландшафты в разное время суток – от лучезарного утра до ночной грозы, повседневные заботы сельских жителей, сцены купания в «гостеприимных струях» студёной Сороти знойным полуднем и вечера в обществе «певца Руслана и Людмилы» «под мирным кровом старейшин сада вековых». Пейзаж вокруг Тригорского в стихах Языкова словно наполнен прекрасной музыкой:

В стране, где Сороть голубая,
Подруга зе́ркальных озёр,
Разнообразно между гор
Свои изгибы расстилая,
Водами ясными поит
Поля, украшенные нивой,
Там, у раздолья, горделиво
Гора трёххолмная стоит;
На той горе среди лощины,
Перед лазоревым прудом
Белеется весёлый дом
И сада тёмные куртины,
Село и пажити кругом.
Приют свободного поэта,
Непобеждённого судьбой! —
Благоговею пред тобой…

Два стихотворения Николай Языков посвятил няне Пушкина. В первом из них, написанном в 1827 году, Языков вспоминал её радушие и хлебосольство, её рассказы «про стародавних бар»: