Карен Ченс - Метка тьмы

• Название: Метка тьмы
• Автор: Карен Ченс
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Кассандра Палмер может видеть будущее и обладает спиритическим даром, что привлекает к ней покойников и нежить. Призраки умерших обычно не опасны; они просто болтливы… чересчур болтливы.

С нежитью все обстоит иначе.

Будучи разумной девушкой, Кэсси старается избегать вампиров. Но когда жаждущий отомстить мафиози-кровосос, от которого она сбежала три года назад, находит Кэсси, ей ничего не остается, как обратиться в Сенат вампиров за защитой. Но сенаторы не согласны помогать ей просто так, и Кэсси вынуждена работать на одного из самых влиятельных его членов, опасно обольстительного мастера-вампиров. А что касается цены, которую он затребует от нее, может статься, что она окажется больше, чем Кэсси пожелает заплатить.

---

— Ого-го! Вот это — то, что я называю едой! — Его глаза искрились, и он выглядел намного ярче, чем должно было быть.

Я выпрямилась и, впервые за несколько последних часов, не испытала желания рухнуть на пол. Вместо усталости и небольшой слабости — моя обычная реакция на сессии подпитки Билли Джо — я чувствовала удивительную бодрость. Эффект был такой же, как от полноценного сна, уложившегося в несколько минут, и это определенно не было нормальным.

— Не подумай, что я жалуюсь, но что сейчас произошло?

Билли Джо усмехнулся.

— Какой-то вампир одолжил у тебя силу, дорогуша, наверное, чтобы не дать тебе сбежать. Он откачал большую часть твоей энергии в своего рода метафизическую сдерживающую ловушку, а сверху для надежности закутал еще своей энергией, таким образом, отрезав тебе доступ к ней до тех пор, пока не решит освободить тебя. Я чисто случайно прорвал защиту, когда попытался вытянуть из тебя энергию, и получил конкретный кайф. — Он подмигнул мне своими бровями, которые были практически такими же коричневыми и плотными, какими, должно быть, выглядели при жизни. — Давай проваливать отсюда!

— Позже. Прямо сейчас мне нужно вернуть свои вещи.

Билли Джо энергично кивнул и вылетел из окна как блестящая комета. Я сидела на бортике ванны и рассуждала, кто мог проделать со мной подобный фокус. На самом деле это было не так уж важно; просто это стало еще одним доводом, что никому здесь не стоит доверять. Хотя я и так, вроде, не собиралась делать этого.

К моменту возвращения Билли Джо, я успела прибраться. Вплывая через окно, он хмурился, и в его руках ничего не было. — Я оставил все снаружи. Из-за этой штуки могут возникнуть проблемы.

— Какая такая штука? — Удерживая полотенце, скрывающее, что на мне в данный момент ничего, кроме трусов, нет, я подошла к окну. Мне сразу бросилось в глаза то, что он имел в виду, как только моя рука приблизилась к замку, тот попытался закричать. Я затолкала конец своего полотенца в его невесть откуда появившийся рот, и хмуро уставилась на него. Разве им оказалось не достаточно, что они поместили под защиту мою энергию, поставили у моей двери группу вампов уровня мастера и держали меня где-то посреди пустыни? Неужели им действительно было необходимо еще вдобавок зачаровывать окно? Очевидно, кому-то казалось, что им нужно соблюдать предельную осмотрительность.

— Ну, прям Марли[12], не иначе, — сказал Билли.

— Ты так считаешь? — Спросила я саркастически, садясь на корточки, чтобы рассмотреть его поближе. На старинном, луковицеобразном замке внезапно выросла пара маленьких как бусинки глаз и большой болтливый рот. Он пытался вытолкнуть мое полотенце, чтобы выкрикнуть предупреждение, которое, без сомнения, проникнув сквозь заглушающее заклятье, оповестит о тревоге всех снаружи. Когда я попыталась схватить его, чтобы помешать его действиям, замок начал скользить туда обратно вдоль окна, уклоняясь от моих рук. Судя по выражению его лица, мне казалось, что будь у него возможность, он покусал бы меня. Я оценивающе разглядывала его.

— Принеси мне туалетную бумагу, — сказала я Билли. — И побольше.

Несколько минут и уйма беззвучных ругательств, и вот маленький Марли, наконец-то, нейтрализован, с помощью целого рулона туалетной бумаги, забитой ему в рот, и шнурков от оконных жалюзи, обмотанных вокруг него раз девять.

— Это не сможет долго его сдерживать, — произнес Билли с сомнением в голосе, в то время как крошечная сигналка вибрировала негодованием. Несколько комочков бумаги, вылетев из его рта, упали на пол прямо у нас на глазах.

— Это не имеет значения. — Я подняла оконную раму и зафиксировала ее в открытом положении с помощью вантуза, обнаруженного Билли под раковиной. — Им все равно, так или иначе, скоро станет известно, что мы сбежали — это место до чертиков напичкано охранными заклинаниями.

