Бонкимчондро Чоттопаддхай - Хрупкое сердце

• Название: Хрупкое сердце
• Автор: Бонкимчондро Чоттопаддхай
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1024-6

Благородный и состоятельный господин, сжалившись, взял сиротку Кундо на воспитание. Он и не подозревал, какие страсти и интриги ожидают его семейство в ближайшем будущем. Когда девушка подросла, в нее влюбляются все мужчины без исключения и, ослепленные желанием, ведут себя безрассудно: бросают дела, пьянствуют, переодеваются в женщин, расстаются с верными и преданными женами. А что же Кундо? Как ей живется в окружении сластолюбивых и падких на красоту мужчин?

---

«Какой замечательный человек Хира! — думала Кундо, ежеминутно испытывая на себе ее заботу и доброту. — Даже Комола меня так не любила, как любит она».

Хира ссорится. Ядовитое дерево цветет

Итак, Кундо должна целиком подчиниться воле Хиры! Но это не все! Надо еще сделать так, чтобы Шурджомукхи стала бельмом на глазу Ногендро. Именно с этого следовало начинать. И Хира направила все свои усилия на то, чтобы разорвать ту единую нить, которая связывала сердца супругов.

Однажды утром грешница Хира пришла в господский дом и принялась за свою обычную работу. В доме Дотто находилась еще одна служанка по имени Коушолья. Коушолья постоянно завидовала Хире, так как та считалась главной служанкой и пользовалась особой милостью госпожи.

— Сестра, — обратилась к ней Хира, — сегодня мне что-то нездоровится, ты не заменишь меня?

Коушолья боялась Хиры и потому не могла не согласиться.

— Что же поделаешь, иди! Одному хозяину служим. Если тебе нездоровится, я сделаю все, что надо.

Хира только этого и ждала; ей нужно было услышать хоть что-нибудь в ответ на свой слова, чтобы найти зацепку и затеять скандал.

Она откинула голову назад и закричала:

— Ишь, обнаглела как! Я тебе покажу, как ругаться!

— Что ты говоришь? — удивилась Коушолья. — Когда я ругалась?

— «Когда я ругалась?» Что ты сказала о моем здоровье? Что я, при смерти, по-твоему, что ли? Она мне сочувствует! Чтобы люди сказали, смотрите, мол, какая добрая! Пусть тебе нездоровится!

— Пусть, — согласилась Коушолья. — Чего ты так сердишься? Все умрем когда-нибудь, Яма никого не забудет, ни тебя, ни меня...

— Пусть он тебя вспомнит в первых своих словах[37]! Ты умираешь от зависти! Чтоб ты умерла от нее! Чтоб тебе провалиться, чтоб ты подохла, подохла, подохла, подохла! Чтоб тебе ослепнуть!

Терпенье Коушольи лопнуло.

— Чтоб тебе ослепнуть! — завопила она. — Чтоб тебе провалиться! Пусть тебя не забудет Яма! Проклятая! Сто болезней на твою голову!

В искусстве браниться Коушолья превзошла Хиру и Хира, потерпев поражение, пошла жаловаться хозяйке.

Если бы в это время кто-нибудь внимательно присмотрелся к ней, он не увидел бы на ее лице и следа гнева, напротив, в уголках ее губ притаилась усмешка. Но не успела она переступить порог комнаты Шурджомукхи, как лицо ее запылало гневом, и она тотчас же пустила в ход богом данное женщинам оружие, а именно — слезы.

Шурджомукхи рассмотрела «поданную жалобу» и вынесла справедливое решение — виновата Хира. Однако по настоянию Хиры Шурджомукхи сделала легкое внушение Коушолье, но для Хиры этого оказалось недостаточно.

— Если вы не прогоните эту женщину, я уйду от вас, — заявила она.

Шурджомукхи рассердилась:

— Это уж слишком, Хира! Ты ведь первая затеяла ссору. Ты виновата, и ты же хочешь, чтобы ее уволили? Я не могу допустить подобную несправедливость. Если хочешь, уходи сама, я тебя не держу.

Хира только этого и ждала.

— Хорошо, я уйду, — сказала она и, заливаясь слезами, отправилась на половину хозяина.

Хозяин был один.

— Почему ты плачешь, Хира? — спросил он, увидев ее заплаканное лицо.

— Велите рассчитаться со мной.

— Что такое? — удивился Ногендро. — Что случилось?

— Меня уволили... Меня уволила госпожа.

— Что ты натворила?

— Коушолья меня оскорбила, я пожаловалась. Госпожа поверила ей и уволила меня.

Ногендро засмеялся и покачал головой:

— Это все ерунда, Хира, говори, что случилось на самом деле?

— На самом деле я ухожу, — прямо ответила она.

— Почему?

— Госпожа неразборчива в выражениях, она не всегда думает, кому и что можно сказать.

Ногендро нахмурился:

— Это еще что такое?

Теперь Хира сказала то, ради чего все это и затеяла:

— Госпоже Кундо хозяйка тоже наговорила невесть чего, поэтому госпожа Кундо и ушла из дома. Мы боимся, что и нам скажет что-нибудь такое. Лучше уж заранее уйти.

— На что ты намекаешь?

— Мне неудобно говорить вам об этом.

Лицо Ногендро потемнело.

— Иди домой, — сказал он, — завтра я позову тебя...

