Геннадий Прашкевич - Брэдбери

• Название: Брэдбери
• Автор: Геннадий Прашкевич
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014

«Фантасты не предсказывают будущее, они его предотвращают». Эти слова принадлежат большому писателю Рею Дугласу Брэдбери, который всю свою жизнь, создавая светлые или страшные фантастические миры, словно поводырь вел человека стезей Добра, освещая ему дорогу Любовью, постоянно предупреждая об опасностях и тупиках на его нелегком пути.

МАРСИАНСКИЕ ХРОНИКИ, 451° ПО ФАРЕНГЕЙТУ, ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ — повести и рассказы американского фантаста знают во всем мире, они переведены на многие языки и неоднократно экранизированы, но по- прежнему вызывают интерес, остаются актуальными, потому что в них есть жизнь, и во многом — это жизнь самого Брэдбери.

Путешествуя по фантастическим мирам своего героя, автор этой книги, известный писатель, поэт и переводчик Геннадий Прашкевич, собрал прекрасную коллекцию ценнейших материалов для написания биографии, которая, несомненно, заинтересует читателя.

[В электронной версии исправлены многочисленные ошибки и опечатки, содержащиеся в бумажной версии, в том числе в биографии и библиографии Брэдбери.]

---

Все эти детали переворачивали душу Рея.

Он никогда не забывал места своего детства.

Бесконечные перечисления Шервуда Андерсона, такие простые, такие ясные и убедительные, были полны странных загадок. Волнующих, волшебных загадок, хотя что в них, собственно, волшебного? Но что-то подсказывало Рею, что о подвижных руках Уинга Бидлбома или о сыне уайнсбургского ювелира писать, наверное, даже труднее, чем о звездных десантах или о выдуманных сказочных странах.

Вот молодой учитель Адольф Майерс засиживается с мальчиками на школьном крыльце. Мальчики посмеиваются, что-то сами рассказывают. Рука учителя ласково тянется то к одному, то к другому, он гладит их спутанные волосы, нежно касается их спин. Разве этого недостаточно, чтобы линчевать мечтателя?

Вот Элизабет Уиллард — мать Джорджа Уилларда, женщина высокого роста, худая, со следами оспы на лице; она равнодушно бродит по запущенным комнатам, поглядывая на выцветшие обои, на истрепанные ковры. Да, она всего лишь поглядывает на выцветшие обои и истрепанные ковры, но целая жизнь угадывается за ее взглядами.

Вот Уил Хендерсон, владелец и редактор «Уайнсбургского орла», приходит в салун Тома Уилли и просто заказывает смесь тернового джина с содовой.

Вот Уолш Уильямс, телеграфист (талия необъятная, шея тонкая, ноги слабые), рекламирует чудесное телеграфистское мастерство.

Вот Белла Карпентер (смуглая кожа, серые глаза, толстые губы) вслух жалеет только об одном: вот, не родилась она мужчиной, а то бы отдубасила сейчас любого.

А вот Том Фостер…

Ну и так далее, и все такое прочее.

Книга Шервуда Андерсона была как озарение.

Ведь если люди полетят когда-нибудь на Марс или на Венеру, понял Рей, если люди займутся со временем другими самыми необыкновенными вещами, то ведь это будут всё те же Хендерсоны, Карпентеры, Уильямсы, Уилларды, Майерсы, Фостеры и Уинги Бидлбомы — других на планете Земля попросту нет!

7

Конечно, Рей изучал и статьи Л. Рона Хаббарда.

Он пытался понять: как все-таки нужно писать? Как этому научиться? Где черпать необычные идеи? Почему один писатель каким-то образом выходит на блистательные сюжеты о необыкновенной семейке Хогбенов, а другой с таким же успехом просто пишет о родном штате?

«Итак, вы хотите быть профессионалом.

Или, если вы уже профессионал, вы хотите зарабатывать больше денег.

Я часто слышу, — рассуждал Л. Рон Хаббард, — как джентльмены пера говорят о своей писательской деятельности как о некоей весьма “ненадежной” профессии. То есть они опираются на предположение, что только боги случая отвечают за все, что может произойти с вашим доходом, вашим рабочим днем или удовольствием от работы.

Но критерий всегда один: вы — либо писатель, либо нет. Вы либо зарабатываете хорошие деньги, либо не зарабатываете.

Уверяю вас, что система коммерции, строившаяся веками, не прекратит свою деятельность только потому, что вам вдруг покажется, что доход ваш зависит только и исключительно от вашего воображения. И еще уверяю вас, что избитая фраза “эффективность экономики” применима к писательскому делу так же, как и к доставке свинины.

Вы — фабрика.

Фабрика рукописей.

И если вы возражаете против примененного мною слова “фабрика”, то позвольте уверить вас, что это вовсе не клеймо, а просто удобное название, которое подразумевает не какого-то там несчастного бумагомараку, а подразумевает любого честно работающего писателя.