Я быстренько выскользнула наружу, и он, прикрыв окно, решил, что в целом неплохо справился с работой. Мое оружие было снова при мне, и вдобавок я стала обладательницей дополнительной обоймы, которую он где-то разыскал, плюс он кинул связку ключей от машины сверху рубашек. Очень облегающие топики не относились к той одежде, которую я выбрала бы для себя. Мне следовало бы уточнить, что не ношу одежду проституток, но девушка не в состоянии предугадать все. Мои сапожки и мини юбка смотрелись привлекательно и дерзко, при условии, что сверху я была одета прилично; выбрав из груды находок Билли Джо самую консервативную, я все равно была похожа на ту, кому следует брать почасовую оплату. Я стянула свои волосы в хвостик, использовав для этого заколку Луи-Сезара, но хотя это придало мне более опрятный вид, я не стала от этого выглядеть более невинно. Последний раз окинув взглядом свою внешность в зеркале, я вздохнула и положила ключи в карман. Осталось только найти гараж, и я, наконец, выплесну стресс этого дня на одном старом знакомом, и даже, возможно, почувствую себя намного лучше.

Глава 6

Тони — мешок с дерьмом, но нужно отдать должное его деловому чутью. От «Данте» и вплоть до площадки вблизи Луксора стояла очередь даже в четыре тридцать утра. Я не удивилась: он прекрасно подходил для Лас Вегаса. Смоделированный по мотивам «Божественной Комедии», он включал девять различных уровней, каждый из которых был декорирован в соответствии с одним из девяти кругов Ада Данте Алигьери. Посетители проходили внутрь через огромные кованные железные ворота, украшенные базальтовыми фигурками бьющихся в агонии и известной фразой «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ». Затем один из нескольких Харонов в сером одеянии перевозил их в лодке по мелкой речушке и высаживал в пещерообразном вестибюле, стены которого были разрисованы объемными фресками, придававшими этому месту огненно-золотистый вид.

Парень в костюме короля Миноса — с подходящим бейджиком, разъясняющим, что он является тем, кто назначает грешникам их наказания, — выдал мне по прибытии бумажную копию карты, в которой я не особо нуждалась. Расположение было очень логичным: например, буфет находился в третьем кругу, где наказывался грех чревоугодия. Не трудно было догадаться, где нужно было искать Джимми. Где же, как не во втором круге, в котором отбывали наказание все повинные в грехе сладострастия, можно было найти настоящего, живого сатира?

Как и следовало ожидать, флейтой Пана был обозначен бар, относящийся ко второму кругу. В случае, если вы по какой-то причине были не знакомы тематикой Ада и проклятий, выходя из вестибюля, бар сразу бросался в глаза. При входе меня не так сильно передернуло, поскольку я уже видела подобные помещения прежде. Однако для кого-то с более слабыми нервами это, должно быть, было настоящим шоком: войти в комнату, отделка которой практически полностью состояла из расчлененных скелетов. Тони жил в эпоху Возрождения в Италии, когда регулярно вспыхивала чума. Он наблюдал за гибелью своих друзей и родных и слышал, как исчезают с лица земли целые деревни по вине нескольких зараженных людей. Склепы, часовни, построенные полностью из костей мертвецов, стали наиболее ярким проявлением этой эпохи, и Тони, так же как и все его современники, проникся духом этого времени. Вычурные люстры были сделаны из чего-то наподобие — а, зная Тони, возможно, именно из них — человеческих костей, свисающих с потолка, и усыпаны гирляндами черепов. Большие черепа использовались вместо подсвечников, а напитки подавались в кубках в форме черепа. Эти были подделками, с дешевыми стеклянными «рубинами» вместо глаз, но насчет некоторых других я не была столь же уверенна. На салфетках черным на красном фоне была изображена «Пляска смерти» с ухмыляющимся скелетом, возглавляющим парад грешников на вечные муки. После того как гости полностью адаптировались, я думаю, что официанты уже не вызывали у них большого удивления.

Я ожидала увидеть людей в тогах и пушистых брюках, но существо, приветствовавшее меня на входе, было настоящим. Мне никогда не понять, как, черт возьми, им удалось убедить людей, что на их официантах просто оригинальные костюмы. Тривиальные рожки, которые выпирали из кучерявых каштановых с красным отливом лохм сатира, может, и смотрелись как фальшивка наряду с венком из листьев аканта, который был на нем, но его костюм — состоящий лишь из чересчур обтягивающей кожаной набедренной повязки — совершенно не скрывал явно настоящие покрытые мехом бедра и черные с блестящим отливом копыта. И он также наглядно продемонстрировал, что одобрил декольте позаимствованного мной черного обтягивающего топа. Так как сатиры вообще неравнодушны к любой женщине, я не расценила это как комплимент.

— Я пришла, чтобы встретиться с Джимми.

В больших карих глазах сатира, искрившихся удовольствием, промелькнула тень. Взявшись за мою руку, он попытался привлечь меня к себе, но я отстранилась. И он, конечно, потянулся за мной. Он был молод и красив, если некастрированное полукозлиное создание не вызывает у вас желания с визгом убежать. Сатиры, как правило, хорошо оснащены по человеческим стандартам, но он был одаренным даже среди своих. Поскольку сексуальное мастерство — основополагающий элемент в их обществе, то он, скорее всего, привык к избытку внимания. Я не была ему ничем обязана, но мне не хотелось грубить ему. Сатиры, даже старые и лысые, думают, что они божья благодать для женщин, а для тех, кто пытается насмехаться над их счастливым заблуждением, это, как правило, плохо заканчивается. Не могу сказать, что их можно отнести к силачам — более вероятно, что они предпочтут сбежать, чем сражаться — но подавленный сатир — это печальное зрелище. Они напиваются, играют грустные песни и громко жалуются на двуличие женщин. Если они начинали, то не останавливались до тех пор, пока не проваливались в забытье, а мне нужна была информация.