Затея Хиры удалась как нельзя лучше.

Ногендро встал и направился в комнату Шурджомукхи. Хира незаметно последовала за ним.

Застав Шурджомукхи одну, Ногендро спросил:

— Ты распрощалась с Хирой?

— Да, — ответила Шурджомукхи и принялась рассказывать ему о ссоре служанок.

— Хватит, — прервал ее Ногендро. — Что ты сказала Кундонондини?

От взгляда Ногендро у Шурджомукхи перехватило дыхание.

— Что я сказала? — пробормотала она.

— Чем ты оскорбила ее?

На мгновение Шурджомукхи остолбенела. Придя в себя, она заговорила:

— Ты — все, что у меня есть. Ты — мой властелин в обоих мирах[38]. Разве я могу что-нибудь утаить от тебя? Я никогда ничего от тебя не скрывала. Почему же теперь я стану скрывать, когда речь идет о постороннем человеке? Я нехорошо говорила с Кундо, но не решалась тебе рассказать об этом. Я боялась, что ты рассердишься. Прости меня, я все тебе расскажу... — И Шурджомукхи чистосердечно поведала Ногендро обо всем: от появления вишнуитки Хоридаши до ссоры с Кундонондини. — Меня охватывает дрожь при мысли, что я выгнала Кундонондини, — добавила она в конце. — Я послала людей на ее поиски. Я бы вернула ее, если бы нашла. Не сердись на меня.

— Твоя вина не слишком велика, — сказал Ногендро. — Услыхав все, что говорят о Кундо, ни одна порядочная женщина не стала бы церемониться с ней и держать такую в своем доме. Однако было бы неплохо, если бы ты подумала, верно ли все то, что говорят о ней.

— Тогда я не думала об этом. А теперь не могу найти себе покоя.

— Почему же ты не думала тогда?

— Я запуталась. — Любящая и верная жена, Шурджомукхи опустилась перед Ногендро на колени, обняла его ноги и омочила их слезами. — Дорогой мой, — сказала она, подняв голову и заглядывая ему в лицо, — я не могу не открыть тебе грешной мысли, которая не идет у меня из головы. Ты не рассердишься на меня?

— Не нужно говорить. Я знаю, ты думаешь, что я влюбился в Кундонондини.

Шурджомукхи уткнулась лицом в ноги Ногендро и зарыдала. Затем она снова подняла к нему свое измученное, залитое слезами лицо, подобное лотосу, умытому росой.

— Ты себе представить не можешь, как я мучилась. Я не покончила с собой только потому, что не хотела причинить тебе лишние страдания. Когда я узнала, что твое сердце занято другой, мне захотелось умереть. Это не пустые слова, какие говорят все. Я бы действительно покончила с собой. Не сердись на меня...

Ногендро молчал. Наконец, тяжело вздохнув, он сказал:

— Шурджомукхи! Во всем виноват я один. Ты ни в чем не виновата. Я действительно обманул твое доверие, я забыл тебя и думал лишь о Кундонондини. Ты не можешь себе представить, как я страдал, как я и теперь страдаю! Ты, может быть, думаешь, что я не пытался бороться с собой? Ты ошибаешься! Я проклинал себя так, как не можешь проклясть меня ты... Но я не в силах справиться с собой, я грешен...

Этого Шурджомукхи уже не могла вынести. Она в отчаянии заламывала руки:

— О, не говори больше, я не хочу знать того, что скрыто в твоей душе! Твои слова, как стрелы, вонзаются мне в сердце!.. Свершилось то, что было суждено! Я больше ничего не хочу знать! Это невыносимо!

— Нет, Шурджомукхи, нет! Надо слушать. Когда говоришь, лучше понимаешь самого себя, я уже давно собираюсь поговорить с тобой. Я ухожу из дому. Я не собираюсь умирать, нет, я буду странствовать. Дом, хозяйство, эта семья — все мне не мило, и ты не приносишь мне уже счастья, и я не гожусь тебе в мужья... Я уйду и не буду больше причинять тебе страдания. Я буду всюду искать Кундонондини. Ты оставайся здесь хозяйкой. Считай себя вдовой. Разве женщина не стала вдовой, если муж изменил ей? Каким бы грешником я ни был, я не собираюсь обманывать тебя. Мое сердце принадлежит другой, я говорю тебе об этом прямо. Сейчас я ухожу. Если смогу забыть Кундонондини, вернусь к тебе. Если нет, больше мы никогда не увидимся...

Что могла ответить Шурджомукхи на эти жестокие и резкие слова? Несколько мгновений она не могла пошевелиться. Затем ничком упала на пол, лица ее не было видно, может быть, она плакала? Ногендро смотрел на нее спокойно, как смотрит тигр на мучения раненного им зверя.

«Смерть неизбежна, — думал он, — сегодня или завтра, не все ли равно? Все в воле всевышнего! Что же мне делать? Могу ли я помешать ей? Я могу умереть, но спасет ли Шурджомукхи моя смерть?»

Нет, Ногендро, нет! Твоя смерть не спасет Шурджомукхи, но лучше, если бы ты умер!

Спустя некоторое время Шурджомукхи приподнялась.

— Одна только просьба, — тихо промолвила она, снова обняв ноги мужа.

— Какая?

— Задержись на месяц. Если за это время Кундонондини не найдется, ты уедешь. Я не буду тогда удерживать тебя.