Да, мы все — фабрики, с шумными станками, с клубами едкого дыма из железных труб, с лязганьем тяжелых машин, уханьем паровых молотов. Мы производим рукописи, мы продаем свою достаточно долговечную продукцию, значит, мы заслуживаем уважения в нашем бизнесе. Наши имена — это то же самое, что бренды “Стандарт ойл” на канистре с бензином, “Форд” на автомобиле или “Браунинг” на пулемете. И так же, как все другие фабрики, мы можем закрываться, открываться, снижать и повышать уровень производства, изменять нашу продукцию. Мы можем работать на полную катушку, а можем в одночасье разориться. Мы можем бездельничать, а можем активно зарабатывать деньги. Вся разница только в том, что наше оборудование, наши инструменты — это наши мозг и пальцы. И значит, нам совершенно необходимо изучить, досконально изучить нас самих и нашу продукцию — так же как любому другому производителю необходимо знать своих рабочих и свое оборудование.

К сожалению, писатели часто беспечно плывут по течению.

Это очень жаль, потому что экономическая теория, принимаемая людьми в небольших дозах, не столь уж сложна. Везде и всюду она имеет дело с ценой, со стоимостью, с предложением, спросом и трудом. Если вы собираетесь открыть мыловаренный завод, то, конечно, будете осмотрительны. Мыловаренный завод — это источник вашего будущего дохода, значит, вам придется принять на работу профессиональных экономистов. А вот если вы собираетесь писать повесть или рассказ, то десять против одного, что вы просто сядете за письменный стол, а все остальное пустите на самотек.

И это — напрасно!

Это совершенно напрасно!

Ваша писательская фабрика намного важнее мыловаренного завода, и если вы вдруг по глупости своей потеряете главное свое оборудование — мозг, руки, здоровье, то ничем другим не сможете его заменить, тогда как всякие новые вальцы, баки и котлы можно приобрести на промышленном рынке.

Открывая мыловаренный завод, вы первым делом научились бы искусству изготовления мыла. То же самое и в нашем писательском ремесле — вы сначала должны научиться писать. Вас интересует зарабатывание денег этим вашим ремеслом, так ведь? Нет смысла заявлять, что вы пишете только ради искусства. Рабочий, которому больше всего в жизни нравится делаемая им работа, все равно старается продать свои услуги или товары по самой лучшей цене. Это подтвердит вам любой экономист. Так что вам должен быть интересен исключительно чистый доход. А “чистый доход” — это приток удовлетворения от экономических благ, выраженный определенными суммами. Все равно, пишете ли вы статьи о вязании, детские сказки, остроумные рассказы или смешные заметки, вы обязаны использовать указанную систему.

Ну а затем вы рассылаете рукописи по издательствам.

Если количество написанного было значительным, а ассортимент — достаточно широким, наверное, вы продадите три или четыре работы. Таким образом, область того, что дальше следует писать, у вас сузится; скажем, останутся только два вида рынков, с которыми можно работать. Но, конечно, вы не забыли жанры, которые первоначально вас вдохновляли, и время от времени пишете нечто отвлеченное и тоже рассылаете это, возможно, даже продаете, продолжая, независимо от этого, больше писать в жанрах, приносящих вам определенный доход.

Возьмем мою ситуацию для примера.

Я начал писать pulp-рассказы так хорошо, как только умел, — сразу для всех журналов, которые появлялись в то время на прилавках. Я издал около полумиллиона слов, делая продажи вначале благодаря большому количеству написанного.

Но после того, как был продан примерно десяток рассказов, я заметил, что здесь что-то не так: я упорно работал, а деньги не так уж спешили в мой карман.

У меня инженерное образование. Я предпочитаю четкие, надежные уравнения любым догадкам и предположениям, поэтому я взял список (который и у вас должен быть): все написанные мною истории, жанр, количество слов, что куда было послано, проданы мои истории или нет.

Мой список оказался разнообразным. В него входили рассказы о военной и гражданской авиации, вестерны, любовные истории, фантастика, детективы и приключения. При поверхностном рассмотрении список говорил о том, что приключенческий жанр, кажется, был моим лучшим выбором, но когда вы долгое время имеете дело с уравнениями, вы никогда не будете доверять им, пока не увидите конечного результата.

Я взял истории двух наиболее привлекательных для меня жанров, посчитал общее количество написанных слов и отметил количество слов проданных.

Вот пример:

Детективы.......... 120 000 слов написано,

.......... 30 000 слов продано,

......... итог — 25 процентов.

Приключения......... 200 000 слов написано,

.......... 36 000 слов продано,

.......... итог — 18 процентов.

Если верить приведенной таблице, приключения были моим как бы резервным вариантом. Но если внимательно проанализировать 18 процентов против 25 процентов, то можно понять, что я проделал огромную часть работы бесплатно. То есть я получал 0,18 цента за одно слово приключенческого жанра и 0,25 цента — за детективный жанр.

Замечательная разница!

Отсюда разумное решение: писать детективы!

Из того же списка ясно следовало, что я не продал ни одного ковбойского рассказа, хотя (поскольку сам приехал с Запада) прекрасно знаю этот предмет.

С той поры я больше не пишу ковбойские рассказы.